Меч Шаннары - Терри Брукс

— У них нет оружия! — Голос принца Каллахорна остудил его бурлящий гнев, заставив внимательнее посмотреть на карликов в белом, идущих за высоким историком. Он не заметил у них оружия.

Балинор медленно поднялся и шагнул на тропу, крепко сжимая в руке свой огромный меч. Менион последовал за ним, заметив среди деревьев стройную фигуру Дарина, готового отпустить тетиву своего лука. Со вздохом облегчения Алланон сделал шаг вперед и протянул Балинору руку, но быстро остановился, заметив тень недоверия в глазах северянина и нескрываемую горечь на лице горца. На миг он смутился, а затем вдруг обернулся, взглянув на маленькие фигурки, неподвижно стоящие за его спиной.

— Нет, все в порядке, — торопливо заявил он. — Это друзья. Они безоружны и не питают к вам ненависти. Это лекари, врачеватели.

Какой-то миг никто не двигался с места. Затем Балинор вложил свой огромный меч в ножны и с облегчением пожал протянутую руку Алланона. Менион последовал его примеру, тем не менее, не до конца избавившись от недоверия в отношении стоящих за спиной Алланона карликов.

— Расскажите же, что с вами случилось, — велел Алланон, вновь возглавивший измученный отряд. — Где остальные?

Балинор вкратце пересказал все, что произошло с ними в Вольфсктааге, упомянув о неверном выборе пути на развилке, о битве с обитавшим в руинах чудовищем, о пути к перевалу и плане, позволившем им миновать собравшихся там карликов. Услышав о происшедшем с юношами, Алланон тут же заговорил с сопровождающими его карликами, а затем сообщил настороженному Мениону, что те сумеют вылечить его друзей от яда. Пока Балинор продолжал свой рассказ, карлики в белых одеждах собрались вокруг мертвенно-бледных юношей и принялись торопливо хлопотать над ними, вливая им в рот капли жидкости из стеклянных пузырьков. Менион изумленно наблюдал за их действиями, недоумевая, почему эти карлики так отличаются от всех остальных. Рассказ Балинора подошел к концу, и Алланон печально покачал головой.

— Это моя вина, мой недосмотр, — сердито проговорил он. — Я обдумывал события далекого будущего, но забывал о будничных опасностях. Если эти двое умрут, все наши усилия пропали даром!

Он снова заговорил с суетящимися карликами, и один из них торопливым шагом направился по тропе в сторону Нефритового перевала.

— Я послал одного из них, чтобы он попробовал что-нибудь узнать о Генделе. Если с ним что-то случилось, виноват в этом один я.

Он велел карликам-лекарям взять носилки, и весь отряд снова зашагал по тропе на запад; впереди шли карлики с носилками, а позади плелись усталые путники. Рана на груди Даэля была промыта и обработана, и теперь он мог идти без посторонней помощи. Отряд двигался по пустынной тропе, а по дороге Алланон объяснял, почему в этих местах они не должны больше встретиться с охотничьими партиями карликов.

— Мы приближаемся к землям сторов, тех карликов, что пришли со мной, — сообщил он им. — Это племя врачевателей, живущих отдельно от остальных кланов карликов и других рас; они готовы помочь всем, кто нуждается в лечении или отдыхе. Они ни от кого не зависят — их не касаются ссоры и распри других народов. Людям никогда не удавалось так жить. В этих краях их все уважают и почитают. Их земли, куда мы вскоре придем, носят название Сторлок. Это святая земля, на которую не смеет ступить без приглашения ни один охотник карликов. Можете быть уверены, что подобное приглашение получает далеко не каждый желающий.

Он принялся объяснять, что уже много лет считается другом этого безобидного племени, хранит их тайны и зачастую по несколько месяцев проводит в их поселениях. На сторов можно положиться, заверил он Мениона, они вылечат любую болезнь, какая только может угрожать юношам. Столь умелых лекарей больше нет нигде в мире, и не случайно историк, возвращаясь через Анар к Нефритовому перевалу, взял их с собой. Встретив на границе Сторлока перепуганного карлика, рассказавшего ему о странных событиях и уверенного в том, что из запретных земель вырвались кровожадные духи, Алланон попросил сторов сопровождать его в поисках друзей, опасаясь, что на перевале они могли выдержать жестокую битву.

— Мне и в голову не пришло, что существо, чье присутствие я обнаружил в той долине, окажется настолько разумным, что догадается уничтожить оставленные мной метки, — раздраженно признал он. — А ведь я должен был подумать об этом, должен был оставить другие знаки, чтобы не рисковать. Хуже того, в начале дня я прошел через Нефритовый перевал и не догадался, что вечером здесь соберутся карлики, чтобы вознести молитвы горным духам. Кажется, я не оправдал вашего доверия.

— Мы все виноваты, — заявил Балинор, хотя Менион, молча идущий рядом, с трудом верил в искренность его слов. — Если бы мы вели себя осторожнее, ничего бы не произошло. А сейчас важно вылечить Шеа с Фликом и попытаться как-то помочь Генделю, пока до него не добрались охотничьи отряды карликов.

Какое-то время они шагали молча, слишком подавленные и утомленные, чтобы поддерживать разговор, сосредоточившись только на непослушных ногах и мечтая о предстоящем отдыхе в деревне сторов. Тропа бесконечно петляла среди деревьев Анара, и какое-то время спустя все четверо совершенно потеряли ощущение времени и пространства, измученные усталостью и недостатком сна. Ночь медленно отступала, и вскоре на востоке над горизонтом зажглись первые бледные искорки зари; но они все еще не достигли своей цели. Лишь час спустя впереди наконец показалось зарево ночных костров деревни сторов, освещающее поднимающиеся вокруг них деревья. Затем они неожиданно оказались в самой деревне, их окружили полупризрачные тени сторов в таких же белых плащах, печальным немигающим взглядом изучая людей, и валящиеся с ног путники вошли в один из их низких домов.

Войдя, члены отряда без единого слова рухнули на приготовленные для них мягкие постели, не в силах ни умыться, ни даже раздеться. В следующую секунду все они уже спали, за исключением Мениона Лиха, чей горячий характер боролся с непреодолимой сонливостью, и затуманенные глаза искали в комнате фигуру Алланона. Не найдя его, горец с трудом выбрался из мягкой постели и медленно подошел к закрытой деревянной двери, которая должна была вести в соседнюю комнату. Тяжело привалившись к двери и приложив ухо к трещине в косяке, он попытался уловить обрывки разговора историка со сторами. Из последних сил борясь со сном, он услышал слова сторов о Шеа и Флике. Странные карлики считали, что при надлежащем уходе и лечении юноши вскоре должны поправиться. Затем в соседней комнате распахнулась дверь, впустив новых гостей, и их голоса смешались в хоре изумленных и недоверчивых возгласов. Сквозь шум с ледяной четкостью прозвучал голос Алланона.

— Что ты узнал? — потребовал он. — Все так плохо, как мы боялись?

— Они кого-то схватили в горах, — послышался робкий ответ. — Когда все кончилось, мы не смогли даже понять, был ли это человек. Они разорвали его на части.

ГЕНДЕЛЬ!

Ошеломленный даже в своем полусонном состоянии, горец с усилием выпрямился и вернулся в постель, не в силах поверить в услышанное. В глубине его души возникла черная пустота. К глазам подступили слезы бессильного гнева, но глаза его оставались сухими, пока принц Лиха не забылся в долгожданном сне.