Синдикат - Дина Рубина

Под модный шлягер «Ты целуй меня везде» на сцену потянуласьцепочка узкобедрых девочек. Они двигались голыми спинами к зрителям, покачиваялоскутками юбчонок. Достигнув середины сцены, все пятеро круговым движениембедер освободились от лоскутков, и перед зрителями предстал ряд довольноокруглых ягодиц, изукрашенных чем-то голубым…

— О, Господи! — закричал Яша в отчаянии, —Изя, смотри, что у них на задницах!!!

…Да, надо признать, что Серега, главный менеджер этогопочтенного заведения, проследил, чтобы наглядные пособия Синдиката былииспользованы вполне: на сцене, на виляющих попках девочек красовался знак этойславной организации. И кстати, выглядел вполне уместно: две руки поддерживаливихляющие ягодицы, как бы не давая им расползтись в стороны.

Вагончик жизни покатился под уклончик.

Никто, ребята, не поставит нам заслончик.

Не надо пива и вина, мы самогончик пьем до дна…

— Это разве стриптиз! — заметил Изя заплетающимсяязыком. — Вот я в Лондоне видел, так там, знаешь, сынок, выходят девочки сбутылками кока-колы, выпивают их в процессе об-на-же-ния… затем начинаетсятакое цирковое, я скажу тебе, действие!.. А эти здесь что!.. самоучкисамобытные. За Западом пытаются угнаться… И ни черта у них не…

В этот миг все пятеро девочек разом подпрыгнули, крутанулисьи… и Яша почувствовал, что теряет сознание. Ну, девочки там, ну со знакомСиндиката под юбками, это ж полбеды! — беда, что девочки-то оказалисьвовсе не девочками! Пятеро омерзительных козлов под куплеты выделывали на сценетакое, что черти бы плюнули!

— Изя, Изя!!! — завопил Яша. — Все кончено,мы погибли!!!

— Я ни хера не хочу… — меланхолично сказал поддатыйИзя. — Ни хе-ра. Вот такая моя ментальность.

И громко стал подпевать:

Гуляй, моя детка,

ты будешь жить счастливо,

А я уже, наверно, никогда!

Ошарашенный, оскорбленный, взбешенный, Яша оглянулся окрести увидел, и понял, наконец, то, что выпирало перед ним, идиотом, весь вечер. Онпонял — в какую компанию попал, в каком таком элитарном клубе проходит этопоистине великое мероприятие по национальной само-де… ди… ин… тен… Короче, онувидел, что вокруг все, ну, повально все…

— Пидера кругом!!! — заорал он.

И разом перевернул стол вместе со всем, что на нем стояло.Изя тоже рухнул, не имея на что опереться грудью. Наклоняясь за бутылками, Яшапринялся метать их на сцену, стараясь попасть в того, коренного, что посередке,и выделывается ядренее других.

И сразу засвистело, заверещали совсем не женские голоса, нанего навалились сзади, но он лягнул, увернулся и пошел молотить уже безразбору, с ненавистью такого накала, что не чувствовал ударов и не видел — коголупит. Драться он любил, умел и искал — всегда. К тому же в юности отдал даньмодному в те годы карате… Может, поэтому его не сразу удалось скрутитьсерьезным ребятам в охране. Затем драка вывалилась в фойе к пингвинам, радисвободы которых Яша попытался разбить стулом стекло темницы… И зря: времяпотерял, темп, отвлекся от круговой защиты… Помнил только, что когда тащили еговниз по роскошной, с золочеными перилами, лестнице…

…распахивайте дверцы: идут крутые перцы!

…менеджер Серега, который, сука, еще увидит небо в алмазах,бежал рядом и повторял: я ж сказал — казино-ревью, я их по-честномупредупреждал…

Очнулся он в наручниках, в милицейской машине, рядом с Изей,тоже — порядком изукрашенным… Вспомнил пингвинов и — заплакал…

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

Из «Базы данных обращений в Синдикат».

Департамент Фенечек-Тусовок.

Обращение №2.254:

Деловой женский голос:

— А вы все законы Израиля знаете? А вот, скажите, можномне за мужчиной поехать в качестве второй жены? Нет, я имею в виду —единовременно второй… Ну, что непонятного?.. Разве у вас там не многоженство?Не-ет? А мне говорили, восточное государство… (гудки )

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

Microsoft Word, рабочий стол,

папка rossia, файл moskva

«…главная тягота и радость моей нынешней жизни — обилиеновых и старых лиц, обрушившихся на меня настоящей селевой лавиной. Среди новых— Аркаша Вязнин, помощник атташе по культуре американского посольства.

Это человек, к которому необходимо предисловие.

Неприкаянный, странный, старый холостяк, он производитвпечатление двоякое. Одновременно: очень откровенен, очень себе на уме.

На всех дипломатических приемах и встречах, на всехконцертах, торжественных вечерах, конгрессах и банкетах Аркашу видно издалека:это высокий, лысый, румяный и улыбающийся человек в очках. Слегка заикается.

В прошлом — акробат. Может сделать сальто прямо на улице, сместа. У меня где-то есть фотография: он идет по Питеру на руках, рубашкавывалилась из брюк и занавесила лицо, в центре обзора — голый впалый живот иволочащийся по земле галстук, на который он наступил рукою.

Мы познакомились на одной из культурных посиделок у МотиГармидера, в уютном помещении щадистов в Безбожном переулке.

Разговорились. Аркаша, оказалось, читал меня давным-давно, вшколе, еще в популярном советском журнале, когда и сама я была ученицейдесятого класса… Наша общая юность подмигнула нам и увела чувака и чувиху насвежий воздух… Мы распрощались с Мотиными подопечными, вышли на улицу и долгошли, буквально с первых же минут разговора обнаружив с десяток общих знакомых идрузей в разных странах. Потом зашли в какую-то кондитерскую, заказали кофе, иАркаша стал рассказывать, как, уехав в семидесятых годах из Ленинграда вАмерику и вернувшись в Россию в конце 90-х в дипломатическом чине, он испыталстранное и острое счастье: стал разыскивать людей, с которыми когда-то быласвязана его жизнь и с которыми он давно расстался. И находил, и связывалкакие-то разорванные узелки…

С того дня мы не то что подружились, но постоянно держимдруг друга в поле видимости. Иногда он звонит и приглашает на какое-нибудьдейство. И я иду, не только потому, что мне интересно это действо, но чтобыхоть немного отвлечься от чиновных дрязг и бреда, от толкотни и дури Синдиката.

Вот, сегодня оказалась в «Гнезде Глухаря», на концертеизвестного барда, который явился со своим гитаристом Сережей.

Высокий, нелепый и изящный одновременно, гитарист сразуприковывает к себе внимание разборчивого глаза. У него странная мимика: вовремя игры лицо становится одновременно равнодушным, даже сонным, — инапряженным. Напряжение, усилие, совсем незаметное в руках и технике игры,выражается в том, что он жует. Подбородок, губы ходят ходуном. Небольшие припухшиеглаза в это время чуть ли не спят. И этот разлад между верхней и нижнейполовиной лица придает всему облику гитариста дополнительное, слегка удивленноевыражение. Кроме того, непринужденная, угловатая пластика движений сообщаетвсей игре особенное обаяние. И грацию. В игре он так органичен, так чертовскимузыкален, что вроде бы скучает, играя. И даже отворачивает от грифа в сторонулицо, как бы делая вид, что не имеет к этим выделывающим кругаля рукам никакогоотношения.