Голливуд истекает кровью - Х. Р. Пенроуз

претендентами. Многие из них готовы заплатить приличную сумму за то, чтобы показать и рассказать, с добавлением дополнительных сексуальных услуг.

Из-за этого я знал, что должен быть более жестким и беспощадным, прервав ее. В противном случае она нашла бы способ вернуться под любым предлогом. В конце концов, она была оппортунисткой. Как только прекратились выплаты, она начинала травлю.

Дарио, Альфонсо, Дино и Тобиа незаметно подобрались с каждой стороны, зная, что я не хотел иметь с ней дело. Но остановило ли это ее? Нет.

— Малыш…

— Не твой малыш, — сказал я и продолжил идти. Она не отставала от нас ни на шаг.

— Я подумала, мы могли бы встретиться.

Я бросил на нее быстрый взгляд.

— Нет.

Мужчины захихикали, когда ее лицо покраснело от смущения.

— Но, Рейн, я…

— Расскажи кому-нибудь, кому это действительно небезразлично.

— Это серьезно! — выпалила она, делая два шага к нашему.

— В таком случае я бы посоветовал тебе проконсультироваться с врачом, — посоветовал я, чувствуя, как от жары у меня на лбу выступил пот.

— Возможно, тебе стоит пойти и найти себе какое-нибудь занятие, а? — вмешался Тобиа.

Он не ошибался.

— Я беременна, — она схватилась за живот.

Я свирепо смотрел на нее, не сбиваясь ни на шаг, пока Дарио вздыхал от разворачивающейся драмы и от того, на что она готова пойти.

— Поздравляю, — вежливо сказал я. — Тебе лучше сообщить об этом отцу.

— Да, прямо сейчас. Это ты! — она прерывисто дышала.

Хотя я был слегка впечатлен ее настойчивостью, я знал, что ни в коем случае не был отцом ее отпрыска.

Во-первых, я использовал свои собственные презервативы, доступные только мне. Это означало, что в них нельзя было проделать дырок. Да, это была реальная проблема, от которой мне приходилось защищаться. Во-вторых, в нашем письменном контракте, который я поручил составить своему адвокату, говорилось, что ей нужно пройти обследование у моего частного врача, чтобы подтвердить постоянный контроль над рождаемостью с помощью проверок — запасной план. Я всегда так делал. За исключением Пэрис, как мне показалось.

Ни при каких обстоятельствах ни одна женщина не забеременела бы от меня, или, лучше сказать, они беременели тайком от меня. Особенно когда они были просто грелкой для постели.

Я отказывался быть пойманным в ловушку и воспользоваться тем, что они вытягивали из меня деньги на содержание ребенка. Мужчина должен иметь право голоса, если он хотел оплодотворить женщину, должен иметь выбор, как дать жизнь этому миру. Я презирал женщин, которые брали дело в свои руки и использовали ребенка для получения дохода.

Я краем глаза взглянула на Альфонсо. Одна женщина поступила с ним точно так же и наслаждалась тем, что забирала часть его законного ежемесячного дохода. К счастью, его незаконные предприятия так и не были зарегистрированы для получения такого дохода, поэтому она никогда не получала столько, сколько планировала. Однако он обеспечивал свою маленькую дочь всем, чем мог, и обожал быть отцом. Когда эта стерва не держала ее на расстоянии вытянутой руки от отца, просто чтобы было сложнее.

Мы, мужчины, извлекли очень важный урок непосредственно из его опыта. Вот почему я был удивлен, что он до сих пор не обвинил ее в этой ерунде.

Остановившись, я повернулся лицом к Дафне. Мой разъяренный взгляд заставил ее отступить, хотя я даже не подошел к ней. Думаю, мои посуровевшие черты лица подсказали ей о моем настроении.

— Шутки о жизни ребенка и о том, кто его биологический отец, не повод для смеха. Я был бы очень признателен, если бы ты прекратила нести чушь изо рта и сообщила человеку, который стал настоящим отцом. Если — и это большое если — ты вообще беременна. Точно так же, если я услышу хоть намек на слухи об этом в лагере, или ты снова преподнесешь их ко мне, ты обнаружишь, что тебя увезли отсюда куда-то далеко-далеко, — мои ноздри раздулись. — Мы понимаем друг друга?

Сглотнув, она мотнула головой и метнулась в другом направлении. Я недоверчиво покачал головой и продолжил путь.

Несколько недель назад, когда другие организации согласились отключить Говони от всего их бизнеса и получить доступ через их юрисдикции, я отправил Дино и Тобиа с их собственной миссией. Они успешно сожгли каждый из трех складов с последними оставшимися во владении Говониса наркотиками, при этом сделали так, чтобы пожары казались более естественными, чем они были на самом деле. Но я не сомневался, что они точно знали, кто это заказал. Я был рад. Я сделал свой ход и нетерпеливо ждал, когда они сделали бы свой, молча вкладывая себя в каждый дюйм их организации.

Который, технически, был моим. Или наступил бы момент, когда Пэрис сказала бы: я согласна. Со дня на день. Восточное побережье принадлежало мне, независимо от свадьбы. Только сейчас выяснилось, что семья намеренно саботировала сделку.

Это меня безмерно разозлило. Неужели они не заботились о своем народе? О продолжающемся долголетии мафиози?

Я не хотел править железной рукой. Я хотел созидать. Создать организацию, которая гордилась бы собой и защищала себя в течение многих лет после моей смерти. Я никогда бы не позволил ей превратиться в развращенную и злобную организацию, о которой когда-то мечтал Раймонд Марчетти.

Я надеялся, что оставшиеся части его тела каким-то образом смогли увидеть, как я отвернулся от его привычек, и в каком-то болезненном смысле я хотел бы, чтобы он был здесь, чтобы я мог заметить изменения в его лице. Смерть была для него слишком легкой, но сохранить ему жизнь никогда не было возможным.

Несколько часов спустя мы проверили наш самый большой арсенал, где было достаточно оружия, чтобы обеспечить безопасность каждого человека в комплексе, чтобы у каждого было по одному здесь, и несколько дополнительных. И это без небольших складов оружия, которые я расставил по всему комплексу на случай чрезвычайной ситуации. Коды доступа были только у определенных людей.

— Нам нужно ударить по ним снова, — заявил Альфонсо, ощупывая одну винтовку.

Это было его любимое оружие.

— Поехали. У меня есть сведения о нескольких их местах, которые не желают подчиняться нам.

Глава 30

Пэрис

Прошло две недели с тех пор, как меня освободили из плена, и я была повсюду. Я намеренно появлялась на публике незапланированно, даже поддерживая шараду о своей реабилитации. Это вызвало проблему с запретом пить публично, если только я не хотела, чтобы на сайтах сплетен и в журналах появились фотографии, утверждающие, что я слетела с катушек. Воображаемый