Преследуя Аделин - Х. Д. Карлтон

class="p1">– Почему ты попросила Дайю закопать их, Адди? Почему не сказала полиции?

Я прикидываю варианты и решаю, что сказать частичную правду – мой лучший вариант.

– Потому что внутри была записка с угрозой моей жизни, а также всех полицейских, если я им позвоню. К тому времени мне уже было известно о… деятельности Арча, и я решила, что лучше просто послушаться и не вмешиваться. В то, к чему я, кстати, не имею никакого отношения.

И снова он просто смотрит на меня. Мое сердце вырывается из груди, и, судя по выражению глаз Макса, я все еще не могу быть уверена, что он поверил в мою невиновность.

Часть меня хочет просто признаться ему, что меня преследует маньяк. Какая разница, в конце концов? Теперь, когда Макс знает про руки Арча, держать это в секрете нет причин.

Но они есть.

Если Макс узнает, что у меня есть преследователь, жестокий и явно опасный, он может использовать меня как инструмент, чтобы выманить его и отомстить.

Я стану заложницей. И совсем не уверена, что мне удастся остаться в живых.

По крайней мере, сейчас есть шанс, что Макс оставит меня в покое, если решит, что я просто случайная девушка, попавшая под прицел бандитских разборок.

Макс снова хмыкает и встает, поправляя пиджак и застегивая пуговицы. От его костюма веет роскошью и деньгами, и что-то подсказывает мне, что теперь Макс возглавил бизнес Талаверра.

В городе появился новый криминальный авторитет, и он в ярости. Особенно из-за меня.

– Наслаждайтесь остатками ужина, дамы.

Он уходит, унося всю свою зловещую ауру. В воздухе сразу становится легче, но она все равно оставляет у меня во рту пепельный привкус.

– Они станут проблемой, – тихо говорит Дайя.

Я киваю и подзываю официантку.

– Запишем это в гребаный список.

15-е апреля, 1945

Вечер прошел ужасно. Джон много пил, а когда он пьет, он становится плохим.

Фрэнк отвез его домой и уложил в постель.

Я была так зла, что даже не стала помогать ему раздеться.

Он наконец сорвался и обвинил меня в том, что я ему изменяю. В этот момент Фрэнк был с нами и посмотрел на меня так, словно я убила его пса. Все коллеги Фрэнка были там.

Это было унизительно. Но я заслужила.

Конечно, я все отрицала, чтобы он успокоился.

Когда Фрэнк уложил Джона в постель, он спросил меня, правда ли это.

Я сказала, что нет, но, кажется, он мне не поверил.

Он сразу же вылетел из дома.

Понятия не имею, что я такого сказала, что он так расстроился.

Глава 17

Тень

Черт. Она так красива, когда думает, что ее никто не видит.

Моя маленькая мышка пробирается в свою спальню, волоча свои потрепанные тапочки по гладкому каменному полу. Она устала. Под ее глазами начинают появляться темные круги.

Я хочу разгладить их – только чтобы они возникли снова. Но я хочу, чтобы она устала от того, что не спала всю ночь, принимая в свое тело мой член до полного изнеможения. Но даже после этого я все равно продолжу трахать ее.

В прошлый раз я лишил себя этого. Отказался прикасаться к ней своими руками, ведь она еще не заслужила ничего подобного. Но смотреть, как этот ствол входит и выходит из ее киски, было для меня не менее мучительно.

Я едва успел дойти до машины, перед тем как кончил в руку, и сладкая мелодия ее дымных криков эхом отдавалась в моей голове.

Один только голос этой женщины может поставить на колени любого мужчину.

А сейчас на ней только длинная белая футболка, мягкий хлопок которой доходит лишь до середины бедра. Ее розовые сосочки проступают сквозь тонкий материал, и мой рот переполняет желание накрыть один из них и сосать его до тех пор, пока она не начнет подо мной извиваться.

Я облизываю губы. Скоро.

Ее манящая, кремовая кожа выставлена напоказ, и я улавливаю намек на ее красные хлопковые трусики, когда она наклоняется. Например, когда она откидывает одеяло и бьет своим маленьким кулачком в подушку, чтобы взбить ее.

Мне открывается весь вид на ее задницу, когда она вынимает ноги из тапочек, а затем наклоняется, чтобы аккуратно поставить их перед тумбочкой.

Мой член твердеет от вида ее идеально круглой попки, обтянутой нижним бельем. Ее киска находится у меня на виду. Всего лишь тонкий кусочек ткани отделяет ее от моего языка.

Я закрываю глаза и пытаюсь восстановить контроль.

Мне нужно вести себя тихо.

Она не знает, что я прячусь в ее шкафу. Жду, когда она уснет, чтобы спокойно полюбоваться ее красотой.

Сейчас она боится меня. И вполне заслуженно.

Я опасный человек, я каждый день убиваю людей. И не просто убиваю, но и наслаждаюсь этим.

Она должна бояться меня, но только потому, что, когда она окончательно покорится мне, у нее не будет ни малейшей возможности сбежать от меня.

Это уже происходит, и она просто еще не осознала этого.

Я никогда не был влюблен ни в кого, кроме своей работы. Я даже не трахал одну женщину больше года подряд. У меня просто нет времени на это. Это всегда был быстрый перепих, а потом я уходил, и разрядка редко приносила мне облегчение.

После множества слез и отчаянных попыток заставить меня остаться я устал от подобного.

Как только я увидел ее, сидящую в книжном магазине и пытающуюся спрятать свои волнения и тревоги, я – взрослый мужчина – втрескался в нее с первого взгляда.

А сейчас я чувствую себя пятнадцатилетним мальчишкой, который только что открыл для себя, что такое киска. Каждый раз, когда я смотрю на нее, я готов кончить в свои джинсы только от одного лишь взгляда на нее.

Я хочу прикасаться к ней, целовать ее и сделать ее своей во всех смыслах этого слова. Пометить ее тело было недостаточно. Но у меня такое чувство, что я никогда не смогу почувствовать, что насытился Аделин Серафиной Рейли. По крайней мере, в теории.

И мне ни хрена не стыдно. Я никогда не утверждал, что я хороший человек.

Она забирается в свою кровать, сворачивается калачиком под одеялом и берет в руки старую кожаную книгу.

Дневник ее прабабушки.

После того, как Адди однажды ушла по делам или еще куда-то, я его пролистал.

У ее прабабушки тоже был преследователь. Это