Выжить и вернуться. Одиссея советского военнопленного. 1941-1945 - Валерий Вахромеев

Грязь и зловоние в бедных кварталах. Множество детей, грязных и оборванных. Дергают за одежду и просят денег. А маленькие девочки, лет девяти — двенадцати, предлагают себя. Как это для нас непривычно и дико! Здесь же гадалки предлагают свои услуги.

В эти моменты вспомнил, что еще дома, на Раушской набережной в Москве, когда мне было лет четырнадцать, во двор к нам вошла группа ярко одетых людей. Одна из женщин зашла в нашу комнату и попросила воды, потом предложила погадать. Моя мама сказала, что не верит цыганкам. На это женщина ответила, как сейчас помню: «Я не цыганка, я сербиянка и погадаю без денег. Скажу, что твой сын будет счастлив и доживет до 90 лет…» И ушла, не попросив денег. Вот когда вспомнилось мне предсказание… Побродив по Неаполю, присели в таверне и заказали выпить. Нам принесли графинчик вина, но мы попросили покрепче. Мальчик, обслуживавший нас, принес другой графин и малюсенькие стопочки. Ребята рассмеялись и жестами попросили стаканы. Все немногочисленные посетители обернулись в нашу сторону. Мы налили по полному стакану огненной жидкости, чокнулись и залпом выпили. Тишина, затем аплодисменты и крики «Браво!». К нам стали подходить и спрашивать что-то по-итальянски. Как могли, объяснили, что мы русские, возвращаемся из немецкого плена домой. Итальянцы устроили настоящую овацию и стали нас обнимать и целовать. Нам это было непривычно, но приятно. Правда некоторые из нас недосчитались своих карманных денег. Но это уже потом… По возвращении в казарму нам объявили, что утром будет погрузка в грузовики и отправка в город Бари, на другой стороне Апеннинского полуострова, а пока — отдыхать.

Рано утром нас построили и распределили по грузовикам, человек по двадцать в каждый. Колонна двинулась на восток, навстречу восходящему солнышку.

Дорога идет горной местностью, петляя по склонам и ущельям. Встречаются маленькие деревушки, буквально состоящие из двух-трех домов. Склоны покрыты низкорослыми соснами и кустарником. Через три или четыре часа пути показались первые дома города Бари. Город старинный, расположен на горах. Дома беленькие с черепичными крышами, многие обнесены каменными заборами тоже белого цвета. В городе видели издалека какую-то старинную крепость. Улицы узкие, все идут вдоль моря.

Недолго мы оставались в этом городе. Оказалось, что дальнейший путь нам предстоит продолжить из города Таранто. Перекусив и немного размяв ноги, опять рассаживаемся на другие грузовики и отправляемся в путь. Опять едем по гористой местности с таким же пейзажем и через несколько часов прибываем в город Таранто.

Уже стемнело, мы почти целый день потратили на путешествие. Размещают нас опять в каких-то казармах, довольно грязных и запущенных. Ну да ладно, все ж ближе к дому… Ранний подъем, и колонной выдвигаемся к причалу, где под парами уже стоит наш пароход. Комфорта, конечно, никакого, но нам не привыкать, и хуже было. Предстоит достаточно длинный переход в сторону Африки, нас ждет город Александрия.

На этот раз море балует нас бирюзой и тишиной. Только чайки кружат над головами и своим беспрестанным криком нарушают покой и тишину. Корпус старенького парохода вибрирует от работы паровых машин, все ребята высыпали на палубу и провожают исчезающий в морской дымке итальянский берег. Здесь многие из нас впервые увидели стаю дельфинов. Они плыли вдоль борта нашего судна совсем близко от поверхности воды, иногда обгоняли корабль и выпрыгивали высоко в воздух. На солнце сверкала их черная кожа.

Плыли мы примерно сутки — сказалась маленькая скорость изношенного парохода.

