Слово идальго. Карибское море - Дмитрий Светлов

– Вы говорите, османы не мешают, а сами совсем недавно закончили с ними воевать, – демонстрируя досужее любопытство, спросил Артём.

– Тоже мне война! – отмахнулся Макаров. – С османами бились Вена с Венецией, да поляки хотели отогнать их от своих границ. А нам что? Венецианцы с австрийцами денег дали, поляки Киев вернули, вот и отправили стрельцов с малым дворянским ополчением.

– Многих людей положили? Я читал о стотысячном войске, что крымчаки в степи огнём разогнали! – Артём подкинул провокационный вопрос.

– На Руси отродясь такого войска не видали! – всплеснул руками Макаров. – Стрельцы из Москвы уходили с царским полком, по пути казаки прибились, Войско собралось тысяч в двадцать, не более.

Ополчение Артёма и интересовало – в школьные годы читал в книжке о смотре, куда дворяне привели плохо одетых крестьян с муляжами вместо оружия[42].

– Скольких ополченцев должен привести дворянин? – поинтересовался он.

– Количество боевых холопов или кошевых слуг уставами не регламентируется! – с толикой ехидства ответил Макаров. – Всё зависит только от кошелька поместного ратника. Я встречал личные отряды в сотню сабель! Впрочем, видел и одиноких ратников…

– Вы можете пояснить причины разгрома русской армии под Нарвой? – Артём вспомнил об этом событии, изложенном в учебнике истории. И вроде бы этот разгром произошёл всего год назад по местному времени.

– Какого ещё разгрома? – недовольно спросил Макаров. – Мы оконфузились, это точно, а разгрома не было и в помине.

– В чём заключался конфуз? – удивился Артём. Может, он не знает текущего значения слова «конфуз»? Что оно здесь означает?

– У шведов две сорокатысячные армии, одна билась в Голштинии с датчанами, – начал пояснять Макаров, – другая стояла против Августа под Ригой. Пётр Алексеевич предвидел появление ещё одного войска вместе с королём и перегородил реку Нарву скованными цепью брёвнами. Поляки взяли Динамюнде и блокировали вход в Двину. Наши со спокойным сердцем осадили крепость, а голландцы прислали флот и высадили третью армию в двадцати верстах от Нарвы.

– Ну, если всё складывалось так удачно, то почему царь Пётр отступил? – продолжал допытываться Артём.

– Пётр Алексеевич войском не командует, для этого есть генералы! – резко ответил Апраксин. – Мы под стенами Нарвы настоящую гору вражеских трупов положили, но после всё-таки сами отошли. По стратегии так нужно было. Это Европа посылает солдат на смерть ради личной гордыни, а нам каждый человек дорог. Ничего, недолго шведам радоваться! Шереметев уже год по Ингерманландии[43] бродит с десятью полками драгун. Вот дождётся удобного момента и враз возьмёт Нарву.

Не слишком ли уверены петровские волонтёры? Хотя, если глянуть на эти на события через школьный учебник, за время войны Карл XII не взял ни одной крепости. А русская армия без особого труда овладела двумя дюжинами, включая Ригу с двадцатитысячным гарнизоном. Причём нигде не говорится о запредельных потерях, неудачных штурмах и окровавленных героях с флагом на башне. Скромненько так пишут: пришли русские и взяли Ригу, Выборг, Ревель, Штеттин, Штральзунд с прочим перечнем шведских боргов и бургов. Или Артём чего-то не знает?

– Не боитесь прямой атаки через Новгород на Москву? – поинтересовался он.

– Ещё чего? Карл, конечно же, неуч, и фельдмаршалы у него пуще скоморохов, но подобную глупость не сделают! – с некоторым недоумением ответил Макаров.

Да, шведского монарха прозвали «Дубовая башка», но это не повод называть его полководцев клоунами. После Полтавы они бросили своего короля и сдались Петру, но сей поступок можно объяснить разными причинами. Как вариант, земли остзейских немцев перешли России, что могло послужить законным основанием для перехода на службу к новому сюзерену.

– Почему? – уточнил Артём.

– Да потому! – воскликнул Апраксин. – Сначала надо пройти через заслон крепостей! Сколько раз враги стояли у Изборска? А Псков? Самая неприступная крепость в мире! Посмотри на Новгород, три кольца стен с артиллерийскими башнями в обрамлении рек! После Смутного времени добавили крепостей вокруг Москвы. Вам бы, сеньор, разок глянуть на стены Коломны или Можайска!

– Извините, я неправильно спросил. Почему вы сравнили фельдмаршалов со скоморохами? – с усмешкой уточнил Артём.

– Вот вы о чём! – ухмыльнулся Макаров. – Карл пожаловал своего учителя фон Реншильда разом в фельдмаршалы и назначил командующим над всей армией! В Померанию приехал фельдмаршалом капельмейстер дворцового оркестра фон Стенбок.

– Пётр тоже выписывал иностранцев при взятии Азова и Нарвы! – парировал Артём.

– То были инженеры для ремонта крепостей, – возразил Макаров. – С Нарвой не вышло, Азов сдался без боя, и архитекторы отправились возводить укрепления вокруг Таганрога.

Возможно, всё было именно так, как сказали волонтёры, Артём не стал спорить. У него появилось множество новых вопросов о жизни в России и Северной войне, но тут корабль вышел на траверс порта Пуэрто-Вьехо, и стало не до разговоров. Офицеры спевшимся дуэтом принялись отдавать команды матросам на реях. Работа шла слаженно, и сложнейший манёвр – заход и постановка на стоянку в незнакомом месте – прошёл на удивление гладко.

– А у вас на диво замечательный трофей! Бригантина прекрасно слушается руля! – похвалил Апраксин.

– Так это бригантина? – запоздало спросил Артём. – Я думал, что это фрегат!

Волонтёры рассмеялись.

– Вот ведь… Герой! Взял на шпагу корабль и даже не понял, что именно он из себя представляет! – отсмеявшись, сказал Макаров. – Фрегат – это военный трёхмачтовый корабль с полным парусным вооружением и одной орудийной палубой. Фрегаты имеют водоизмещение от ста до трёхсот тонн и носят экипажи в две сотни человек![44] При всём к вам уважении, месье, вы бы такой корабль на абордаж не взяли, зубы бы обломали! А вот кораблик, на котором мы плывём, – бригантина[45], имеет всего две мачты, водоизмещение до двухсот тонн и может нести экипаж до сотни человек. Вам повезло – насколько мне известно, на борту было не больше пяти дюжин рыл!