NATO точка Ру - Дмитрий Рогозин

— Меры в отношении НАТО прагматичны и сохраняют перспективу восстановления отношений. Сохранено сотрудничество по стратегическим вопросам, например в борьбе с талибами в Афганистане, с терроризмом, с невоенными вызовами. Предложенные меры согласованы с политическим руководством России и никоим образом не вызваны конъюнктурой. Они затрагивают отношения между Россией и НАТО, а вовсе не отношения между Абхазией и НАТО или Южной Осетией и НАТО.

— Будут ли по вашим предложениям приняты официальные меры?

— Считайте, что они уже приняты. Речь идет о согласованной позиции политического руководства, принявшего во внимание предложения российского постпреда при НАТО.

— Нужно ли России восстановление партнерских отношений с НАТО?

— Это больше НАТО нужно. Но нам это тоже нужно. Зачем иметь какое-то напряжение в отношениях с нашими партнерами?

— На каком уровне и в каком формате теперь будет проходить политический диалог Россия — НАТО?

— Диалог будет поддерживать наше постпредство в Бельгии. Я буду поддерживать его на уровне двусторонних контактов с послами стран — членов НАТО. Контакты будут идти и в рамках рабочих групп по тем вопросам, которые не вызывают у нас сомнений.

Что же касается вопросов, в которых заинтересован альянс и которые известны под кличкой «партнерство», то на деле они оказались пшиком, ибо НАТО отказалось морально-политически поддержать Россию в борьбе с агрессией. Эти вопросы будут заморожены. Мы оставляем то, что, безусловно, крайне важно для обеих сторон, чем не собираются рисковать ни НАТО, ни Россия. Это вопросы борьбы с общими угрозами. Что же касается второстепенных тем, по которым мы не считаем возможным поддерживать сотрудничество в прежнем формате, считайте, что они уже остались в прошлом.

— Будет ли Россия выполнять «шесть принципов», сформулированных Дмитрием Медведевым и президентом Франции Николя Саркози?

— «Шесть принципов» — это живой аргумент в пользу мира. И сегодня Россия фактически поступила в рамках шестого принципа: она нашла свои решения по обеспечению безопасности Абхазии и Южной Осетии. Мы призываем наших западных партнеров сделать то же самое — признать объективную реальность, сложившуюся благодаря г-ну Саакашвили и его идиотизму.

Что касается «интернационализации» миротворчества, то теперь этот вопрос для Абхазии и Южной Осетии не стоит. Эти, с нашей точки зрения, суверенные государства вправе самостоятельно определять, кто является их военным союзником, с кем они хотят заключить соглашение о коллективной безопасности, чьи базы они хотят видеть на своей территории для защиты безопасности и суверенитета. Думаю, что речь пойдет именно о России. Никаких иностранных миротворцев на территории Абхазии и Южной Осетии без согласия этих государств быть не может — это раз. Во-вторых, теперь это будет касаться взаимоотношений Абхазии, Южной Осетии и России, ибо мы имеем дело с самостоятельными государственными образованиями. Так что теперь это и наш вопрос. И мы не видим никого, кто мог бы рисковать своими собственными солдатами для защиты гражданского населения Абхазии и Южной Осетии. Было испытание, которое страны НАТО не выдержали, а мы выдержали в полной мере.

— Как понимать ваше заявление о полугодовом замораживании миротворческого сотрудничества с НАТО? Россия заблокирует миротворческие мандаты НАТО в Совбезе ООН?

— Конечно, нет. До сих пор мы отрабатывали совместимость России и государств НАТО при проведении миротворческих операций, в том числе было ратифицировано соглашение о статусе сил в рамках «Партнерства ради мира». Оно стало правовой основой для безопасного пребывания военнослужащих одной страны на территории других государств в рамках миротворческих операций.

Сейчас это неактуально, ибо мы не услышали от наших партнеров по НАТО не только слов поддержки, но даже соболезнований по поводу расстрела наших миротворцев. Был нарушен главный моральный принцип. Если гибель наших миротворцев не вызывает сожаления у натовцев, то о каком миротворчестве мы можем говорить?

Полгода — это минимальный срок, на который мы посчитали необходимым взять паузу в наших отношениях.

— Будет ли Россия сотрудничать с НАТО по Афганистану?

— У НАТО есть огромный интерес к такому сотрудничеству. Альтернативы ему в принципе не существует. Мы понимаем, что талибы и подобные им — это наша общая угроза. Поэтому мы пока оставим этот вопрос на закуску. Такое сотрудничество может быть заморожено только в случае совершенно неадекватных действий НАТО после решения президента России о признании Абхазии и Южной Осетии. Рубить сплеча мы не собираемся.

— Сохранятся ли аппарат военпреда России в Брюсселе и военная миссия связи НАТО в Москве? Какова судьба информационного центра НАТО в российской столице?

— Работа информцентра приостанавливается. Миссия военной связи НАТО в России не подлежит сомнению, эти контакты должны быть продолжены. Аппарат главного военпреда России продолжает свою деятельность и участие в совместных рабочих группах Россия — НАТО по таким важным вопросам, как ядерное планирование и контроль над вооружениями. Но мы не видим необходимости направлять сейчас в Брюссель российского четырехзвездного генерала в качестве главного военного представителя в условиях, когда военное сотрудничество с НАТО во многом сворачивается.

Источник: «Красная звезда». 27.08. 2008.

— Война в Южной Осетии, развязанная Грузией, вывела на поверхность многие проблемы и противоречия в отношениях России и НАТО. Дмитрий Олегович, какие конкретно шаги были предприняты в штаб-квартире НАТО после того, как начались боевые действия в Южной Осетии? И что эти действия означали для России?

— Вообще, исходя из того, что я наблюдал, находясь в Брюсселе, картина вырисовывается достаточно сложная в отношениях России с НАТО. 8 августа, сразу после того как стало известно о нападении грузинских вооруженных формирований на Цхинвал и села Южной Осетии, мы вышли на контакт с руководством альянса. Август в Брюсселе — мертвый месяц, и многие оказались в отпусках, однако военное руководство НАТО было на месте, и мы практически в ежедневном режиме информировали их о том, что мы предпринимаем для спасения наших соотечественников и вообще мирного населения в Южной Осетии.

В целом в той сложной, критической ситуации, которая сложилась в зоне конфликта, мы ожидали от НАТО проявлений политики партнерства (ведь наше взаимодействие с альянсом было принято называть «стратегическим партнерством»), но мы этого не увидели. А увидели, наоборот, узкоблоковый подход альянса, как будто НАТО замерло в каменном веке «холодной войны». Такое впечатление, что для них поддержка в общем-то опозорившегося политика и того режима, который он сформировал, — все это было важнее, чем сохранение мира, безопасности, стабильности, которые невозможны в Европе без участия Российской Федерации.

19 августа Совет министров иностранных дел стран — членов НАТО собрался в Брюсселе в штаб-квартире и принял известное заявление по событиям на Кавказе. Причем, я обращаю ваше внимание, текст самого заявления и слова, которые были сказаны генеральным секретарем НАТО, серьезнейшим образом расходятся по смыслу и по содержанию. В самом документе нет никаких намеков на санкции против России, а есть только высказывание «по busyness as usual» — то есть взаимодействие теперь не такое, как раньше. Но Россия тоже, в свою очередь,'Считает, что она теперь не сможет вести с НАТО дела, как раньше.