Юрий Грозный, Царь всея Руси - Виктор Карлович Старицын

тумены до сих пор потерь не понесли. Подошедший к городу раньше всех Мункэ уже успел окружить город сплошным тыном. Мастера осадного корпуса собирали осадные машины.

Как и большинство русских городов, Ивановск был построен на высоком мысу при впадении речки Мокрой Панды в Ворону. С напольной стороны город был защищен глубоким рвом, соединяющим обе реки. В мирное время город насчитывал около пяти тысяч жителей. Еще полторы тысячи жили в посаде, вне городских стен. Стена из бревенчатыхзасыпанных грунтом срубов высотой четыресажени с 12 башнями и двумя воротами стояла на валу высотой в 2 — 3сажени, имела в длину версту с небольшим. По повелению Синклита стена и башни были обложены известняком, боевой ход крыт черепицей. Так же, были крыты черепицей и обложены снаружи камнем все дома в городе. Оба моста разобрали, а воротные проезды башен засыпали грунтом доверхуна всю их длину.

Башни по тому же указу были выдвинуты вперед от стен на три сажени для возможности обстрела подножия стен. На боевых площадках всех башен установили баллисты. За стеной на площадях города стояли пять мощных требушетов. Все камнеметы были смонтированы на поворотных кругах, позволявших расчетам быстро менять направление выстрела. Между башнями по боевому ходу стен размещались передвижные огнеметы. Гарнизон имел 5 запасных огнеметов и 7 комплектов деталей для ремонта камнеметов. Расчеты боевых машин составляли хорошо обученные городовые стрельцы. Огневыми припасами город был снабжен, опять же по решению Синклита, по тройной норме против других стольных городов.

Гарнизон Ивановска был весьма сильным: 1800 воинов, 900 стрельцов, 3200 ополченцев. Воины и стрельцы были, в основном, русскими, а ополченцы — мокшанами, хотя, были среди них и русаки и переселенцы из Прибалтики. Мирное население из города, как и со всей земли, было выведено полностью. Командовали в городе наместник Ульян и воевода Евпатий. Евпатий руководил непосредственно боевыми действиями, а Ульян занимался их обеспечением. Наместник и воевода имели царский указ держаться в городе до последнего бойца. Указ был доведен до каждого воина.

Все священнослужители трех городских церквей во главе с архиепископом Лаврентием наотрез отказались эвакуироваться и остались в городе, дабы укреплять боевой дух защитников словом Божьим. Ульян и Евпатий верили в своего Царя и надеялись продержаться до разгрома захватчиков и их выдворения с русской земли. Эту же уверенность они старались вселить в воинов гарнизона.

При подготовке к обороне посад сожгли, лишнее продовольствие и фураж вывезли. Весь лед с рек вокруг города был выпилен, а полученными ледяными плитами обложены валы. Стены тоже долго поливали водой, до образования ледяной коры в пядь толщиной. Крыши и так уже были засыпаны толстым слоем снега. В городе разобрали все лишние постройки, бревна сложили под стенами для их ремонта на случай пролома. По всему городу снег собрали в кучи для тушения им пожаров. Для этой же цели завезли с реки в большом количестве ледяные блоки. Еще летом в город для тушения пожаров завезли большое количество песка, разложив его кучами по всему городу.

Продовольствия в городе накопили в расчете на три месяца осады на весь гарнизон. Все боевые припасы были упрятаны в каменные подземелья, а продовольствие — в погреба.

Перед Пандой по ее правому берегу была устроена засека шириной в две сотни шагов, которую монголы уже прорвали и частично разобрали. Эта засека входила в третью главную засечную линию. Однако, участок засеки напротив городской стены полностью сохранился.

С напольной стороны на месте сгоревшего посада тоже успели до подхода монголов построить засеку шириной в полторы сотни шагов.

К 23 числу осадные машины были собраны. По десятку баллист и требушетов в каждом тумене. Для защиты машин от обстрела со стороны города на дальности их выстрела до городских стен для каждого камнемета были построены бревенчатые загородки. К штурму все было подготовлено.

Чингизидов огорчало только отсутствие привычного хашара. Во всей урусутской земле пока удалось наловить лишь три сотни пленников обоего пола. Это были презренные предатели, обиженные от чего-то на урусутов и не захотевшие уходить по приказу урусутского царя. Они сами явились к монголам и предложили свои услуги. Теперь они под конвоем копали мерзлую землю. Но, их было мало. Поэтому, приходилось использовать на осадных работах, помимо рабочих осадного корпуса, и воинов.

