Путешествие по чашам весов. Левая чаша 2 - Ёжи Старлайт

— Мы разговариваем каждый день.

— Я не об этом. И ты прекрасно понимаешь, что я хотел сказать. Мы не говорили о наших чувствах.

Женщина подняла на него глаза и спокойно спросила:

— О каких чувствах? Я думала, мы понимаем друг друга. Я никогда ничего не обещала тебе, Раст.

— А тогда, в баре, на нашем свидании? Ты хочешь сказать, что и этого не было?

— Это был прекрасный вечер… Но хочу признаться, что собиралась сказать тебе о невозможности наших отношений еще тогда. Просто Озгуш и Гдаш появились так внезапно и своим приходом разрушили мои планы.

— Я не верю тебе, Комда. Ты специально так говоришь сейчас.

— Ты упрям, как все вагкхи. Что мне сделать, чтобы ты поверил?

— Ничего. Твои действия противоречат словам.

— Я не понимаю.

— Начну с самого первого, что ты сделала. Взяла на планету меня, а не Озби.

— На это у меня были свои причины.

— За все время нашего пребывания здесь ты ни разу не вспомнила и не заговорила о нем.

Увидев, что она молчит, он продолжил:

— Вижу, тебе нечего возразить. Ты и с Йяццу общаешься только для того, чтобы заставить меня ревновать. И Рёдзэн служил для той же цели.

— Не знаю, чего в тебе больше, Раст, самомнения или слепоты. Я не буду с тобой сейчас спорить. Пусть время расставит все на свои места.

— Если только коварный план Озби не помешает этому.

— Какой план?

— Думаю, мой брат попросил или приказал, не знаю, что больше соответствует истине, Озгушу не подпускать меня к тебе.

— Озби не мог этого сделать. Тем более, что-либо приказать Озгушу.

— Ты не знаешь его.

— И здесь ты ошибаешься. Это ты совершенно не знаешь своего брата, если приписываешь ему такие поступки. Это просто глупо. То, что ты сейчас говоришь.

Мужчины, стоявшие невдалеке, видели, что спокойная беседа Раста и Комды постепенно становится все более эмоциональной. Йяццу не понимал ни слова. Они говорили на другом языке. Он внимательно следил за их лицами и замечал, что мужчина и женщина с каждой минутой раздражаются все больше и больше. Глаза Раста сверкали. Он обвинял Комду в чем-то. Ло посмотрел на Озгуша и Мстива. Они явно знали, о чем идет речь. Их лица тоже были сердитыми и напряженными. Он посмотрел на Тресс и вдруг услышал у себя в голове странный хриплый голос: «Раст глупец. Если он сейчас не остановится, то окончательно потеряет ее. Но нам то это как раз и на руку. Не так ли, Йяццу?» Мужчина удивленно приоткрыл рот, не зная, что и думать, а Тресс вдруг подмигнул ему и усмехнулся. Насмешливо и надменно. Так, как делал это всегда.

На следующий день ватный колпак тумана опустился ниже и накрыл котлован. Даже Пальцы Хэдзё утонули в его белой пелене. Туман был настолько густым, что путешественники видели не дальше двух-трех шагов. Прохладный воздух мелкими, похожими на бисер каплями оседал на волосах путников и влажной массой проникал в легкие. Звуки шагов сразу же затухали, растворяясь в вязком воздухе. Казалось, люди не идут, а парят в облаках. Мстив бросил на Комду настороженный взгляд. Он подозревал, что эта неожиданная напасть может быть делом ее рук. Женщина смотрела в другую сторону и вроде бы не заметила его внимательного взгляда, но спустя несколько мгновений ответила:

— Мстив, ты ошибаешься. Я тут ни при чем.

Разведчик пожал плечами, а про себя подумал: «Интересно, те датчики, что установил нам Энди, действительно блокируют телепатические импульсы, или это просто выдумка капитана, чтобы ввести нас в заблуждение?»

Но затем одернул себя. Он сразу же устыдился своих мыслей. Мстив вспомнил, что за все время ни разу не почувствовал сканирования со стороны Тресс. Разведчик научился распознавать это странное, щекочущее ощущение еще со времени мятежа на корабле. Комда тихо продолжила:

— Иногда твоя подозрительность переходит всякие границы.

— Ты слышишь то, что я думаю?

— Нет. И никогда не стала бы этого делать без твоего согласия. Но я знаю тебя. Достаточно одного вот такого настороженного взгляда, чтобы я поняла, о чем ты думаешь. Меня успокаивает только то, что ты никому не доверяешь. Правда, это служит слабым утешением…

— Комда…

— Сказала же, я не сержусь. Чем я, собственно, лучше других? Почему мне ты должен доверять больше, чем остальным? Только потому, что я считаю тебя своим другом?

Мстив тяжело вздохнул. Её слова вызвали у него чувство вины. Захотелось возразить, чтобы хоть немного оправдать себя. Но он промолчал. Мстив ничего не мог поделать со своей натурой. Он никому не доверял. Так было всегда. Конечно, Комде он верил больше остальных, но ее «недостатком» являлось то, что она была слишком необычной. Разведчик постоянно пытался разгадать скрытые мотивы ее поступков, иногда доходя до того, что приписывал ей даже то, чего она не совершала. Например, как сейчас.

После вчерашней ссоры с Растом Комда казалась рассерженной и немного обиженной. Она за все утро не сказала мужчинам ни слова. Мстив слышал обрывки фраз и догадался, о чем они говорили. Раст явно перегнул палку, обвиняя ее. Разведчик понял это не только по виду Комды, но и по радостной улыбке на лице Тресс. Тот был откровенно доволен и шел, поглядывая по сторонам и усмехаясь. Пласты тумана, то густые и белые, как молоко, то прозрачно-серые, как вуаль, пропускали путешественников сквозь себя и смыкались у них за спиной. В душе каждого возникло и росло чувство настороженности. Отряд приближался к тому месту, где еще день назад кружили стаи птиц. Но громких криков кхорков больше не было слышно. Неизвестно, что послужило тому причиной: густой туман или приближение людей, но птицы исчезли, как будто их никогда и не было.

Как-то незаметно дорога пошла под уклон. Путешественники ускорили шаг. Туман рассеивался, словно перед людьми раздвигался тяжелый белый занавес. Конечно, он еще цеплялся за колючие ветки деревьев, но тропа, по которой они шли, была уже хорошо видна. Вдоль неё появились буро-коричневые листья растений, похожих на папоротники. Да и сама дорога изменилась. Камни, мелкой крошкой покрывающие ее, исчезли. Им на смену пришла влажная земля. Мох зеленым пушистым ковром покрывал обочины. Чем дальше шли люди, тем светлее становилось вокруг. Скоро туман рассеялся вовсе. Но солнце не появилось, хотя его яркий диск угадывался за плотной пеленой облаков. Воздух был насыщен влагой. Дрожащие прозрачные капли висели повсюду: на ветках деревьев, на кончиках еще не опавших листьев и даже на пушистых волосах Комды. Люди теперь шли широким шагом, почти не опираясь на посохи. Комда первой задала вопрос, ответ на который хотели знать все:

— Йяццу, куда мы идем? Определенно, тропа нахоженная. А вот следы от колес…

Мужчина на ходу обернулся и ответил:

— Мне стыдно признаться, но не знаю. Насколько я помню, дорога в Хайбун на всем протяжении должна была оставаться каменистой и не спускаться, а подниматься. Видимо, в густом тумане мы заблудились и свернули не туда. Но не волнуйтесь. Когда выйдет солнце, и туман окончательно рассеется, я найду правильный путь.