Крутой секс - Дмитрий Стрешнев

— Не человек, а падла-Толян, — мрачно поправил Штопор, в памяти которого всплыл запах раскаленного паяльника.

— Не спорю, — согласился Костик. — И этот самый Толян почему-то вдруг сообщил номер моих «Жигулей»…

— Дальше можешь языком не дрыгать, — оборвал Патрикеев. — Я всю эту химозу просекаю.

— Густой был день, — поддакнул Костик. — С одним моим знакомым, Жорой Замашкиным, был похожий случай…

— Не пыли! — оборвал его Гена. — Трави про чемодан.

Однако травить про чемодан не пришлось: в дверь снова позвонили.

— Это что за Красная Шапочка? — удивился Гена.

— Не знаю, — признался Костик. — Может быть все-таки Маша…

Патрикеев заглянул в глазок входной двери. Снаружи оказался мужчина средних лет со светлым ежиком волос на голове. Штопор приблизил к сверкающей дырочке глазка Костиково лицо и тихо спросил:

— Что это за мурмудон? Знакомый?

— В первый раз вижу! — отрекся Костик.

— Где я на всех козлов сортиров найду? — раскинул мыслями Штопор. — Пусть гуляет!

Однако в замке что-то заскреблось, потом щелкнуло, и незнакомый ежик вошел в распахнувшуюся дверь, на ходу засовывая в карман две незамысловатые металлические палочки.

— Вы случайно не ошиблись адресом, гражданин? — спросил Гена строгим тоном ответственного квартиросъемщика.

— Думаю, что не ошибся, — отозвался светлый ежик.

— Отдел по борьбе с организованной преступностью, следователь Зашибец. Прошу показать документы.

— Сейчас, — миролюбиво отозвался Патрикеев, — из тумбочки достану.

Не договорив последнее слово, он толкнул Костика в объятья вошедшего, а сам рванулся мимо него к выходу. Едва удержавшийся на ногах Зашибец все же умудрился схватить Штопора за рукав Костикова халата, и рукав, словно буксир, потащил следователя за собой. Оставшийся в одиночестве Костик во всех подробностях видел, как Патрикеев развернулся и сильным ударом оторвал от себя балласт. Зашибец упал на четвереньки, а Патрикеев исчез за пределами квартиры. Костику очень не хотелось оставаться в компании со светлым ежиком. Конечно, странно было удирать из собственного дома, но ноги так и засеменили сами подальше от человека с удостоверением. Пусть лучше потом повестки шлет.

Некоторое время пейзаж поля битвы оживлял лишь мотающий головой Зашибец. Наконец он поднялся, держась за стену. На следовательской скуле сиял сине-бордовый кровоподтек. Попробовав, работает ли челюсть, Роман Степанович раскидал баррикаду у туалета и строго спросил:

— Кто тут?

Из темноты выглянул Иннокентий Самокатов.

— А где Костик? — спросил он. — И… тот, другой?

— Их уже нету, — коротко сказал Зашибец, не очень хорошо ухитряясь двигать челюстью, отчего слова ездили во рту взад-вперед.

— Странная история, — поделился с ним наблюдениями Иннокентий. — Что это за тип, который меня запер? И зачем он запер Костика?

— Выясним, — так же коротко ответил Зашибец.

В это время у него в кармане раздался мышиный писк телефона.

— Алло! — сказал он. — Ага, понял. Проследили, куда их отвезли после Гуманицкого? Тогда еду. Кстати, надо послать людей в одно место… Некого послать? Ладно, буду думать… Вы чем занимаетесь? — спросил он Самокатова.

Иннокентий торопливо рассказал о себе все (и даже на всякий случай — более подробно, чем Штопору). В том числе он поведал и некоторые второстепенные детали:

— На досуге изучаю последовательность дискретных случайных величин. В настоящее время проверяю цепь случайностей Маркова на примере заполненности вагонов метро в час пик.

— Понятно, — сказал Зашибец. — «Вероятность наступления события В при истинности гипотезы А». Ну, и какой результат? В какой вагон лучше садиться?

— В предпоследний вагон каждого четвертого поезда. Это верно для Сокольнической линии. Для других формула еще не выведена.

— Занятно… — сказал Зашибец, зачем-то посмотрел на часы и почти бесшумно пошевелил губами, шепча кому-то в небеса, то есть — сам себе, таинственные слова, из которых можно было разобрать только: «к русалке не пустят, да там и деньги платить надо», «… наверняка он там…» и «… как пить дать они опять полезут на рожон…», — а потом предложил:

— Давайте вместе проверим цепь Маркова.

— Каким образом? — заинтересовался Иннокентий Самокатов.

— Очень простым. Загляните в одно местечко. Часика через три.

— А что мне там делать?

— Возможно, вы там увидите двух людей. Один похож на молодого оболтуса, а другой — обычный ученый гриб, — сказал Зашибец; при этом губы его чуть покривились, очевидно, обозначив не очень уважительное отношение к обеим перечисленным категориям граждан. — Договорились? Вы ведь заглянете туда, правда? Кстати, можете надеть свой рекламный щит, там клиенты как раз для вас.

Иннокентий вдруг почувствовал, что не в силах отказать этим милым глазам, протыкающим его насквозь с настойчивой доброжелательностью.

— Ну, раз вы просите…

— Значит, обещаете?

— Слово интеллигента.

— Прогуляйтесь туда и посмотрите, что там происходит, — продолжал Зашибец. — Если вдруг увидите что-нибудь интересное — звякните мне, вот телефон.

— У меня нет мобильного, — сказал Иннокентий, не притронувшись к визитке, поскольку неприязненно относился к любым надзирающим органам.

— А у меня нет выбора, — сказал Зашибец. — Очень на вас надеюсь. Сейчас расскажу, как вам добраться до нужного места…

Позади человека в докторском халате громоздились приборы со свисающими проводами, а на покрытом клеенкой столе поблескивали кривые медицинские кюветы и разноцветные пузырьки.

Люди, которые привезли Севу и профессора, тщательно обыскали их. У Севы нашли документы, которые дал Зашибец, и мобильный телефон. Затем один из обыскивающих ощупал пиджак и сказал:

— За подкладкой — потайной карман.

К Севиному удивлению из пиджака, в котором он пробыл уже несколько часов, извлекли триста евро и сорок тысяч рублей крупными купюрами. У профессора почему-то не нашли ничего, кроме платка с монограммой, сунутого ему Сашей-Лилей. Очевидно, он успел где-то выронить фальшивый паспорт, полученный от Зашибца. Все найденное кучкой было сложено на столе. Севу и Потапова без пиджаков и галстуков привязали к специальным креслам, похожим на зубоврачебные. После этого с напутствием: «Работайте!» вся команда покинула помещение, оставив узников наедине с человеком в белом халате.

— Ну-с, господа хорошие, приступим! — сказал тот, закатывая рукава.

— Вы будете нас пытать? — дрогнувшим голосом спросил профессор.