Осень в Шотландии - Карен Рэнни

Она летела вниз по ступеням, удивляясь, почему Джордж просто не распахнул дверь и не прошел по вестибюлю замка с таким видом, словно ему принадлежит каждый дюйм земли у него под ногами.

У подножия лестницы она помедлила, ожидая, пока Джеффри откроет дверь. Скованные движения старика были медлительны, у Шарлотты хватило времени поправить волосы и корсаж платья, одернуть юбку, снова ее приподнять, чтобы взглянуть на туфли, и горько пожалеть, что не успела переодеться. Именно сегодня ей вздумалось почистить оловянные пивные кружки, так что запах уксуса и соли наверняка сопровождает ее появление.

«Ну пожалуйста, поспеши!»

Дважды она сдержалась и не бросилась обгонять Джеффри, чтобы самой открыть заложенную железным засовом дверь. Старый слуга наверняка бы обиделся.

«Поспеши, ведь он ждет на морозе. Надо скорее его впустить!»

Шарлотта сделала несколько шагов к двери, не заботясь о том, чтобы сохранить самообладание. Наступало время, когда следовало отбросить притворство и честно посмотреть друг другу в глаза. За прошедшие несколько недель ему каким-то образом удалось заворожить, позабавить, очаровать ее, стать тем человеком, о котором она постоянно думает, и от этих мыслей у нее перехватывало дыхание и начинало колотиться сердце. Шарлотте хотелось поведать ему свои тайны, спросить совета, самой что-нибудь ему посоветовать, а потом заснуть в его объятиях.

Когда же она успела влюбиться в собственного мужа?

Наконец Джеффри отступил, пропуская вперед мужчину. Шарлотта приоткрыла рот, чтобы приветствовать его, губы сами собой расплывались в счастливой улыбке. Сердце отбивало поспешный ритм, ладони сделались влажными, от волнения она даже поджала пальцы на ногах.

Но это оказался не Джордж.

К ней, приветливо протягивая руки и сердечно улыбаясь, приближался Спенсер.

– Шарлотта! – воскликнул он так, словно они не виделись несколько месяцев, а не несколько недель. – Вы, как всегда, прекрасно выглядите!

При виде старого друга улыбка Шарлотты померкла, но она с усилием водворила ее на место, понимая, что не следует так грубо демонстрировать свое разочарование.

– Спенсер! – приветливо проговорила она, пожимая протянутую руку. – Как приятно снова тебя видеть! Как тебе понравился Эдинбург?

– Ни одна женщина в Эдинбурге не способна с вами сравниться. Все дамы, кому я был представлен, просто меркнут рядом с вашей красотой.

Когда он успел стать таким льстецом? И зачем он напоминает ей о том, что холост и ищет жену? Почему думает, что ей есть до этого дело? Она-то замужняя женщина, которая ищет мужа.

Месяц назад она, пожалуй, покраснела бы, была бы польщена его похвалой. Но сегодня его внимание казалось ей слишком прямолинейным и даже навязчивым. С другой стороны, ему же неизвестно о том, что произошло в Балфурине в его отсутствие. Бедняжка…

Шарлотта взглянула на Джеффри, который все стоял у открытой двери, как будто собираясь выпроваживать нежданного гостя. Джеффри явно демонстрировал преданность хозяину. Джеффри не одобрял хозяйку. Впрочем, Джеффри никогда ее не одобрял, а с тех пор, как в Балфурине открылась школа и здесь появился целый выводок англичанок, его лицо вообще превратилось в застывшую маску осуждения.

К счастью, Шарлотта давно научилась его игнорировать.

– Джеффри, – обратилась она к слуге, – распорядись, чтобы в зеленую гостиную подали угощение.

Слуга промолчал, не поклонился и никак не выразил готовности выполнить приказание хозяйки, Шарлотта сумела удержать вздох и направилась в одну из парадных комнат, отделанную три года назад.

