Слово идальго. Карибское море - Дмитрий Светлов

Путь на восток был открыт! Артём долго думал сам и совещался с лейтенантами и управляющим о вариантах официального оформления своего поступления на службу к будущему российскому императору. Одного только серебра он имел минимум на три с половиной миллиона рублей[54]. Скорее всего, побольше раза в два. А золото в слитках и ювелирные изделия из него и драгоценных камней вообще тянули на астрономическую сумму в триста пятьдесят миллионов рублей. Это для Испании и ее колоний, где уже давно не пользовались другими монетами, кроме золотых, сумма была довольно большой, но не грандиозной (всего-то груз двух торговых кораблей), а в России при отсутствии собственных месторождений благородных металлов такая прорва денег превышала годовой бюджет страны в сто раз![55]

Поэтому Артём и его советники склонялись к тому, чтобы выкупить у царя миллионов за тридцать[56] в наследственную вотчину необжитые территории – Урал и Сибирь. Разумеется, с принятием вассальной присяги и всеми необходимыми в будущем налогами и сборами. А знатность рода де Нарваэсов позволяла самозванцу претендовать на титул князя. Однако чем ближе был берег Родины, тем больше парня «колбасило», ведь ему, человеку «из ниоткуда», с присвоенными чужими документами, предстояло знакомство с человеком, прозванным «Великим»!

И вот наконец показались родные берега! Обогнув пустынный остров Котлин[57], эскадра вошла в устье Невы. С дерево-земляного форта, расположенного на месте будущей Петропавловской крепости, ударила пушка. Капитаны правильно поняли сигнал: корабли послушно опустили паруса и легли в дрейф.

– Сеньор, от форта отошёл баркас с лоцманским флагом! – доложил Артёму вахтенный офицер.

– С лоцманским флагом? – удивлённо переспросил Артём. – Вы его не перепутали с таможенным?

– Как можно, сеньор! – обиделся офицер. – Таможенный флаг зелёный, а шлюпка подняла красно-белый.

Спустившись в капитанскую каюту, Артём переоделся – снял простую суконную куртку и штаны, надел расшитый золотой парчой камзол, бриджи и шляпу с пером. Оглядев себя в зеркале и подмигнув отражению (у него не будет второго шанса оказать первое впечатление!), Артём вышел на палубу. Шлюпка действительно шла под лоцманским флагом, но почему? Сейчас ещё нет правил обязательной лоцманской проводки, и капитаны заводят в порт корабли на свой страх и риск.

Артём подошёл к борту и принялся рассматривать форт и постройки за ним, но ничего интересного там не наблюдалось, какие-то сараи и навесы: до закладки деревянной церкви Святых апостолов Петра и Павла (будущего Петропавловского собора) оставалась ещё пара недель. Потом взгляд парня упал на восточную оконечность Заячьего острова – там стояли три военных корабля. Два небольших фрегата и шхуна. Доведись испанской эскадре вступить с ними в бой, всё будет кончено за десять минут – два галеона с десятками бомбических пушек раскатают «мелочь», как при учебных стрельбах. Впрочем, форт (будущий Трубецкой бастион) тоже не продержался бы долго. Но ни там, ни на русских кораблях не было и намёка на тревогу.

Пока Артём любовался видами и размышлял о перспективах боевых действий, шлюпка бесстрашно подошла к борту, и по трапу на палубу ловко поднялся молодой офицер.

– Лейтенант Фёдор Головкин, прошу предъявить судовое свидетельство! – сказал он по-французски.

– Артемос де Нарваэс, командующий эскадрой! Можно обращаться ко мне «Артём Михайлович»! – по-русски представился Артём и на всякий случай уточнил: – Вы лоцман или таможенник?

– Ваш корабль под военным флагом и по «Морскому уложению» не подлежит таможенному досмотру! – Головкин с любопытством посмотрел на заморского гостя, который вдруг очень чисто, почти без акцента, заговорил по-русски. Затем широко улыбнулся и спросил: – Не вы ли будете тот отчаянный землевладелец из Новой Испании, который чуть ли не в одиночку взял на абордаж английский корабль?

– О, вы мне льстите, лейтенант! – тоже улыбнулся Артём. – Я был не один, со мной было два десятка негров. И, я так понимаю, Макаров с Апраксиным уже здесь?

– Оба вернулись, – подтвердил Головкин. – Фёдор Васильевич в Архангельске эскадру готовит, Алексей Петрович на Ладоге тренирует экипаж линейного корабля.

– Вот, прошу ознакомиться, – Артём протянул требуемый документ. – А вот судовые свидетельства на галеоны.

– Это ваша частная эскадра? Все эти корабли – ваша собственность? – В голосе Головкина проскользнуло удивление – на Руси такое было невозможно.

– Я владею аудиенсией в Пуэрто-Вьехо и имею патент «капитана наёмного отряда» за подписью капитан-генерала Новой Гранады сеньора де Абаскаль! – ответил Артём. – Мне разрешено иметь неограниченное количество кораблей и солдат, насколько хватит моих денег.

Вернув документы, лейтенант осторожно спросил:

– У сеньора почта к испанскому посланнику в Москве или послание короля к государю Петру Алексеевичу?

– Я прибыл для поступления на службу к русскому царю! – торжественно ответил Артём. – Даю слово идальго, что буду ему верным вассалом!

Конец первой книги