(Лже)невеста для лучшего друга - Анастасия Зинченко

– Я решила, что надо вас впихнуть на торжественную регистрацию. Так что милости прошу в зал.

– Лар!

– Не Ларкай мне тут. Потом еще спасибо скажешь.

Мы дождались знака, и вошли под музыку, лившуюся из динамиков, в просторный и светлый зал, выполненный в голубых оттенках. В конце нас уже ожидала женщина с зализанными в пучок волосами и приклеенной улыбкой.

Дошли до нее, музыка смолкла… и я отрешилась от всего.

Что там может сказать эта женщина с глазами, как у воблы?

Хорошо поставленный голос, давно отрепетированные и заученные фразы, которые должны подвести наиболее сентиментальных, чтобы пустить слезу. Но мы-то тертые калачи.

Костя сжал мою ладонь, как бы говоря, что он рядом. И все понимает. Читал мысли не иначе.

Нас пригласили поставить подписи, чтобы закрепить союз, потом черед пришел свидетелей. Но когда встал вопрос обмена кольцами, я испуганно распахнула глаза.

Кольца!

Почему я о них вообще не вспомнила?!

Однако Петров полез во внутренний карман пиджака, выудил бархатную коробочку. Открыл, и на подушечке оказалось два одинаковых колечка. Золотые полоски с шедшей по канту платиновой вставкой.

Взглянула в лицо Константина, да покачала головой.

Он все продумал. Не забыл даже о таком важном элементе.

Протянула ему свою руку, позволила надеть на безымянный палец второе колечко. Теперь – лаконичное по сравнению с помолвочным. Но очень даже сочетающееся с ним.

Петров и тут подгадал. И размер оказался мой, даже учитывая, что новое кольцо покоилось чуть выше предыдущего.

Расправившись с моей конечностью, растопырил собственные пальцы, чтобы и я смогла отплатить ему.

Пока надевала обручальное кольцо, рука дрогнула.

Костя накрыл ее свободной ладонью.

– Марго?..

Он давал мне шанс отступить?.. Сейчас?!

Стоически надавила на ободок, посылая к основанию пальца, и, не дожидаясь подсказки женщины-рыбы, привстала на цыпочки, и поцеловала его. Моего мужа.

Я волновалась. Ходила по квартире Костика, преображенной за неделю после нашего замужества в ожидании приезда малыша, и не могла найти себе место.

Семейным советом решено было оставить меня, как «хозяюшку», дожидаться мальчиков именно дома. А не ехать забирать Егорку в приют.

Во-первых, он видел только Костика, и более-менее начал его узнавать при ежедневных посещениях, во-вторых, мы не могли дать гарантии, что Егор Константинович не испугается чужую тетю, и не устроит истерику прямо там, в детском доме. Так себе был бы забор ребенка.

Если он будет плакать тут, думаю, мы с Костиком справимся. Без посторонних взглядов.

Возможно, я поступала не правильно. И нужно было все-таки поехать, чтобы вместе предстать перед мальчишкой, сообщая, что теперь мы – его родители.

Меня пугало звание «мамы». Какая я ему мама-то? Он свою маму помнит прекрасно, и я совсем не похожу на прилежную родительницу.

Не знаю, как с детьми обращаться даже.

И собственной маме так и не сообщила, что мы с Петровым вот уже семь дней как состоим в официальном браке.

Сама себя загнала в ловушку. И как из нее выбраться?

Звонок в дверь!

Лечу открывать, чувствуя, как сердце готово вырваться из груди.

Порог переступает Костя, держа на руках малыша в ярко-синем комбинезоне со смешной шапкой в виде головы медвежонка.

Мальчик смотрит на меня, сильнее цепляется за папу.

– Привет, Егор! – мягко улыбаюсь, но не делаю попыток взять его на руки, понимаю, что сперва стоит расположить к себе. – Меня зовут Маргарита. Если позволишь, я попытаюсь стать тебе подругой.

Сторонилась слова на «м».

Костя нахмурился, не услышав «мамы». И решил, видимо, исправить ситуацию.

– Егор, Маргарита – моя жена. Твоя новая мама.

Мальчик спрятал лицо ему в куртку.

– Не! Ма!

Посмотрела на Петрова и качнула головой. Как и предполагала, мальчик не готов признавать новую женщину в качестве главной в его жизни.

Костя принялся раздевать малыша, поставил его на пол, и попытался снять с себя верхнюю одежду, но Егор тут же вцепился в его ногу, опасливо косясь в мою сторону.

Выудила из-за спины подготовленную мягкую игрушку. Протянула мальчику, присев на корточки.

– Это тебе, Егорушка. Тебе же нравятся зайчики? Смотри, какой милый. Беленький. Пушистый.

Егор все еще лип к Косте. Но взгляд на зайчика кинул. Словно хотел его взять, но опасался.

И как поступают в таких ситуациях?.. Положить на пол рядом с ним, чтобы он взял? Или придвинуться ближе и попытаться вручить прямо в руки?

А-а-а!

Что делать?!

Косте удалось снять с себя куртку, повесив на вешалку, но, чтобы разуться, пришлось просить Егорку отпустить его. Не пустил.

– Сынок, папе нужно снять уличную обувь. По дому ходят в тапочках. – Зыкрнул на меня, я тут же достала из тумбочки купленные для мальчика тапчули. Модные, коричневые кроссовки без застежек, на липучках. Педиатр советовал брать такие, с жесткой пяткой, чтобы ножки привыкали правильно ходить.

– Смотри, какие ботиночки у тебя есть! – попыталась подкупить ими, демонстрируя. – У папы таких красивых тапочек нет! Будешь самым модным у нас.

Егор… потянулся за кедами!

Я даже глазам своим не поверила! Но он, одной рукой продолжая держать Костю за штанину, второй взял у меня из рук один из кроссовочков. И тут же потянул его в рот!

– Э, нет, малыш, обувь не едят, – попыталась вытащить изо рта несъедобное, и Егор тут же принялся громко плакать.

Беспомощно посмотрела на Костю.

Вот примерно такого расклада я и боялась. Как утешать ребенка, если он видит тебя в первый раз? Все надежды на папочку.

Костик подхватил мелкого на руки, садясь вместе с ним на тумбу.

– Егор! Мама правильно говорит, обувь не съедобная. Если хочешь кушать, сейчас пойдем на кухню, там супчик есть. Куриный. С картошечкой и макарошками. Ты же любишь супчики?

Мальчик все еще выдавливал из себя слезы, растирая сопли по лицу маленьким кулачком.

Пользуясь случаем, попыталась надеть ему эти злополучные кеды на ножки. Он начал ими дрыгать, не позволяя.

– Значит, будем ходить в носочках.

Костя вздохнул.

Да, нам предстоит тяжелая адаптация.

Помогла Косте снять его ботинки, раз уж мальчик оккупировал его руки, и поплелась следом в ванную, наблюдать, как они будут мыть руки.