Внезапная удача - Татьяна Ренсинк

Судьба была за них, а вера укрепилась в счастье…

66 Часть

С вихрем гроз весенних,

С радостным цветением

Ты того не зная,

В жизнь мою вошла.

Всё, чем жил, убила,

В сердце нож пронзила,

Скрылась и забыла,

Навсегда ушла.

Вся душа в тревоге

Просит отыскать тебя.

Сердце бьёт и ноет,

Жить не сможет без тебя.

Сколько лет в разлуке

Суждено пройти, но знай,

Встреча наша будет,

Для меня ведь нет преград.

Напев нежно слова одной из своих песен, Алексей обнимал любимую, проснувшись с нею вместе. Она лежала вновь на его плече и со слезами на глазах слушала…

— То была моя первая песня для тебя, — прошептал Алексей после, прижав милую покрепче к себе. — Сразу после нашей встречи в Париже…. вернее, после того, как упустил тебя.

— Как же Вы, — хотела что-то спросить Софья, но любимый прервал:

— Ты…

— Ты, — улыбнулась она, встретившись с его нежным взглядом. — Как же ты жил до этого? Что же я убила?

— Если б я знал, что ты на свете есть, жил бы иначе да и отыскал бы тебя сразу, — усмехнулся с долей грусти он. — Как жил?… Да никак. Гулял с друзьями, покинул отчий дом вопреки желанию родителей. Всё расскажу, но нам следует сейчас скорее покинуть усадьбу Николая. Всё стало крайне серьёзным и не безопасным.

— Что же будет теперь? Я не могу вернуться во дворец, — смотрела с той же грустью Софья.

— Почему это?! — удивился Алексей, и она с его помощью осторожно села на краю постели. — Тебе не больно? Осторожно. Я лучше тебя на руках носить буду.

— До Петербурга донесёшь? — засмеялась Софья и ласково взглянула. — Боль… слаба.

— Хорошие лекарства доктор, видать, оставил, — почувствовал облегчение Алексей. — Так чего ты боишься во дворце? Мне тебя больше пока негде спрятать, чтоб спасти от Мамонова.

— Меня дворец не спасёт, — не верила Софья. — Я бежала. Мне предстоит ужасная беседа, а накажут так, что мир мил не будет.

— И как? — улыбнулся Алексей. — Запрут в комнате? Я к тебе проберусь. Есть не дадут? Я принесу.

Софья с умилением слушала милого, видящего выход во всём, но наперёд чувствовала, что всё может сложиться хуже:

— Домой отправят. Замуж насильно выдадут.

— Я тебя выкраду по пути да увезу с собой в Швецию, в замок, — выдал решительно Алексей, и Софья, став более серьёзной, заподозрила:

— Замок? Не тот ли, где мы были?

— Тот, — почувствовав вину за прошлый обман, Алексей стал смотреть исподлобья, задержав дыхание. — Да, да, я пошёл на обман, предупредил заранее слуг, чтоб молчали, когда приеду. Записку им слал до нашего прибытия. Они с заданием справились, верно?

— Но почему? — смотрела с появляющейся обидой Софья, и Алексей с удивлением улыбнулся:

— Сама виновата! Не ты ли твердила, что бежала бы и никогда бы не отправилась со мной в путь, будь я князем или графом каким?

Опустив виновато взгляд, Софья понимала всё:

— Жаль, что ты не оказался простым.

— Да, увы. Я не простой, но и ты такая же, увы, — улыбался Алексей, любуясь милой да её смятением. — Увы, нам крест сей по жизни нести…

Он заключил её в нежные объятия, чтобы не причинить боль, а губы вновь дарили ласку поцелуя.

Столь полное радости да прекрасных надежд утро, увы, было не для всех. Очнувшаяся вдруг не в библиотеке, как помнила, а в спальне, Александра смотрела на спящего в кресле у окна Антона. Она смотрела на него, вспоминала вчерашнюю беседу и размышляла о своём.

Поправив платье, Александра тихонько поднялась с постели и хотела крадучись покинуть комнату.

— Я не сплю, — раздался тихий голос Антона, и они встретились взглядами, когда она проходила мимо.

— Вот и чудесно, — вздохнула Александра. — Надеюсь, Вы не станете распространяться о том, что уложили меня в постель.

Наигранно рассмеявшись, Антон поднялся и встал близко к её глазам:

— Что Вы, княжна! Я слугу попросил. Не хотелось, знаете ли, утруждать свои ручки да и… не хотелось пачкаться.

— Пачкаться?! — вытаращила она глаза от возмущения. — Мерзавец. Подобного хладнокровия я не встречала.

— Я тоже, княжна, — усмехнулся с не меньшей язвительностью Антон. — Столь холодна, спесива, горда, когда по Вашей же вине сестру чуть не убили, а моего друга не сделали несчастнейшим человеком на земле.

— Надо же, важнейший в мире, Ваш друг, — поразилась вновь Александра, на что Антон с еле сдерживаемым озверением выдал:

— Бессердечная, холодная особа. Вам придётся ещё за всё отвечать и очень скоро. Как только прибудем во дворец, обо всех приключениях будет немедленно доложено куда следует, вот и поглядим, кому что.

— Угрожайте, угрожайте, негодный баронушка, — не скрывала своего гнева Александра, стараясь спрятать искренний страх перед всем из-за своей видной вины.

Отвечать уже ничего Антон не стал. Он поспешил уйти, пока ещё были силы сдерживать ярость, но дверью хлопнул так, что вздрогнувшая Александра, сразу бросилась рыдать в подушки…

67 Часть

Как можно скорее, друзья увозили из имения Николая своих спутниц. Карета, запряжённая их тройкой лошадей, мчалась с огромной скоростью к Петербургу. С тревогой смотревшие им вслед дворовые да родители Николая крестили на прощание, боясь за их жизнь, но молясь на спасение. Благословлённые, верящие в успех, друзья же знали, что должны одержать победу на этот раз.

Не заходя во дворец, распрощавшись с любимыми, Алексей и Николай скорее отвязали от кареты своих лошадей да умчались за уже покинувшим территорию дворца верхом на своём коней Антоном. Не желающие пока никому ничего объяснять лично, поручив сделать то своим любимым, друзья спешили прибыть в имение Мамонова до того, как стемнеет.

К счастью, они знали, имение находилось недалеко от Петербурга, а значит то, что запланировали, может случиться и скоро. Да раздавшиеся из первого расположенного вокруг дороги леса выстрелы заставили друзей достать пистолеты и, стреляя в появившихся позади преследователей, пришпорить коней мчаться быстрее.

То ли удача была за них, то ли неприятели имели меньше сил, но повалив меткими выстрелами нескольких из них, друзьям удалось покинуть лес невредимыми. Лишь последняя пуля, вылетевшая вслед, успела задеть плечо Антона.

Удержавшись в седле, он крикнул притормозившим из-за него товарищам:

— Всё хорошо! Пустяки!

И они снова продолжили путь втроём, укрывшись на первом постоялом дворе…

— Как хорошо, что ты изучал медицину, — похвалил Алексей Николая, умело удалившего из раны друга пулю да наложившего повязку.

— Ты бы мог тоже научиться сему у своего шведского товарища Валентина, — улыбнулся тот, напомнив Алексею