СССР: вернуться в детство-3 - Владимир Олегович Войлошников

пораньше и успели заступить на вахту с Федькой — и тут прикатили мама с Женей и чуть мне всю малину, простите, не обосрали!

Выхожу с утренней дойки вся в задумчивости — а у ворот наш жигуль тормозит! Здрассьте, приехали! И маман, с выраженьем на лице, что называется. Снедаема, видите ли, переживаниями!!! Какая я была злая, вы не представляете.

Наверное, я в тот момент была похожа на маленькую злобную фурию.

— Вы чё, — говорю, — охренели? Ты нафига приволоклась? Переживает она! Мы зачем с ребёнком двое суток с рук на руки тут скакали⁈ Чтоб он тебя сейчас увидел — и всё по новой? Быстро домой!

Я вообще в этом перерождении довольно спокойная (всё же опыт почти сотни лет таки даёт себя знать), но тут, видать, гормоны выплеснули — мама аж оторопела.

— А как же ярмарка? — неуверенно спросил Женя.

— Тогда на трассе ждите, чтоб Федька даже машину нашу не увидел! Мы минут через десять-пятнадцать подойдём. Переживальщики, тоже мне.

Пока я собиралась (именно я, потому что Вова у меня всегда как в армии — сорок пять секунд — и он готов), да пока мы до отворота на большую дорогу шли, я маленько успокоилась, но планы наши это явление сбило конкретно.

В итоге приехали мы на ярмарку не к двенадцати, а вовсе даже к десяти. Матушку с собой взяли, чтоб меньше страдала — смысл одной дома куковать, себя накручивать?

НУ И ХОРОШО, ЧТО ПОРАНЬШЕ ПРИЕХАЛИ

На площади перед сельхозинститутом стройными… нет, не стройными, а самыми разномастными рядами красовались столы, заполненные всяким. Кому-то пришла в голову светлая мысль не заморачиваться систематизацией товара, а просто выделить места представителям колхозов, птицефабрик и прочих хозяйств. Соответственно, каждый из этих «продавцов» представлял продукцию на свой вкус и усмотрение. Карлукская птицефабрика, вон, вообще не стала особо напрягаться и торговала цыплятами прямо с колёс крытого грузовика. А вон ещё похожая машина… Сельскохозяйственное разнообразие выплеснулось далеко за пределы основного квадрата напротив центрального входа, заняв боковые дорожки, прилегающие аллейки и даже часть подъездных путей.

И надо всем этим великолепием красовалась вывеска: «ВЫСТАВКА-ЯРМАРКА СЕЛЬХОЗПРОДУКЦИИ — 85», пара партийных лозунгов по бокам, про решения КПСС, пленумы и, внезапно: «„Пора перейти от слов к делу!“ — И. В. Сталин».

Хм.

Всё происходящее было похоже на обычную сельскохозяйственную ярмарку любых времён, когда продаётся всё, что предлагает текущее время, для сада-огорода, а в данном случае ещё и для полей (поскольку колхозы-совхозы демонстрировали, например, и зерновую продукцию).

— Ой, саженцы! — воскликнула мама. — Пошли, посмотрим? Может, хорошая малина есть?

Против хорошей малины мы ничего не имели и пошли в выгородку, которую для себя организовал этот самый питомник заказника с длинным названием из сплошных больших букв и цифр. Что за страсть к аббревиатурам? Хоть наше название взять, не просто «Шаман-камень», а ДСЮНиОСХ в придачу. А мы кто тогда? Дсюниосховцы? Пф-ф-ф!

Малина оказалась вполне ничего себе, шести разных сортов, и все расхваливали. Мы с Вовой, конечно, взяли — трёх каких-то наугад, по десять штук, и мама тоже каких-то себе навыбирала. Взяли бы и больше, да вдруг ещё на что-нибудь глаз упадёт — а складывать куда? Жигуль — он же не безразмерный.

