Осень в Шотландии - Карен Рэнни

– О Джордже он тоже никогда не говорит?

– Иногда говорит, – призналась Мейзи. – Мне кажется, Мэтью о нем беспокоится, только я не знаю почему.

– Он болен? – резко спросила Шарлотта. Может, Джордж из-за этого так неожиданно вернулся домой? О Боже! Он приехал, чтобы привести в порядок дела! Неужели он захотел перед смертью получить от нее прощение? У Шарлотты закружилась голова, она упала в одно из кресел перед камином. Нет, конечно, нет! На вид он такой здоровый, полный сил, он не может быть умирающим!

– Я не знаю, ваше сиятельство. Может быть, вы спросите графа?

Шарлотта кивнула и махнула рукой, отпуская Мейзи. Она лишилась горничной из-за слуги Джорджа и душевного спокойствия из-за самого Джорджа.

Семнадцать дней. Что можно делать целых семнадцать дней?

За едой Мейзи садилась рядом с Мэтью, и не для того, чтобы заслонить его от других слуг, просто рядом с ним она сама чувствовала себя защищенной. Он ни слова не говорил о ее ноге. Не делал замечаний, если ее походка бывала в какие-то дни особенно тяжелой. Никогда не повышал голос. Кроме того, он отличался такими утонченными манерами, как будто сам был лордом. Даже если ему не нравилось что-то, приготовленное кухаркой, он всегда благодарил ее за труды.

По вечерам, когда они вместе гуляли, он иногда протягивал руку, и Мейзи на нее опиралась.

– Мы прямо как лорд и леди, – как-то заметила она.

Мэтью улыбнулся:

– Тебя это волнует? То, что ты не родилась леди?

Мейзи об этом прежде не думала. Она была тем, кем была, и все.

– Нет, наверное, – ответила девушка. – Думаю, я не хотела бы быть леди. Ее сиятельство не кажется мне счастливой. А ведь она графиня.

Мэтью кивнул, и больше они к этому не возвращались. А тут она сделала нечто ужасное. Под столом положила руку ему на колено. Его взгляд метнулся к ней так резко, что Мейзи едва не убрала ладонь, но все же сдержалась и оставила ее на атласной ткани халата. Шелк под пальцами был таким гладким, что она невольно задумалась: каково это, носить одежду из такой волшебной ткани?

Мэтью издал странный звук губами – как будто щелкнул по ним языком. Когда за столом стало шумно, он наклонился к ней и шепотом спросил:

– Что ты делаешь, Мейзи?

– Иду напрямик, – отвечала она, не поднимая глаз от тарелки. Она была вовсе не голодна, но жизнь научила ее не отказываться от предлагаемой еды. Кто знает, когда снова удастся поесть?

– И к какой цели?

Мейзи искоса посмотрела ему в лицо.

На губах Мэтью играла слабая улыбка. На мгновение девушка испугалась – ей показалось, что молодой человек насмехается над ней. Однако его глаза были полны теплого чувства.

Мейзи вцепилась в его колено.

– Мне захотелось дотронуться до тебя. Тебя все не было, а я не хотела ждать вечера.

Мэтью резко поднялся из-за стола. Мейзи вздрогнула.

– Пошли. – Он произнес одно-единственное слово, как будто скомандовал. Не спросил, хочет ли она быть с ним. Не уговаривал. Просто сказал одно слово, как будто знал, что она подчинится.

Мейзи пошла за ним следом, в спешке чуть не споткнувшись о собственную ногу.

Луны не было, и Мейзи обрадовалась темноте. Ей хотелось окликнуть его, чтобы он шел помедленнее, потому что она не успевает за ним, но Мэтью сам остановился за амбаром и обернулся. Мейзи видела только тень и вдруг оробела, хотя прежде никогда его не боялась.

У нее не было времени захватить плащ. На земле кое-где лежал снег, дул холодный ветер. Девушка обхватила себя руками и молча смотрела на Мэтью.

Молодой человек явно сердился. Мейзи никогда не видела его злым. Обычно у него всегда было ровное настроение и говорил он спокойно.

– Неужели у тебя совсем нет ума? Ты разве не знаешь, как ведут себя женщины?

– Я знала, что поступаю неправильно, – призналась Мейзи. – Мне не следовало этого делать, но очень хотелось.

Мэтью долго молчал.

– Мне хотелось, чтобы ты меня поцеловал, и я не могла ждать. Мог пойти снег. Или мы не пошли бы на прогулку.

– Ты хотела, чтобы я тебя поцеловал? – переспросил Мэтью.

– Что девушке было делать? Только идти напрямик. Ты все время ведешь себя так… прилично.

– Мейзи, – начал было он, но тут уж рассердилась она.

– Я имею право тебя касаться, Мэтью. Правда, имею. Ты гуляешь со мной. В Шотландии это кое-что значит, даже если у вас на Востоке все не так.

– И что это значит? – осторожно поинтересовался Мэтью.

Мейзи уперлась кулаками в бока и в упор посмотрела на собеседника:

– Что ты считаешь меня особенной. Что хочешь говорить со мной там, где нас не подслушают. Что тебе приятно проводить со мной время, говорить мне то, что ты никому другому не говоришь. А если тебе все это не нравится, то можешь опять рассердиться. Пожалуйста!

Мэтью молчал, в конце концов Мейзи не выдержала и приблизилась на несколько шагов.

– Мэтью, я тебя не боюсь. Можешь злиться сколько хочешь.

– Зачем меня бояться? Я не обижаю слабых и беззащитных.

– Не называй меня слабой! – воскликнула Мейзи. – Конечно, я меньше тебя, но я не слабая.

– Тебя наполняет гордость. Это может быть хорошо, а может – плохо. Гордость заставляет человека неправильно смотреть на мир, Мейзи. Заставляет считать, что человек может сделать то, чего на самом деле он сделать не может. Дает храбрость перед лицом опасности. Иногда человек бывает действительно слаб, и лучше с этим примириться.

– Я слабая только рядом с тобой, – чуть слышно прошептала Мейзи.

– Нельзя говорить такие вещи!

– Я ведь только до тебя дотронулась, – оправдывалась Мейзи, смущенная его тоном: в нем явно звучали нотки грусти.

– Ты дотронулась до меня, как дотрагивается женщина, когда хочет, чтобы мужчина ответил. Ты хочешь, чтобы я тебя поцеловал, увлек в постель!

– Все сразу? – улыбаясь, спросила Мейзи.

– Все сразу, – мрачно ответил он.

– А если я и правда этого хочу? – Сейчас ей хотелось, чтобы света было побольше. Конечно, она не желала видеть на его лице только доброту и жалость. Пусть в его глазах светится то же тепло, которое она увидела за обедом.

– Это неразумно.

– Конечно, неразумно, – согласилась Мейзи. – Мэтью, дорогой, неужели все время надо быть разумным? – Она сделала еще один шаг к нему, положила ладони на грудь и сказала: – Мэтью, поцелуй меня, пожалуйста.

Мэтью на шаг отстранился, но дальше отступать не стал. Мейзи улыбнулась и снова приблизилась. На этот раз молодой человек остался на месте.

– Малаец целует иначе, чем шотландец?