Спенсер прекрасно знал эту комнату, Шарлотта множество раз принимала его здесь. Однако гость остановился на пороге и с одобрением оглядел убранство помещения, словно видел его в первый раз. И в первый раз этот взгляд показался Шарлотте слишком расчетливым, как будто оценивающим стоимость двух стоящих друг против друга диванов и набора фарфоровых безделушек на каминной полке. Ей почти захотелось сообщить ему цену бронзовой вазы в углу и резного столика за диваном. Сдержавшись, она промолчала и лишь жестом пригласила его сесть у огня.

Шарлотта так страстно ждала Джорджа, что сейчас невольно сравнивала его со Спенсером. Оба одного роста, высокие, но Спенсер светловолос, а Джордж – брюнет. У Джорджа пронзительные синие глаза, у Спенсера – карие, неопределенного оттенка. Как странно, что они ей всегда нравились. И плечи у Джорджа шире. К тому же Спенсер, любитель поесть, становится полноват. Джордж куда более подтянут, его тело в отличной форме. В превосходной форме! Шарлотта почувствовала, как жар приливает к ее лицу.

– Вернулся мой муж, – отрывисто проговорила она.

Как только слова слетели с ее губ, Шарлотта задалась вопросом, намеренно ли она решила огорошить гостя этой нежданной информацией.

Спенсер был поражен, но ведь он – ее поверенный, его реакция могла быть профессиональной.

Должен ли он узнать, что она и Джордж… Леди Элинор называла это «супружескими отношениями».

– Скажите же что-нибудь, Спенсер!

Он сидел и смотрел на нее неподвижным, остекленевшим, как у снулой трески, взглядом.

– Как давно он дома? – сдавленным голосом спросил наконец Спенсер.

– Почти месяц, – спокойно ответила Шарлотта. – Он приехал в день выпускного бала. Нам вас не хватало, – с нажимом добавила она.

– Джордж сейчас здесь?

– Граф Марн, – поправила его Шарлотта, напоминая о титуле своего мужа. Спенсер не был ему представлен и, естественно, не должен был изображать знакомство, которого не было. Как странно, что до сих пор она позволяла Спенсеру подобные вольности, возможно, даже поощряла их! Шарлотта и подумать не могла, что ей может быть неприятно, когда Спенсер произносит имя мужа таким пренебрежительным тоном.

Теперь Джордж вернулся, и все изменилось.

– Где он был все это время? Чем он объяснил свое поведение?

Шарлотта чуть было не заявила Спенсеру, что это не его дело, но потом сообразила, что сама сделала это именно его делом, ведь он, как адвокат, принимал участие в ее попытке развестись.

Как теперь быть?

Много лет Спенсер был ее доверенным лицом, другом. Откуда ему знать, что все… изменилось?

– На Востоке. Ему нравится все иностранное. Меня это удивляет, – сказала она, опуская взгляд. – Насколько я помню, раньше он не интересовался путешествиями. С другой стороны, я совсем плохо его знаю.

– Признаюсь, Шарлотта, что я в растерянности, – произнес Спенсер. – Как он объяснил свое исчезновение? И свое теперешнее возвращение? Прослышал о ваших успехах? – Он оглядел комнату и как будто включил в этот взгляд всю школу. – Приехал за деньгами? Растратил ваше приданое и явился за добавкой?

Вопросы были назойливыми, почти грубыми, Шарлотте снова захотелось его одернуть. Одно слово – и он замолчал бы, но Шарлотта этого слова не произнесла. У нее возникло странное чувство, что в ней сосуществуют два человека. Та женщина, какой она была лишь месяц назад, охотно обсудила бы со Спенсером все подробности возвращения мужа. Но та, какой она стала сейчас – женщиной, влюбившейся в Джорджа, – чувствовала смущение и неуверенность. Все, что касается Джорджа, ей хотелось скрыть в глубине своего сердца, а не рассматривать и анализировать при беспощадном свете дня. И не обсуждать с этим человеком. Если у нее есть вопросы, она задаст их самому Джорджу.