Вот показался порт Александрия. Город стоит на берегу бухты. Большинство построек каменные, выделяется большое количество мусульманских минаретов, возвышавшихся над остальными зданиями. С этих высоких башен звучали протяжные крики священников, заглушавшие шум города. В городе нас поразили грязь и нищета, множество оборванных нищих-попрошаек, грязные дети на улицах, женщины, закрывавшие свои лица. По улицам текли ручьи грязной воды, которые нам приходилось постоянно обходить и перешагивать. Вокруг нас было много любопытных и попрошаек, они тянули нас за рукава и просили: «Бакшиш!» Английские солдаты бесцеремонно расталкивали толпу арабов прикладами и прокладывали нам дорогу в этом хаосе и сутолоке. Долго мы пробирались улицами и закоулками до нашего временного пристанища. Это опять было какое-то большое здание, принадлежавшее англичанам, но не казарменного типа, а разбитое на отдельные комнаты, рассчитанные человек на шесть — восемь. Здесь была возможность помыться и привести себя в порядок после длительного путешествия. Усталые, мы повалились на армейские кровати и провалились в сон.

Утро нас разбудило шумом и гомоном за окнами. Восточный город уже начал жить своей жизнью, как жил уже многие века. Нам после завтрака дали немного свободного времени для знакомства с городом. Многие из моих товарищей остались коротать время за картами и не пошли в город.

Как-то боязно окунаться в эту суету совершенно чужого нам города, но любопытство пересиливает, и мы с товарищами выходим в этот незнакомый мир. При выходе нас встречает человек, продающий обычную воду. На голове у него кувшин, а в руках чашка. Он настойчиво протягивает чашку, наполненную водой, в нашу сторону. Мы отказываемся и идем дальше по узенькой улочке. По обе стороны располагаются разные лавчонки. В одних продают какие-то сладости и сушеные фрукты, в других — старинные кувшины и восточные кинжалы. Каждый торговец голосом и жестами старается привлечь наше внимание к своему «богатству». Ребята предлагают найти выпивку, и мы идем дальше по улице. Но нигде нет ни одного винного магазина или ресторанчика. Потом переводчик нам объяснил, что у арабов запрещено спиртное и здесь нет, как это принято в Европе, питейных заведений.

Пройдя по этой улице до поворота, решаем вернуться назад, боясь заблудиться и не зная языка. Вовремя, оказывается, мы вернулись, так как уже все наши собрались и построились для посадки на транспорт до порта Хайфа. Путь до порта занял немного времени. Там стоял пароход под английским флагом. Он раньше перевозил лошадей, и поэтому запах «конины» еще сильно напоминал о его прошлом предназначении. Но нам, пережившим столько испытаний, было не привыкать, разместились, хотя некоторые и высказали свое недовольство. Кают на этом «лайнере» не было, конечно, поэтому все разместились на палубе. Немного постояв у причала, пароход медленно отчалил и вышел в открытое море. Мы взяли курс на палестинский порт Хайфа.

Вторая мировая война все еще бушевала на планете. Нам, бывшим узникам фашистских концлагерей и участникам партизанского движения, хотелось как можно скорее вернуться на Родину, мы горели желанием прогнать фашистских захватчиков из своей страны, помочь Красной армии.

В Хайфе еврейские эмигранты из Советского Союза, узнав, что советские русские появились на их Земле обетованной, стали навещать нас в английском военном лагере. Эти эмигранты относились к нам дружелюбно и с уважением. Поразила нас нищая арабская детвора, атаковывавшая нас с утра и до вечера, прося подаяния. От них не было отбоя. Неряшливо одетые, грязные, оборванные и сопливые, они большими группами окружали английских и американских солдат и нас. Как сейчас вижу оравы ребят-попрошаек, с протянутыми к нам ручонками. Они наперебой кричали «Бакшиш! Бакшиш!», что означало «Подай! Подай!».