Осколки - Наташа Загорская

Анна проспала почти до самого обеда и потом, одевшись самостоятельно, спустилась вниз, узнала, что произошло с ее горничной, расплакалась. Дорина тут же отправила ее наверх и приставила надзирательницей экономку. Верное решение.

ШиСатро и Найтвиль просидели весь день в библиотеке, пили вино, играли в карты, шептались о чем-то. Девицы из своих спален не показывались. Вот как спустились к завтраку, узнали, что произошло, так и убрались каждая к себе. А что они там делали — это уже Рейджена не слишком волновало.

Вот так и получилось, что заниматься всем, что было связано с констеблем, мнимым расследованием и похоронами несчастной служанки, выпало Рейджену. Остальные, кроме хозяйки Сайриша, само собой, самоустранились от этого неприятного занятия. Дорина вела себя сдержано. Открыто не просила о помощи, но и отказываться не стала. Было видно, что женщина переживает. Сдерживается, правда, но все равно. Мало приятного в том, что кто-то из твоих гостей оказался убийцей. А в том, что шиисса Найтвиль не поверила в несчастный случай, сомнений не оставалось. Как не оставалось сомнений и в том, что она стала подозревать Рейджена.

Нет, не в убийстве горничной, само собой. А в том, что он далеко не тот, за кого себя выдает. Открыто она ничего не говорила, но пару раз за этот долгий и суматошный день, Рейдж ловил на себе ее задумчивый взгляд. Слишком проницательный взгляд, стоит признать.

Впрочем, его это не слишком взволновало. Оставаться в поместье дольше необходимого, Рейджен не собирался, потому-то неожиданная проницательность шииссы Найтвиль его нисколько не волновала.

Гораздо больше интриговала ситуация с убийством горничной и то, что из-за нее не получилось выведать, кто это в Сайрише балуется магией и готовится к ритуалу. А в том, что в скором времени поместье захлебнется в крови, Рейджен не сомневался ни мгновения. Интуиция буквально вопила о том, что надвигается нечто ужасное. А своей интуиции Ветер доверял даже больше, чем глазам, ушам и знаниям.

Рейджен вздохнул и поплотнее запахнул плащ. Запрокинул голову, устремив взгляд в небо. Может, хоть звезды подскажут, что делать дальше?

Звезды молчали. Подмигивали только, загадочно, но отвечать на вопросы не спешили. И Рейджен их не винил. Сам не знал, что делать дальше. Заняться расследованием смерти горничной? А оно ему надо? Его об этом кто просил?

Вот то-то и оно, что и не надо, и не просили.

Да, поведение констебля разозлило. Но с другой стороны, Рейджен понимал, что случись подобное во дворце наместника Пограничья, он сам костьми бы лег, но не допустил распространения слухов. Сделал бы все от него зависящее, чтобы замять дело. Искал бы он убийцу служанки? Вряд ли.

Не велика птица, чтобы о ней печься.

Вот и шиисса Найтвиль согласилась со словами констебля.

Служанка упала сама. И на этом точка.

И никто не будет разбираться, как именно она поскользнулась? Что делала ночью в господском доме? Как умудрилась загреметь с лестницы и не переполошить своим криком спящих господ?

На эти вопросы Рейджен и сам ответы знал. Как знал он и то, что только три человека к смерти девушки непричастны. Он сам, Анна и виконт ШиАрхар.

А вот остальные…

Убийцей мог стать кто угодно.

Ударили сильно? Лицо разбили и проломили череп?

Так и что, вон шиисс Найтвиль мужчина дородный, справиться со служанкой для него — плевое дело. Да и ШиСатро тоже сподобился бы на нечто подобное.

А девицы?

И девицы могли. Могли-могли. Любая из них вполне в состоянии подсвечником так размахнуться, что мало не покажется. Это на вид они все тонкие и немощные, чуть что — в обморок или в слезы. А если припечет еще и не на такое сподобятся. А горничная нападения не ожидала, сопротивления не оказывала. Да и потом, падала она с последних ступенек — это очевидно. Свались девчонка с лестницы, грохот стоял бы такой — что всех перебудил бы.

Рейджен вздохнул в очередной раз.

Размышления размышлениями, но у него и кроме этого дел хватает.

С магическими ритуалами разобраться надо в кратчайшие сроки. Пока поздно не стало. За этим делом может скрываться отвратительная история. Мерзкая. Потому что магия — это почти всегда мерзость, кровь и страдания. А магические ритуалы — это всегда смерть. Всегда, без исключения. Это правило даже граф ШиДорван повторял неоднократно, да и история учит тому, что все великие маги древности ничем не гнушались ради достижения своих целей. Вон взять хотя бы возникновение Пограничья и Великого Разлома.

Поежившись от холода, Рейджен встряхнулся, словно большой пес. На холоде голова прояснилась, свежий морозный воздух помог упорядочить мысли. Пора было возвращаться в дом. Проведать Анну, обследовать винный погреб, до которого так дело и не дошло, а ведь именно оттуда, из Старой Башни, сильнее всего тянуло магией.

Не мешало бы еще с «невестой» пообщаться. Да только…

Нет, у него было, что сказать шииссе ШиМаро и спросить было о чем. Да будет ли из всего этого смысл какой и стоит ли раскрывать собственную заинтересованность раньше времени?

Не понятно.

Рейджен выбрался из своего укрытия, поежился и вернулся в дом тем же путем, что и выбрался из него — через большое окно на первом этаже. Запер его и успел даже сделать несколько шагов по направлению к лестнице, как раздавшиеся сверху крики заставили его скользнуть в одну из ниш и притаиться там.

Представления в Сайрише продолжались.

Анна страдала. Металась по своей спальне, не в силах справиться с бурлившими чувствами. Заламывала руки, вздыхала судорожно.

Она все помнила. Все-все. И те ужасы, что ей пришлось пережить по вине виконта ШиАрхара и то, что произошло потом, в ее собственной спальне.

— О, богиня! — простонала несчастная, спрятав лицо в ладони. — Как я могла вести себя так… так… безнравственно. Как я могла?

Странно, но случившееся по вине виконта даже отдаленно не вызывало в ней таких острых чувств, как собственное поведение наедине с шессом Лорне. Страх и ужас, отошел на второй план. Острота ощущений, пережитых в спальне ШиАрхара, притупилась. Боль почти оставила ее. Девушка все еще не могла делать резких движений, да сидеть было неудобно, но в остальном, от вчерашних злоключений остались лишь желтеющие синяки на теле, да притупленные воспоминания.

А вот стыд от того, как вчера она вешалась на шею Рейджену Лорне, мучил несчастную все сильнее и сильнее с каждым прожитым часом. И больно впивался своими щупальцами ей в душу, заставляя щеки краснеть, а сердце замирать всякий миг, когда память услужливо подбрасывала воспоминания их объятий и поцелуя. А его взгляды? То, как Рейджен Лорне смотрел на нее? А ведь в тот момент на Анне не было даже непристойно-прозрачной сорочки. Она была полностью обнажена и… и ей нравилось это… В тот момент, Анна испытывала нечто, весьма определенно напоминающее удовольствие от взгляда темных глаз мужчины, скользившего по ее телу, от прикосновений его пальцев к ее коже, от…