Замок Белого Волка - Андрей Белянин

– Что опять-таки возвращает нас к одному и тому же подозреваемому, – согласился я, веско подбрасывая в руке тяжёлый топор. – Будешь говорить или умрёшь безымянным героем?

– У меня есть имя, – насупился цверг. – Услышьте же, о люди и боги…

– Нам оно неинтересно.

– Поздно, меня зовут Десигуаль, – ответил он и, шмыгнув носом, добавил: – А чего вы ждали? Что пойдёте к Некроманту, а он вам по пути ни одной пакости не устроит? Так только в детских сказках бывает…

Мы переглянулись все, включая лошадей и даже наглого карлика. Ну, что правда, то правда, познавательной экскурсией за Грани наш поход вряд ли можно было назвать. Скорее уж авантюрно-карательной прогулкой с непредсказуемым результатом. Я в том смысле, что самые злодейские злодеи редко бывают непроходимо глупыми, хотя и жутко умными тоже.

Чаще всего встречается некий средний вариант. У них больше бытового практицизма, чем вдохновения, часто имеется склонность к психопатическим реакциям, но всё же не до полной клиники. Видел я их всяких – и за Гранями, и в округе, где вообще каждый оборзевший колдунишка мнит себя Владыкой Тёмных Сил и некромантит направо-налево! Мне-то что, мне не жалко, пусть себе дурью маются, это ж до первой роковой ошибки в заклинании…

– Здесь. – После ещё часа пути карлик указал на ничем не примечательный выступ в ледяной скале. – Откроется на закате, отсюда прямая дорога к пещерам Некроманта. В качестве акта доброй воли готов предположить, что с той стороны вас также ждёт целая армия мертвяков.

– Интересно, где ты выучился так литературно разговаривать? – спросил я, хотя на деле меня интересовало совсем другое.

Цверг начал что-то петь о хорошем образовании, о годах, проведённых в библиотеке, об общении по переписке со многими умными людьми, а я уже знал, к чему всё это ведёт…

– Эд? – Махнув рукой, я спрыгнул с седла.

Северный бог тоже оставил Ребекку, поняв, что нам надо поговорить без свидетелей.

– Цверг нигде не мог научиться такой внятной речи, кроме как служа своему господину, – подтвердил мои сомнения дядя Эдик. – Карлики глупы и косноязычны от природы, а этот чешет, не краснея, словно депутат Госдумы.

– Он знал, что на нас нападут, он знает, что нас ждут за Гранями, – продолжил я. – Следовательно, тот, кто посылал его напрудить нам в колодец, был почти полностью уверен, что мы поймаем его и он поведёт меня к своему нанимателю. Эд, нас там не просто ждут, они нас запланировали…

– Тогда чего мы стоим, как последние идиоты? Пойдём быстрей!

– Ты просто читаешь мои мысли, – нежно улыбнулся я.

Если враг так уж уверен, что заманил вас в засаду и спасения нет, – непременно суньте туда голову, но желательно чуть раньше, чем вас ждут. Как правило, все злодеи, так дотошно планирующие то или иное мероприятие по вашему уничтожению, впадают в ступор, видя, что вы вдруг припёрлись на пять-шесть часов раньше заранее утверждённого ими срока. Нарушать математически выверенную схему нельзя, ай-ай– ай, это неправильно, нечестно и неблагородно! А хорошие герои просто обязаны быть очень благородными, то есть изо всех сил помогать плохим героям как можно успешней себя укокошить. И не дай бог оказаться умнее, сильнее, храбрее противостоящего вам злодея! Ибо где тогда честь победы над сильнейшим, умнейшим, храбрейшим и подлейшим…

Не знаю, как другие граничары, но лично я этой аристократической фигнёй никогда не страдал. Воевать надо, чтобы выжить и победить, а не для того, чтобы недобитый враг спокойно ушёл и дальше строить планы мести, искренне восхищаясь вашей честью, благородством и… непроходимой тупостью.

– Открывай Грани, мы лезем в пасть к Годзилле прямо сейчас, и пусть эта скотина поперхнётся.

Эд одобрительно хлопнул меня по плечу, мы вернулись в сёдла, и мгновением позже ледяные стены дрогнули по одному мановению руки бывшего бога.

– Это… чё? Это вы типа как? – задёргался белый цверг, потея и заикаясь. – Сказано же – на закате! Чё вы… как эти? Куда вообще… Я не пойду!

– Седрик, если будет орать, заткни ему рот.

– Может, сразу снять голову? – уточнил он, но я поморщился, не люблю лишнего кровопролития.

Десигуаль мигом заткнулся, опустил глазки и резво двинул в проход, изображая полную готовность на весь прейскурант услуг охотничьего терьера, только не убивайте.

Дядя Эдик напрягся, изобразил могучую работу мысли на всём лице, сделал непонятные пассы руками, даже зубами поскрипел для пущего сценического эффекта и, стукнув кулаком в стену, открыл Грани. Карлик, в свою очередь, изумлённо распахнул варежку. Ну, собственно, всё представление для него и устраивалось. Седрика мало чем удивишь, он этого бывшего бога как облупленного знает, и даже если они цапаются через день, то в реальном бою эти двое друг другу жизнь спасали не задумываясь, как нечего делать…

– Веди, – обернулся я.

– Но… как же… это же… – вновь сдал задом Десигуаль. – До заката ещё куча времени!

– Ты смеешь спорить с Белым Волком? – рявкнул Седрик, дёргая за цепь.

Цверг бухнулся на колени, пропахав носом короткую дорожку в опавших сосновых иглах.

– Поехали, – кивнул я, и мы просто двинулись строгой кавалькадой в открывшийся проход.

Карлик, хныча и упираясь, полз следом, отпускать его сейчас было нерационально. Первым традиционно ехал Эд, гордо и величественно позволявший ледяному ветру трепать свои золотые кудри. За ним я, заранее вытащивший боевой кинжал. Управлять Центурионом не имело смысла, чёрный конь и так отлично знал свою задачу, в Закордонье бывал не раз и склонностью к паникёрству не отличался. Ребекка ходила за Грани, может, пару-тройку раз, не более, но она, как умная девочка, полностью доверяла своему всаднику и нервничала очень умеренно.

Тяжёлый конь Седрика был из неговорящих лошадей, вернее, из молчунов каких поискать, и в этом плане они составляли неплохую пару: один постоянно что-то спрашивает, другой отмалчивается или кивает. Вопящего и размазывающего сопли карлика описывать не буду, его состояние вы вполне способны представить сами…

С каждым шагом холодало: за Гранями всегда снег, другой погоды там не бывает и хорошо, если не лютая метель. Сегодня нам везло, как говорится, температура за бортом где-то минус десять – пятнадцать градусов. Не замёрзнем, у меня волчья шкура на плечах, а для Эда так вообще самая милая погодка.

Под копытами коней хрустел снег, иногда попадались мелкие обломки человеческих костей и обрывки ткани. Значить это могло только одно… Через этот проход неоднократно гнали пленников и рабов. Интересно, а уж не из них ли забуревший от безнаказанности Некромант формирует отряды своей будущей армии? Причём ведь он не берёт к себе живых, ему надо сначала убить, а уже потом превратить труп в беспрекословную машину смерти. Я почувствовал прилив плохо контролируемой ненависти. Это у меня редко. Мне таким вообще нельзя быть, я становлюсь социально опасен…