Не путай клад с могилой - Андрей Дышев

Я промолчал.

– Ушлый мужик, – задумчиво сказала Лада.

– Не ушлый, а наглый. И я его накажу. Наступил предел моему терпению.

– Я не об этом амбале. Я о профессоре. Видимо, его манускрипт сейчас стоит больших денег, а через пять-шесть дней, когда он его отдаст, за него и рубля не получишь. Что такое манускрипт – ценная акция или какой-нибудь выигрышный билет?

– Так, ерунда, – невнятно ответил я, едва размыкая губы. – Записки биографа испанского рода Аргуэльо, пятнадцатый век…

Лада ничего не ответила. А может быть, я уже ее не услышал. Сон теплой и тяжелой волной накрыл меня, словно я нырнул в летнее море с высокой скалы и сразу ушел глубоко под воду, и в этой воде с колышущимися, как пламя, волосами качалось лицо Влада Уварова, и я медленно бил его кулаками, и хрустела носовая перегородка, и брызгами вылетали глаза, и в муку крошились зубы, и Влад ревел раненым зверем и окрашивал воду вокруг себя бурым туманом.

Утро выдалось мрачным во всех отношениях. Я проснулся в седьмом часу от сильной головной боли. За окном все еще шел дождь, небо заволокло низкими серыми тучами, и море, такое же по цвету, слилось с ним в одну огромную и беспросветную тоску.

Лады не было, вместо нее на подушке лежала пудреница, а под ней – две стодолларовые купюры. У меня не было никакого желания ломать больную голову над скрытым смыслом этого знака, и я закинул пудреницу и деньги в сейф. Если забыла – вернется и заберет.

Профессор бродил по коридору с красными от недосыпа глазами, демонстративно не глядя на меня и не здороваясь. Я сделал вид, что куда-то собираюсь, что никакие телефонные звонки меня не интересуют, но старался все время находиться недалеко от кабинета и украдкой посматривал на часы. Профессор, в свою очередь, украдкой посматривал на меня и, что было хорошо заметно, мучительно подыскивал повод начать разговор.

Где-то около семи я улучил момент и незаметно от профессора шмыгнул в кабинет, тихо прикрыв за собой дверь. Буквально через минуту телефон закурлыкал. Я дождался, когда профессор в своем номере включит трубку, и только после этого нажал кнопку спикерфона. Теперь я мог подслушать разговор.

– Алло! Это Курахов? – раздался из динамика уже знакомый мне голос с небольшим акцентом на букве «о».

– Да, слушаю вас, – сипло ответил профессор и откашлялся.

– Передаю трубку твоей Марусе. Можешь поговорить…

– Папочка! – в то же мгновение раздался истеричный вопль Марины. – Не слушай их!! Не соглашайся на их условия!! Это воры, это мерзкие люди…

– Теперь, профессор, слушай меня, – вновь раздался голос мужчины. – Диктую адрес: Западная Украина, Карпаты. Поедешь поездом из Львова на Рахов до станции Лазещина. Там стоит маленький заплеванный домик. Зайдешь внутрь, сядешь рядом с кассовым окошком и будешь ждать. Тебе скажут, куда идти дальше.

– Но позвольте… – попытался что-то вставить профессор, но его оборвали:

– Через три дня ты должен привезти манускрипт на станцию Лазещина. Если не можешь сам – отправляй посыльного, его указательный палец на левой руке должен быть перебинтован. Не сделаешь, что я тебе сказал, – Марусю больше не увидишь. Позвоню еще в полдень. К этому времени ты должен взять билет на автобус до Симферополя и сказать мне номер рейса…

Я отключил спикерфон, подошел к шкафу, открыл бар, плеснул в бокал вина, снял с полки первую попавшуюся книгу и сел в кресло. В дверь тотчас постучали.

– Войдите! – крикнул я.

Делая над собой невероятное усилие, профессор растянул губы в улыбке.

– Я не слишком побеспокоил?.. Может быть, вы слышали – мне только что звонили.

– Нет, не слышал. А кто звонил?

– Ну как кто? Разве вы не догадываетесь? Те, кто уже звонил сегодня ночью.

– Что вы говорите! – сыграл я удивление. – И что они от вас хотят?

Профессор промолчал, борясь со своей привычкой разговаривать со мной высокомерно.

– Я, конечно, понимаю, – медленно произнес он, стараясь не смотреть мне в глаза. – При всей вашей занятости и необходимости поддерживать свой, так сказать, интеллектуальный уровень регулярным чтением, я все же смею просить вас о помощи.

Я опустил книгу на колени и отпил из бокала вина, оказавшегося вовсе не вином, а невероятно крепким самогоном, который мне подарил один из моих постояльцев. Я хранил его в качестве незамерзающего омывателя для автомобильных стекол. Не ожидая такого наказания, я уставился на профессора полными слез глазами, силясь выдохнуть убойный сивушный дух. Курахов расценил мое молчание как готовность выслушать и помочь и добавил:

– Я прошу вас отвезти в Карпаты манускрипт. Они обещают взамен отпустить Маришу.

Я сморгнул, и жирная слеза свалилась с ресниц мне на грудь. Профессор проследил за ее полетом и вопросительно посмотрел на меня, словно он хотел выяснить, отчего я плачу. Мое горло постепенно оживало после спазма, но я еще не мог ничего произнести.

– Вас, должно быть, интересует, сколько я вам заплачу?

Я отрицательно покачал головой. Профессору это понравилось.

– Вы правы. Сейчас смешно говорить о деньгах. Деньги, в сравнении с бедой, в которую попала Мариша, – пустяк, бумажки, тлен.

Ко мне наконец вернулась способность говорить. С интересом глядя в бокал, я изменившимся до неузнаваемости голосом сказал:

– Прежде чем взяться за дело, о котором вы меня просите, я хотел бы кое-что уточнить.

– Уточнить? – вскинул брови профессор. – Что уточнить?

– Почему вы лично не хотите отвезти манускрипт в Карпаты? И что вы будете делать, если я соглашусь и повезу его? Останетесь здесь или же куда-то поедете?.. Простите, что-то с горлом… И еще вопросик: не кажется ли вам, что ваше стремление выиграть у Влада несколько дней выглядит подозрительно?

Профессор уставился в пол, стал тереть затылок и встряхивать головой.

– Какое у вас прямо-таки всепроникающее любопытство! Зачем вам все это? – воскликнул он. – Знаете поговорку: меньше знаешь – лучше спишь?

– Валерий Петрович, не надо разыгрывать передо мной дешевый спектакль! Вы ведь умный человек и должны понять, что я разгадал ваши планы. Вы хотите выиграть время, чтобы найти и присвоить нечто ценное, о чем говорится в манускрипте. Если я приму ваше предложение и повезу манускрипт в Карпаты, а Уваров со своей бандой спустя пару дней выяснит, что их надули, то мне оторвут голову и уже бесполезный манускрипт воткнут на ее место.

– С какой стати? – заморгал Курахов. – Зачем вы забиваете голову всевозможными догадками и пытаетесь усложнить свою задачу? Уваров хочет получить манускрипт – он его получит!

– Значит, ваши намерения чисты? И вы не пытаетесь меня подставить?

– Прекратите, Кирилл Андреевич! – замахал руками Курахов. – Ваши подозрения выеденного яйца не стоят.