Впрочем, хан Бату надеялся, что после захвата уездных урусутских городков количество пленных возрастет.

Три тумена чингизидов расположились с двух сторон от города. Тумены Бату и Гуюка- с напольной стороны, тумен Мункэ — за Пандой. За Вороной вплотную к городу подходил густой лес, укрепленный засекой. К тому же, Ворона имела ширину в 15 саженей, потому штурмовать с этой стороны город не было смысла.

На разбор засеки с напольной стороны нойоны для начала послали хашар, в надежде, что урусуты не станут стрелять по своим. Но, коварные урусуты дождались, пока рабы войдут в засеку, а потом, за несколько минут перестреляли их всех. Лишенные какой-либо защиты перебежчики были легкими целями.

Расходовать воинов на разбор засеки чингизиды не хотели, даже аланов и башкир. Потери и без того были большими. Пришлось расходовать огнеприпасы. Камнеметы с расстояния в три сотни шагов до стен, оставаясь вне досягаемости для урусутов, начали метать зажигательные снаряды в засеку. Для экономии снарядов выжгли всего три штурмовых полосы шириной в полсотни шагов каждая, по одной для всех трех туменов.

В ночной тьме камнеметы втащили в предназначенные для них загородки. С утра начали обстрел города. По сигналу трубачей, оставляя на фоне серого облачного неба черные дымные следы, огненные шары полетели в город. Ударились о ледяные стены крепости и скатились вниз к подножию валов, где и горели. С черным дымом горящих снарядов смешались белые клубы от испаряющегося в огне снега и льда.

Урусуты ответили немедленно. Их камнеметы быстро пристрелялись. Запылали бревенчатые загородки. При перелетах глиняные горшки разбивались, разбрызгивая во все стороны горючую жидкость. Отдельные горящие черепки долетали и до камнеметов. Сами камнеметы не загорались, но вот теплая зимняя одежда артиллеристов горела охотно. У нескольких машин вспыхнули приготовленные к запуску снаряды, выжигая все вокруг.

В довершение всего, урусуты выпустили по каждому монгольскому камнемету разрывные бомбы. При этом целились с перелетом в то же место, куда прежде попадали зажигательные снаряды.Камни с куриное яйцо размером, разлетаясь во все стороны убили и ранили многих артиллеристов, а горящая огнесмесь, поднятая в воздух взрывами, накрыла камнеметы и их расчеты.

Горящие заживо артиллеристы бросались в снег, пытаясь сбить пламя, но огненная смесь продолжала гореть и в снегу. Срывая с себя шубы, полушубки, штаны, шапки и сапоги, артиллеристы бросились в тыл, стремясь выйти из под убийственного урусутского огня. Спасти камнеметы не удалось. Сгорели почти все, уцелело только четыре. От урусутской огненной смеси даже сырая древесина, из которой были сделаны рамы камнеметов, сгорала дотла.

Бату дал команду прекратить обстрел и начать штурм. Еще под прикрытием обстрела передовые тысячи туменов выдвинулись к рекам. Нукеры тащили на плечах мостки и штурмовые лестницы. Форсировав по мосткам под массированным обстрелом лучников проруби во льду, нукеры бросили лестницы на скаты валов и приставили их к стенам. Воины дружно полезли по лестницам.

Со стен по ним ударили уже знакомые монголам огнеметы. Заживо сгорели несколько сотен воинов. Бату приказал сигнальщикам протрубить отбой. Стало ясно, что не проломив стены и не уничтожив крепостные орудия урусутов город взять будет слишком трудно. И потери будут очень большими. Бату решил считать неудавшийся штурм разведывательным боем.

Чингизиды собрались на совет. Оказалось, что на каждой из 12 башен города установлена баллиста. То есть, на обстрел 10 имевшихся в каждом тумене камнеметов, урусуты отвечали из своих четырех. Установленные на облицованных камнем башнях урусутские камнеметы были защищены от обстрела противника лучше, чем монгольские.

Кроме того, урусутская жидкая огненная смесь оказалась лучше циньской: после попадания снаряда в цель онаразбрызгивалась во все стороны на десяток шагов, в отличие от циньской, имевшей вид мякоти. А разрывных бомб на циньской смеси в арсеналах вообще не было.

К следующему штурму решили готовится основательней: изготовить по два десятка камнеметов на тумен. Железные детали сгоревших