Мужчина – крупный, злобный... Скидка 50 % - Наталия Левитина

Нонна…

Подруга сейчас представлялась мне существом из другого мира – спокойного и привычного, оставшегося далеко за пределами моей нынешней вселенной. Еще и суток не прошло с тех пор, как начались приключения, а кажется – целая вечность. По крайней мере – месяц!

А вдруг это всего лишь сон, лихорадочный и болезненный? Он вот-вот закончится, и я окунусь в радостный водоворот будней, насыщенных впечатлениями и встречами. Столько милых лиц вокруг, столько интересных событий. Почему я это не ценила? Почему, как злой художник, пыталась каждый день залить серой краской тоски?

Мне бы только выбраться отсюда, и я полностью все изменю. Нет ничего сложного и недостижимого – если я останусь живой. Отсюда, из темницы, я словно в бинокль рассматривала все свои проблемы. И они выглядели совершенно несерьезными. А если и серьезными, то вполне разрешимыми. Вернуть Никиту? Конечно, я это сделаю! Мы просто с ним валяем дурака все эти пять месяцев. Какая глупость! И он, и я знаем: наш союз заключен на небесах. Зачем же противиться воле небес? Мы идеально подходим друг другу. И вместо того, чтобы таить обиды, хорохориться, тешить гордыню, нам просто надо снова найти друг друга. И заняться элементарным, но очень важным делом – созданием потомства. Это самое главное…

Покончив с кратковременной трапезой, я продолжила изучение апартаментов. Тут сосредоточилось множество интересных предметов, ненужных, очевидно, там, наверху. Осколки чьей-то богатой жизни… Металлическая ваза высотой в полтора метра с египетскими рисунками на боках. Стиральная машина цвета синий металлик. Стулья совершенно космического вида, составленные в пирамиду. Огромная коробка старых журналов от «Знамени» до Cosmo. В другой ситуации меня бы весьма порадовало такое сочетание: целая кипа журналов плюс мягкое кресло плюс бездна свободного времени. Но, конечно, сейчас я бы не прочитала ни одного абзаца самой занимательной повести – буквы кузнечиками прыгали перед глазами, а строчки уползали в сторону, словно гусеницы…

Еще нашла настенные часы на батарейках – они чуть слышно тикали в другой коробке. Я подвела стрелки и теперь могла хотя бы приблизительно отслеживать время. Тут, в замкнутом пространстве, залитом электрическим светом, часы и минуты спутывались в тугой клубок, реальность ускользала.

Думаю, сейчас около одиннадцати утра. Или уже полдень?

Дверь открылась, на пороге вновь появился Гриша. Я тут же бросила журналы, коробки, прочий скарб и метнулась к нему.

– О, да ты ничего не съела, – сказал охранник. – А я уже обед принес.

Он держал в руках два пластиковых контейнера.

– Сервис, конечно, великолепен, – сказала я Грише. – Но хотелось бы побольше информации.

– Смотри-ка, ты пришла в себя. Разговариваешь спокойно.

– Сколько времени?

– Три часа.

Ого!

Выходит, я капитально промахнулась!

– Гриша, скажи, что этот гад задумал? Что меня ждет?

– Сегодня – ничего, – покачал головой охранник. – Расслабься. Он уехал. Вернется только завтра к обеду. И там уж займется тобой. А пока наслаждайся бездельем.

– О-хо-хо, – застонала я. – Скажешь тоже. Как можно чем-то наслаждаться, когда твоя жизнь на волоске?

– Сейчас вина тебе принесу, – пообещал сердобольный охранник. – Поможет.

Пока он ходил за вином, я вспомнила книгу Александра Дюма. Миледи, заточенная, как и я сейчас, в четырех стенах, за несколько дней околдовала тюремщика-фанатика, совратила его и перевербовала. А в фильме «Д’Артаньян и три мушкетера» наша Миледи (Маргарита Терехова) и вовсе управилась за пару часов – и тип, собиравшийся ее убить, превратился в яростного защитника красотки.

У меня тоже есть время.

Однако я вовсе не Миледи.

Я натуральное чучело!

Вспомнив о картинке, предложенной мне сегодня зеркалом, я с тоской подумала, что сейчас не смогу очаровать не только Гришу, но даже всеядного восточного мужчину или прыщавого подростка, одуревшего от экспериментов над своим снаряжением. Никто не соблазнится оборванкой с серо-зеленым лицом и глазами полными ужаса. Никто не захочет мне помочь…

Гриша вернулся, держа в руках открытую бутылку красного вина.

– Вот.

– Мне что – одной пить? Давай вместе!

– Да нет, я пойду. Служба зовет.

– Какая служба? Хозяин уехал, ты сам сказал.

– Все равно дела есть. Там, наверху.

– Гриш, принеси телефон, а?

Охранник моментально насупился, но все же не ринулся сразу за дверь, а вроде бы колебался.

– Зачем тебе телефон? Тут все равно сигнала нет.

– В подвале? Или вообще в лесу?

– В нашем лесу. И потом, куда ты собралась звонить? Что скажешь? Ты же не знаешь, где находишься.

– Хотя бы с мамой поговорю, Гриш, – жалобно промямлила я. – Она у меня старенькая совсем, у нее сердце больное.

О ком это я?

Неужели о Марго?

Она в данный момент продирается с рюкзаком за спиной через дикую сельву, помахивая мачете.

– Ну, раз сердце больное, то и не надо ее тревожить, – сделал вывод Гриша. – Нет, не проси. Германыч с меня голову снимет. С хозяином шутки плохи. Ну, ты сама видела. У него нервы.

– Да уж, видела. Нервы. И никакой совести. Но у тебя-то, Гриша, и совесть есть, и способность сочувствовать другому человеку. Девушке, между прочим. Помоги сбежать, пожалуйста, прошу тебя!

– Так, разговор окончен, – резко выпалил Гриша и в секунду захлопнул дверь перед моим носом.

Ну что я говорила?

Не Миледи. Чучело.

Вот если б у меня были ресницы как опахала и пухлый рот алел бы сердечком, да еще и грудь бесстыдно вылезала бы из декольте… Я бы Гришу добила, он бы не устоял, ставлю один к сотне.

Но природа не наделила меня вышеперечисленными излишествами. Никогда и не приходилось особо сожалеть об этом. Нет, ну и ладно. А вот сейчас пригодилось бы…

Я налила вино в чашку из-под кофе, другой не было, и, трогательно булькнув, выпила, как лекарство. Затем налила еще одну. И так далее – до полного опустошения бутылки.

Ах, не лопнуть бы!

Я забралась с ногами в кресло и положила голову на мягкий подлокотник. Предметы вокруг постепенно погрузились в лиловый туман. Свет от лампы бился в сомкнутых ресницах, желтое сияющее пятно рассыпалось во все стороны длинными стрелами…

Пробуждение было безрадостным – вокруг ничего не изменилось, все тот же подвал, заставленный пожитками, то же электрическое солнце под потолком…