Бегство Короля - Виктория Борисова

Наташа проснулась, когда у Армена на тумбочке требовательно запищал будильник. Ух ты, утро уже! Семь часов. Неужели ночь пролетела так быстро? Наташа села на постели, закутавшись в простыню, и попыталась привести мысли в порядок. Ей было немного стыдно, что забыла обо всем на свете вчера, даже домой не зашла. Что теперь Максим подумает?

Армен, не глядя, протянул руку и выключил будильник.

— Спи, ахчик! Рано еще. Это мне вставать надо… Чуть позже. — Он ласково, но сильно притянул ее к себе.

— Нет, я пойду. Пора уже. Максим там один, я вчера даже домой не заглянула. — Наташа высвободилась из его объятий, быстро вылезла из постели и принялась одеваться, собирая разбросанные по всей комнате предметы туалета. Ну как мог кружевной лифчик оказаться на настенном бра? Жакет валяется прямо на полу, а трусики куда подевались — вообще уму непостижимо!

Армен проснулся окончательно и теперь лежал на спине, закинув руки за голову и с улыбкой наблюдая за ней.

— Да ладно тебе, ахчик! Что волнуешься? Не маленький он уже.

— Не маленький… Это только кажется так. — В голосе прозвучали ворчливо-озабоченные нотки. Совсем как у мамы когда-то.

Наташа наклонилась к Армену, поцеловала, щекотно провела волосами по лицу.

— До вечера, да?

— До вечера.

Она улыбнулась ему и пошла к двери, а Армен все смотрел ей вслед.

— Ахчик!

Она обернулась, грациозно изогнув шею, и блики солнца играли у нее в волосах. Какая же она красивая была в этот момент!

— Ахчик, выходи за меня!

— Что? Ты… ты это серьезно?

— Конечно серьезно! Не знаю, как у вас в Москве, а у нас такими словами не шутят. А что? Дом построим, сына родим… Ну, может, девочку еще, чтоб ему скучно не было. Все хорошо будет!

Она закрыла лицо руками и опрометью выбежала из квартиры. Вот тебе и раз! Замуж… И ведь действительно все могло бы быть хорошо — и дом, и дети. Именно с этим человеком, каким бы чужим он ни казался вначале.

Только вот не будет у нее детей, никогда не будет. Тогда, пять лет назад, в больнице чужие равнодушные и, может быть, не слишком опытные руки отняли у нее эту возможность и отпустили в жизнь — домучиваться. Как теперь сказать человеку, ставшему родным и близким так неожиданно и странно, что будущего у них нет? А потом снова остаться одной…

Именно теперь это будет особенно горько.

Она вошла в квартиру, осторожно прикрыв дверь за собой, чтобы не хлопала. Оглянулась — вроде все в порядке. Малыш вышел встречать ее, лениво потягиваясь и виляя хвостом.

— Сейчас, сейчас, мой хороший! — Она гладила собаку, глотая слезы. — Только ты один у меня и есть. Пойдем погуляем с тобой. Дай переодеться только.

Она сбросила туфли и вошла в комнату, тихо ступая босыми ногами по паркету. Заглянула к Максиму — спит… Даже улыбается, как маленький. И Верочкина фотография в руке — мятая, как будто ее сто лет в кармане таскали.

Наташа вздохнула. Вот ведь — даже ночью расстаться не может! Жалость кольнула в сердце. Плохо ему все-таки одному. Наташе даже стыдно стало — вон что творится, Верочка пропала неизвестно куда, Максим сам не свой, извелся весь, а она что делает? Жизни радуется?

Она подошла ближе, хотела вынуть фото, но потом передумала. Слишком крепко сжаты пальцы, прямо намертво. Если ему так легче, пусть остается.

Верочка в легком белом платье гуляла по цветущем саду. Странное это было место. Вроде все красивое, ухоженное, дорожки выложены желтым камнем и трава аккуратно подстрижена, и вместе с тем… Было в нем что-то ненастоящее и оттого пугающее. Максим сначала даже не понял, в чем странность, а потом догадался — все вокруг совершенно неподвижное, застывшее, как на картине. Не порхают бабочки и шмели над цветами, ни одна травинка не шевелится от дуновения ветерка, даже облака в небе не движутся, словно нарисованные.

Только Верочка медленно шла ему навстречу и улыбалась, как будто долго ждала его, а вот теперь дождалась. Максим смотрел на нее — и не мог насмотреться, такая она была красивая, спокойная и беззаботная. Кажется, она всегда здесь была, как цветы и травы, раскидистые деревья и облака в небе…

Как будто она принадлежала этому странному месту, а оно — ей.

Максим хотел было броситься ей навстречу, но не мог даже пошевелиться. Ноги словно приросли к земле. Хотел крикнуть, позвать ее — но и голос предательски сел.

Верочка подошла совсем близко.

— Ничего не говори, — сказала она вместо приветствия, — я и так тебя слышу.

Живая. Слава всем богам, живая. «Ну где же ты была, — с горечью думал он, — почему пропала и оставила меня одного?»

— Я всегда с тобой, просто иногда… — она вздохнула, по лицу ее как будто пробежала тень, — иногда ты об этом не помнишь.

Максим вспомнил, как вливал в себя водку прямо из горлышка, вспомнил сумасшедшую гонку по ночным улицам и почувствовал, как жар стыда заливает лицо. Даже уши горят. Хорош гусь, нечего сказать!

Верочка покачала головой.

— Нет, не в этом дело, — сказала она наставительным, «учительским» тоном, — глупости иногда совершают все.

— Я не знаю, что делать, милая! Эти… — Он не хотел говорить про Короля Террора, да и про ангела тоже. Вот ведь везуха — даже ангел-хранитель попался какой-то слишком требовательный, суровый и безжалостный. — Разные советчики и указчики просто на части рвут. Я запутался. Мне страшно.

Он готов был заплакать, как в детстве. Верочка протянула руку и тихонько погладила его по щеке. Прикосновение было прохладным и легким, словно ветерок повеял.

— Бедный ты мой! Не грусти, пожалуйста. Вспомни самое главное — и сразу поймешь, что делать дальше.

Максим потянулся к ней, хотел обнять, но руки хватали только пустоту. Все вокруг постепенно стало меркнуть, расплываться, и вот он уже оказался один, в полной темноте. Последнее, что он услышал, — тихий шепот:

— Я люблю тебя…

Проснувшись, Максим долго еще валялся в кровати. Что делать-то, а? Куда ни кинь — все клин. Либо Верочку видеть только во сне, либо… Максим на краткий миг вновь увидел клубящийся дым, кроваво-красные глаза Короля Террора — и внутренне содрогнулся.

Побереги свои нервы,

А то пойдешь за сто первый

Километр… —

провыл где-то рядом противный голос с глумливой растяжечкой. Максим аж вздрогнул от неожиданности.

Ну а впрочем, знай как хочешь

И не будь такой манерный! —

доверительно посоветовал ему тот же голос. Максим потряс головой, отгоняя остатки сна. «Что за черт? Совсем я, что ли, с ума сошел — уже белым днем всякая ерунда мерещится? Ангелы, демоны, теперь вот еще и голоса в голове… Прямо хоть сам иди в психушку сдаваться».