Ключи от заколдованного замка - Константин Бадигин

— Что, он уже холодный? — спросил осторожный Пален.

— Так точно, холодный, ваше высокопревосходительство.

Трудно сказать, что думал военный губернатор. Вернее всего, хотел обезопасить себя. Если бы заговор не увенчался успехом, он мог прийти императору на помощь, как верный слуга и спаситель.

— Император Павел Первый скончался апоплексическим ударом, — выйдя из спальни, обратился губернатор Пален к толкавшимся в передней офицерам. — Да здравствует император Александр Первый! Ура, господа!

— Ура, ура, ура!

В первом часу пополуночи 12 марта генерал фон дер Пален явился к наследнику Александру Павловичу с известием о скоропостижной смерти императора. Александр Павлович в эту ночь не раздевался и не ложился спать. При нем неотлучно находился генерал-адъютант Уваров и его адъютант князь Волконский.

Александр заплакал.

— Ваше величество, — сказал граф Пален испуганному и дрожавшему Александру, — подпишите вот этот документ.

По внешнему виду молодой император был готов подписать что угодно.

— Что это? — отпрянул Александр от графа, словно от ядовитой змеи. — Какой документ?

— Это конституционный акт. Некоторые ограничения императорской власти… Гвардия будет поддерживать конституцию.

— А мне сказали, что гвардия не хочет конституции, — перестав дрожать, сказал Александр. — Я не буду подписывать… Все меня обманывают. — И он опять заплакал.

Граф Пален понял, что наследник предупрежден. Он не сомневался, что предупредил генерал Талызин. Настаивать на подписании акта было опасно.

С трудом уговорил граф Пален Александра Павловича выйти к собравшимся в замке войскам.

— Перестаньте быть ребенком, — сказал Пален. — Благополучие многих людей зависит от вашей твердости.

С помощью губернатора и генерал-адъютанта Уварова, державших наследника под руки, Александр предстал перед караулом Семеновского полка.

— Батюшка скончался апоплексическим ударом. Все при мне будет, как при бабушке! — выкрикнул Александр.

— Ура! Ура! Ура!

— Да здравствует император Александр Первый!

Князь Платон Зубов разбудил великого князя Константина, ничего не знавшего о заговоре, и привел его к новому императору. Братья вместе вышли к войскам. Опять громкое продолжительное «ура».

— Да здравствует император Александр Первый!

В эту тревожную ночь генералу Бенигсену довелось перемолвиться и с овдовевшей императрицей. Она вспомнила, что на русском престоле сиживала не одна государыня, и тоже захотела попытать счастья и надеть на себя окровавленную корону Павла.

— Я хочу царствовать! — выкликала Мария Федоровна. — Мой муж пал жертвой здодеев-измеиников. Теперь я ваша императрица. Я одна ваша законная государыня. Защищайте меня, следуйте за мной.

Леонтий Леонтьевич усмехнулся. Отрывистые фразы императрицы с сильным немецким акцентом вряд ли произвели бы впечатление на гвардию. Рисковать жизнью ради толстой, высокой бабы не входило в расчеты генерала. А главное, он помнил, что и он мог попасть в число «злодеев-изменников», если бы вдова Павла Петровича воцарилась и стала мстить за смерть мужа.

— Мы тут не разыгрываем комедию, ваше величество, извольте следовать в свои комнаты, — ответил генерал и приказал случившемуся офицеру проводить императрицу.

В два часа ночи император с цесаревичем Константином сели в коляску и направились в Зимний дворец. На запятки встали граф Николай Зубов и генерал Андрей Уваров.

Вслед за императором потянулись и придворные, кто в карете, кто верхом, а кто и пешком.

В этот день в камер-фурьерском журнале было записано: «Сей ночи в первом часу, с 11 на 12 марта, то есть с понедельника на вторник, скончался скоропостижно в Михайловском замке государь Павел Первый.

Его императорское высочество наследник великий князь Александр Павлович по кончине родителя своего, приняв всероссийский императорский престол, изволили отбыть с государем цесаревичем великим князем Константином Павловичем из Михайловского замка в Санкт-Петербургский Зимний дворец в 2 часа ночи в прежние свои комнаты».

Очутившись в Зимнем дворце, император Александр, утирая обильные слезы, немедленно потребовал к себе управляющего военным министерством графа Ливена. Проливавший слезы император был окружен ликующими генералами.

Граф Ливен, любимец Павла Петровича, прибыл во дворец побледневший и перепуганный. Император с рыданиями бросился к нему в объятия.

— Мой бедный отец, мой бедный отец! — Слезы катились по его щекам.

— Я больше не управляю делами военной коллегии, ваше величество, — были первые слова графа. — Вот вчерашняя записка вашего батюшки…

— Опять новости! — Император вытер слезы платком и растерянно посмотрел на военного губернатора. — Послушайте, Петр Алексеевич. «Ваше нездоровье затянулось слишком долго, — немного картавя, читал император, — а так как дела не могут быть направлены в зависимости от того, помогают ли вам мушки или нет, то вам придется передать портфель военной коллегии князю Гагарину. Павел». Вы передали дела? — спросил император, закончив чтение.

— Никак нет, ваше величество.

— Я разберусь с этим позже, — не меняя скорбного выражения на лице, сказал молодой император и положил записку в карман, — а сейчас доложите, где находятся казаки генерала Орлова. Надеюсь, вы знаете это?

— Так точно, ваше величество. Недавно они переправились через Волгу. С большим трудом преодолевая лишения, казаки продолжают свой путь в Индию.

— Немедленно направьте курьера к генералу Орлову. Я приказываю ему вернуться обратно… А вы, Петр Алексеевич, составьте извещение английскому правительству. Мы хотим мира и прекращаем всякие военные действия… Я, кажется, ничего не забыл?

— Слушаюсь, ваше величество, — отозвался граф Пален. — Осмеливаюсь напомнить вашему величеству о необходимости арестовать генерал-прокурора Обольянинова…

— Ах, да. Я согласен. Приказываю арестовать, довольно ему играть роль инквизитора… Но кто же вместо него будет генерал-прокурором?

Граф Пален немного подумал.

— На первое время можно назначить обер-прокурора Первого департамента статского советника Резанова.

— Превосходно! — сразу согласился Александр. — Пошлите за ним… Немедленно подготовьте указ: я отменяю изображение мальтийского креста на российском государственном гербе.

Через полчаса Николай Петрович Резанов вместе с правителем канцелярии Безаком вошли в большую приемную. Резанов заметил у камина графа Николая Зубова и князя Яшвиля. Их окружали офицеры в мундирах гвардейских полков. Слышался громкий разговор и смех, некоторые были очень навеселе. Офицеры насмешливо разглядывали красный мальтийский мундир Безака.