Страсть к вещам небезопасна - Франциска Вудворт

Десерт нас дождался. Богдан с Сашей были больше увлечены друг другом, чем сладостями. Глядя на них, мне еще сильнее захотелось к Кириллу. Я в который раз попыталась раскланяться и уехать, но меня даже не захотели слушать. Когда Кристоф ушел на кухню, унося посуду, я сбежала на улицу, попросив у Богдана разрешения прогуляться по участку.

Воспользовавшись одиночеством, быстро набрала сообщение Киру, что мне все удалось, и предупредила о том, что меня не отпускают ночью обратно. Его ответ разочаровал: «Рад, что Лебедева в кои-то веки думает не только о себе. Я безумно хочу тебя видеть, но она права. Отдыхай, а я поработаю. Может, найду что-нибудь интересное к твоему приезду».

На миг испытала искушение написать о том, что здесь, помимо Богдана, еще и Кристоф присутствует, чтобы не был таким спокойным, но подавила порыв. Пожелав спокойной ночи, убрала телефон в карман и пошла бродить по территории. Воздух за городом не сравнить с городским, но небо заволокло облаками, звезд не видно, и желание слоняться по двору быстро испарилось. Это не лето. Свежо, и я быстро продрогла.

Подходя к дому, встретилась с Кристофом, который шел навстречу.

— Тоже решил прогуляться?

— Нет, иду попрощаться. Я уезжаю.

— Что-то случилось?

— Лучше поеду к себе. Мне кажется, тебе будет так спокойнее.

— Так это из-за меня?!

Если честно — удивил. Не ожидала от него такой душевной тонкости. Или это расчет на то, чтобы произвести впечатление и вызвать чувство вины? Ведь он приехал, приготовил ужин, а теперь тактично уезжает.

— Скорее из-за себя, — усмехнулся Морено. — Не уверен, что смогу заснуть, зная, что ты рядом.

Мы подошли к его машине. При мысли о том, что он может завалиться ко мне ночью, желания удерживать его не возникло.

— Спасибо за вечер, — вежливо произнесла я.

— Я надеюсь, ты не откажешься его повторить? Мне бы хотелось пригласить тебя к себе и показать свой дом.

«Ага, посмотреть коллекцию марок, послушать музыку и угостить утренним кофе в постель», — закончила про себя.

— Кристоф, спасибо, но в ближайшее время я буду занята. Учеба, придется наверстывать пропущенные занятия, ученики…

При виде идущего к нам Богдана я испытала огромное чувство облегчения.

— Я все понимаю и сейчас не настаиваю, но предупреждаю, что не дам забыть о своем приглашении.

От его слов я поежилась и, сославшись на то, что замерзла, сбежала в дом.

День похорон выдался дождливым. Казалось, само небо оплакивает усопшую.

Проститься с Аделаидой Стефановной пришли многие. Круг знакомств у нее был очень обширный. Большинство общались с семьей Лебедевых еще с советских времен, да и у отца Саши было много знакомых, которые пришли выразить свое соболезнование.

На поминки я не поехала. Как бы подруга ни злилась на мать из-за пафоса, но приехало много высокопоставленных людей, даже журналисты, и я не вписывалась в эту компанию. Сашка умоляла меня остаться и поддержать ее, но я была тверда. Ей сейчас лучше быть рядом с семьей.

По дороге домой набрала Кирилла — сообщить, что еду к себе, но он непререкаемо потребовал явиться пред его очами. Пришлось немного изменить маршрут. Мелькнула мысль, что перед приездом родителей нужно обязательно разобраться в холодильнике. Зря мама столько всего наготовила, есть дома мне некогда, я там почти не бываю.

Квартира Кирилла встретила меня аппетитными ароматами.

— Пообедаешь со мной? — спросил мой парень, после того как сграбастал в крепкие объятия и поцеловал. Приятно, черт возьми! Настроение сразу улучшилось на несколько пунктов.

— И почему все стараются меня накормить? — Я шутливо стукнула его кулаком в бок. — Я так плохо выгляжу?

— Кто это — все? — требовательно поинтересовался Кирилл.

— Вчера Кристоф организовал ужин в качестве извинения.

— Ты ужинала с ним? — изменился в лице Ольховский.

— Не только я, но еще Сашка и Богдан. Кристоф вчера у него готовил.

— Ты об этом как-то забыла упомянуть.

Мне польстило, как напрягся Кирилл, одни ревнивые нотки чего стоили.

— Не хотела волновать.

— И как прошло примирение? — проскрежетал мой ревнивец.

Я сжалилась и перестала его дразнить:

— Ужин был вкусный, но мне больше нравится, как ты готовишь. Только, Кир, я не люблю горелое.

Чертыхнувшись, Кирилл отпустил меня и поспешил на кухню спасать наш обед. Улыбаясь от уха до уха, я пошла следом. Он достал из духовки противень, наклонившись, и я заглянула ему через плечо. Ничего страшного, немного пригорело в одном углу, а картофель с мясом по-французски выглядел очень аппетитно.

Поставив противень, Кирилл оперся о столешницу руками и, не глядя на меня, спросил:

— Когда ты вчера ехала за город, ты знала, что он там будет?

— Да, — не стала юлить я. — Он позвонил. Сказал, что хочет пригласить меня в ресторан, но знает, что я устала и откажу, поэтому приготовит ужин к нашему приезду у Богдана. Он не дал мне даже возможности слова против сказать.

— И ты поехала?

— Другого повода попасть к Богдану домой в ближайшее время могло и не представиться.

— Хорошо, — скрипнул зубами Кирилл, все еще избегая смотреть на меня. — Это я могу понять, но почему ты осталась ночевать?

— Кир, — я обняла его, прижавшись сзади, — после ужина он уехал.

— Вот так просто?

— Нет, — пробормотала я, уткнувшись носом в его футболку и с удовольствием вдыхая запах мужской туалетной воды, смешанный с его собственным ароматом. С удивлением отметила, что очень соскучилась. — Думаю, это была рекламная акция. Хотел показать, какой он хороший.

— И ты этому веришь? — в голосе слышалось напряжение, как у высоковольтных проводов.

— Мне он безразличен. У меня есть ты. Скажу при случае, что место моего парня занято, а если что, ты с ним разберешься.

Кирилл развернулся и взглянул на меня:

— Почему ты вчера о нем не сказала?

— Кир, вот заявись к тебе твоя Барби. За помадой, забытой, но очень нужной, или сережкой потерянной, к примеру. Ты мне об этом скажешь? — провела я аналогию. — Ну, выставишь ее — и все дела. Вряд ли захочешь меня нервировать подробностями визита. Разве не так?

Кирилл на мгновение отвел взгляд, а я ахнула:

— Да ладно?! Уже приходила?

— Я ее выставил.

Мне даже стало смешно оттого, что ему пришлось оправдываться. Нет, ну какова!

— Ольховский, — я грозно посмотрела на него, давя улыбку, — я тебе, конечно, доверяю, но если она еще раз явится — спущу с лестницы. Лучше предупреди, что у тебя ревнивая девушка, ноги переломает без сожаления. И в твоих интересах, чтобы прониклась, а то так и будет таскаться.