Гугеноты - Владимир Москалев

— Ты не ошиблась, милая, — как можно ласковей сказала Екатерина.

— Как?! — в возгласе маркизы прозвучали нотки неприкрытого возмущения. — У меня же, согласно вашему повелению, уже есть один любовник!

— Не беда, — невозмутимо ответила королева-мать, — заведешь второго. Между прочим, данный господин тоже не из бедных, так что, думаю, тебя ждет жизнь в шелках и золоте. Помнится, ты мечтала приобрести особняк с собственным садом близ Монмартра? Так вот новый любовник наверняка поспособствует исполнению твоей мечты. Ведь семейство Монморанси, как известно, побогаче королевского будет…

— Так мой новый… избранник… из рода Монморанси?

— Нет, милая, столь высоко тебе даже с твоей неземной красотой не подняться. Сей господин всего лишь служит дому Монморанси. По слухам, в свиту маршала он попал совершенно случайно, причем без единого су в кармане. Зато сейчас богат, успешен, перспективен. В настоящее время возглавляет личную охрану герцога Монморанси.

Мадемуазель Лимейль наморщила лобик, пытаясь догадаться, о ком речь.

— Его зовут Лесдигьер, — пришла на помощь Екатерина, не без интереса наблюдая за реакцией собеседницы.

Фрейлина широко распахнула глаза:

— Ах, мадам!.. Видит Бог, я несказанно польщена, но… но ведь у Лесдигьера уже есть дама сердца!

— Я знаю, Изабелла. Но, во-первых, баронесса де Савуази, в отличие от тебя, не принадлежит к числу моих фрейлин, а во-вторых, будучи близкой подругой моей приемной дочери Дианы, она, соответственно, безраздельно предана дому Монморанси.

— Да, но как поступит со мной Конде, узнав, что я делю ложе не только с ним? — взволнованно спросила статс-дама, обуреваемая противоречивыми чувствами.

— Конде не должен ничего заподозрить, — отрезала королева. — Надеюсь, мне не надо учить тебя, как хранить побочную связь втайне?

— Ах, мадам, а вдруг?.. Он же убьет меня!

— Глупо паниковать раньше времени, Изабелла. Однако можешь рассчитывать на мою помощь. Если вдруг Конде прознает и начнет тебе угрожать, сразу сообщи мне. Я найду способ обуздать его.

Маркиза покорно опустила голову. Пышная грудь ее бурно вздымалась, скрещенные пальчики нервно похрустывали. На доселе бледных от пудры щеках появился легкий румянец.

— Ну, так что, милая моя? Ты успокоилась? — нетерпеливо осведомилась Екатерина.

— Право, это так неожиданно… — пробормотала растерянно Лимейль.

— А разве Лесдигьер тебе не нравится? — заговорщически улыбнулась королева.

— Нет-нет, напротив, — слишком поспешно отозвалась фрейлина, и в глазах Екатерины мелькнул лукавый огонек. — Лесдигьер настолько хорош собою, что о большем и мечтать не приходится! Ни в какое сравнение с этим горбатым Конде не идет! Однако… тем обиднее будет, если он… отвергнет меня. Вы ведь тоже женщина, мадам, и наверняка знаете, сколь больно способен ранить отказ мужчины нежное дамское сердце.

«Еще бы мне не знать!» — с горечью подумала Екатерина, однако сейчас ей было не до сантиментов. В данный момент она смотрела на маркизу лишь как на предмет, должный стать в ее руках послушным. Тонкий психолог, королева давно поняла: люди по сути своей пластилиновые, поэтому важно вовремя придать им правильную форму. Для этого нужно иметь ловкие, умелые пальцы, а на свои руки Екатерине жаловаться пока не приходилось.

— Не волнуйся, Изабелла, — вкрадчиво произнесла она. — Лесдигьер не устоит перед твоими чарами. Хотела бы я посмотреть на мужчину, который отказался бы от любви такой красавицы, как ты! Уж если господин Лесдигьер позарился на баронессу де Савуази, то вряд ли пройдет мимо столь лакомого кусочка, как Изабелла де Лимейль. К тому же мужчинам, как известно, свойственно периодически менять любовниц. Вот и попробуй сыграть на этом.

Воцарилось молчание. Исподволь поглядывая на задумавшуюся фрейлину, Екатерина какое-то время нарочито увлеченно листала требник, но вскоре, не выдержав затянувшейся паузы, громко его захлопнула, давая тем самым понять, что разговор закончен и какие-либо возражения уже неуместны.

— Будь настойчивой, Изабелла, — с любезной улыбкой проговорила королева-мать, — я уверена, у тебя получится.

— Я постараюсь, мадам.

— Помни, это приказ королевы. Ступай.

Маркиза поднялась со стула.

— И регулярно информируй меня о том, как идут дела.

Быть может, мне надо будет помочь тебе в чем-либо.

Изабелла поклонилась и вышла.

Маркиза сразу же взялась за дело и стала преследовать Лесдигьера, не давая ему проходу. Ночи она по-прежнему проводила с Конде, а днем, когда его не было рядом, она не сводила горящих глаз с Лесдигьера, обворожительно улыбалась ему, ей удавалось даже краснеть, когда случалось заговорить с ним.

На балу городских старшин, устроенном однажды во дворце Сен-Поль, она нарочно старалась все время быть ближе к нему. Конде, совершенно забыв о ее существовании, как обычно увлекся беседой на политические темы с Колиньи и его братом. Баронесса де Савуази затерялась в кругу фрейлин, окружавших Маргариту Бурбонскую, родную сестру Людовика Конде, и, как и принц, ничего не замечала. И вот тут Изабелла решила действовать. Во время торжественного выхода короля, когда все взоры были обращены на двери, из-за которых вот-вот должен был появиться юный монарх, она незаметно подошла к Лесдигьеру и легонько ущипнула его за руку.

Лесдигьер вздрогнул и порывисто обернулся.

— Вы, мадам? Что это с вами?

— Со мной ничего, а вот что с вами, шевалье? И почему вы называете меня «мадам», разве я замужем или вдова? Впрочем, я прощаю вас. А сейчас я хочу кое о чем спросить у вас.

— Спрашивайте.

— Почему вы перестали замечать старых друзей? Или вы настолько увлечены службой, что не находите даже времени обратить свой взгляд на ту, покой которой нарушен вот уже столько дней?

— Чей же покой нарушен, мадам? — невозмутимо ответил Лесдигьер, рассеянно глядя по сторонам.

— А вы не догадываетесь? — пыталась она заглянуть в его глаза.

— Если той, о ком я думаю, то, поверьте, она все вопросы вполне может уладить сама.

— А если речь идет о другой женщине?

— У меня нет другой женщины и, признаюсь, нет большой охоты иметь ее.

— Не пытайтесь переубедить меня, шевалье, в том, что видят мои глаза.

— Что же они видят?

— Только кажущаяся привязанность к одной женщине мешает вам обратить внимание на другую, которая уже запала к вам в душу и которая постоянно думает о вас.

Лесдигьер с любопытством посмотрел на нее:

— Уж не вы ли, сударыня, написали ту записку, что мне передали вчера во дворце Монморанси?