Потом мама увидела рассаду клубники (которую половина моей родни раздражающе упорно называет викторией) и залипла.

— Ну, это надолго, — сказала я Вове. — Пошли куриц искать?

— Вы не потеряетесь? — на всякий случай уточнил Женя.

— Давайте так, — Вовка глянул на часы, — в одиннадцать сорок пять контрольная встреча у машины.

— Пойдёт.

Мы пошли гулять между рядами, и вскоре я поняла, что хотя от товара и рябит в глазах, особого разнообразия не наблюдается. Куры — всё те же знакомые белые леггорны. Знаем мы, как они без перьев выглядят — как юные балерины: вроде мясо есть, а вроде бы и нет… Свиньи и коровы демонстрировались всё больше в фотографиях. А вот кого совсем не было — это коз.

Неужели всё то же самое, что мы уже наблюдали летом, рыская по району в поисках нужных пород?

И тут Вовка, имеющий против меня очевидное преимущество в росте, активно потянул мня за руку.

— Чё там?

— Какие-то петухи!

А-А-АБАЛДЕТЬ!

Петухи реально были. И, что радовало, не белые! Лаборатория птицеводства Иркутского района представляла, фактически, коллекцию имеющихся у них курей.

— Мама дорогая… — я пошла сквозь толпу как маленький, но гордый буксировочный катер. — Я хочу! Хочу вот этих! Кто это? — я зашарила взглядом по прилавку, но табличку нашёл Вова — пришпиленную к верхнему углу клетки, размерами больше напоминающей вольер:

— Крапчатые… ой, нет, куропатчатые кохинхины, — зачитал он мне. — Он же здоровее Федьки! Он тебя не сожрёт?* Вдруг они бойцовые?

*Аллюзия на фразу

из юмористического цикла

коротких видео

про не вполне адекватного персонажа:

Павлика,

известного как

«Валера, настало твоё время».

В одной из серий Павлик с другом

по укуру снимают проститутку

совершенно гигантских размеров

и осторожно спрашивают её:

«Ты нас не сожрёшь?»

Эту последнюю фразу услышала подошедшая с другой стороны клетки девушка в белом халате и засмеялась:

— Нет, что вы! Какие бойцовые! Они, наоборот, слишком уж спокойные, флегматичные такие.

Поскольку слушателями мы оказались внимательными, младшая научная сотрудница начала хвастаться нам, что это, фактически, гордость их лаборатории — порода редкая, больше декоративная, хотя и мясо у них тоже вкусное, но яйценоскость не сильно высокая, и массу набирают не очень быстро, поэтому к разведению на птицефабриках непригодны. Хотя перо у них прекрасное, практически сравнимо с пухом, но…

Рентабельность, понятное дело.

— Если вы хотите мясных — возьмите у нас суточных бройлерных цыплят — она кивнула на другую сторону их площадки, где шла бойкая торговля. Привесы очень хорошие, два месяца — и готово.

— Спасибо, но бройлеров мы не хотим, — вежливо отказался Вова.

А я продолжала невыразимо переться от этого огромного петуха — в пышных, чёрных, отливающих зелёным штанах, с коричнево-красной спиной, головой и плечами, грива у него при этом горела тёмным золотом. Огненная птица! И шикарный алый гребень, бородка, и вот это вот всё… на фоне этого великолепия золотисто-коричневая курочка даже как-то терялась, но какие же у неё были красивые пёрышки! Каждое словно расписано тонкой кисточкой рядами более светлых и тёмных кантиков. А ещё у обоих были мохнатые ноги.

— Сколько стоит эта пара? — выдохнула я.

Девушка растерялась:

— Это выставочные экземпляры…

— Хорошо, есть от них молодой выводок? Цыплята? Инкубационное яйцо, на худой конец?

— Сейчас здесь — к сожалению, нет, — покачала головой она. — Если только под заказ…

Мы с Вовкой переглянулись.

— Под заказ —