Кое-что о Билли - Эдди Бримсон

По-моему, все вполне логично. Твою мать, ну не могла же она действительно не знать, что я обязательно загляну в конверт со снимками. В то же время она в не меньшей степени может быть уверена, что я не выложу эти фотографии на всеобщее обозрение и даже не расскажу о них ребятам. За такие дела мне явно светит неминуемое увольнение.

Что же мы имеем? С одной стороны, это может быть просто очередной шаг в попытке направить на путь истинный такую тупую колоду, как я. С другой — вполне возможно, что ее просто распирает от сознания того, что я буду жадно разглядывать фотографии, где она изображена почти в голом виде. Это может быть своего рода продолжением извечной ролевой игры в раба и госпожу. Если она догадывается, что как женщина она мне небезразлична, то я в какой-то мере оказываюсь в ее власти. Так что, вполне вероятно, мои бредовые мысли о черном латексе Женщины-Кошки оказываются не такими уж и бредовыми.

Единственное, чего она пока не знает, так это того, что я уже видел эти снимки. Так что у меня есть еще некоторое время, чтобы продумать, как себя вести и что сказать Джулии, когда я принесу ей фотографии.

20.00. Дома

Классно все-таки работают в наше время фотомастерские: я смог забрать заказанные снимки уже по пути с работы домой. Распечатка в большом формате обошлась недешево, но оно того стоило. Ну, блин, у нее и буфет! Просто вымя какое-то. Начальница предстала передо мной в совершенно новом свете.

23.10. Дома

Только что вернулся из «Сэйнсбери». Вообще-то я не собирался сегодня кого-нибудь особо разглядывать, а думал просто закупить кое-что из еды на ближайшие дни. Тем не менее мне на глаза попалось немало женщин с очень симпатичными бюстами. В сочетании с сегодняшними фотографиями это произвело особенно насыщающий эффект. Можно сказать, что я почти (но не совсем) наелся этим зрелищем.

10.20. На работе

Отдал Джулии пакет с фотографиями. У этой стервы еще хватило наглости спросить, не смотрел ли я их. Когда я заверил ее, что конечно же нет, она игриво покраснела, в очередной раз улыбнулась мне и сообщила, что очень этому рада, потому что, мол, только сегодня вспомнила, что на нескольких снимках она запечатлена, понимаешь ли, на пляже, и что эти фотографии, по всей видимости, не слишком удобно показывать посторонним. Сам не знаю, как так получилось, но я набрался наглости и заявил, что не согласен с ее последним утверждением и, наоборот, считаю, что любая ее фотография, а особенно на пляже, может вызвать у так называемых посторонних только восхищение. К моему изумлению, Джулия после этих слов покраснела еще больше и даже как-то смущенно отвела взгляд.

Обожаю «Максим». Просто потрясающий журнал. Твою мать, какого же черта я столько лет тратил время на хренову «Дейли Мейл»?

11.50. На работе

В разгар моих раздумий о том, как мне дальше быть с Джулией, позвонил Кев. Без особых предисловий он поинтересовался, не собираюсь ли я в обеденный перерыв выпить с ребятами по кружке пива. Удивил он меня, ей-богу. Это что, спрашивается, белый флаг капитуляции или оливковая ветвь примирения? В любом случае неплохо.

13.30. На работе

Все улажено и налажено, а о плохом забыто. Я извинился за то, что не поставил на названную Шоном комбинацию (при этом я настойчиво повторил, что не считаю это каким-то злонамеренным проступком, и не получил на это ни единого возражения), а Шон, в свою очередь, извинился за то, что вел себя как последний мудак. Затем начались жаркие дебаты по поводу того, чья очередь проставляться по первой в день следующего домашнего матча «Уотфорда». В конце концов я сжалился над ними и предложил свою кандидатуру. Черт с ними, они и так во многом пошли мне сегодня на уступки, а выставить ребятам по кружке пива — это, в общем-то, такая ерунда. Эх, блин, жалко только, что нельзя рассказать им про фотографии Джулии!

Еще Майк рассказал о том, как ребята спланировали поездку на последнюю выездную игру в этом сезоне. Слава богу, действовали они при этом в соответствии с сугубо мужской логикой и представлениями о том, что и как должно происходить в этом мире. В общем, им и в голову не могло прийти, что я с ними не поеду. Поэтому билеты взяли и мне. Точно так же было улажено и с арендованным микроавтобусом. Мне только осталось внести в общую кассу причитающуюся с меня сумму. Не менее важно и то, что Майк взял на себя традиционную проблему маскарада. Обычно на последней выездной игре «Уотфорда» мы появляемся в каких-нибудь нелепых и неожиданных нарядах. На сей раз в Мидлсбро отправится микроавтобус, набитый странствующими монахами. Посмотрим, до каких святынь нам удастся добраться.

Хрен его знает, сколько времени займет эта поездка, но, черт побери, как-никак конец сезона на носу, а наши ребята в полной заднице. Значит, дело того стоит.

22.30. Дома

После работы заглянул с ребятами в паб, чтобы за пивом доломать возведенные за последние две недели между нами заборы. Попал на ежегодный спор по поводу абонементов на очередной сезон. Вопрос стоит, как всегда, один и тот же: «надо/не надо» покупать эти самые абонементы? Как всегда, довольно быстро аргументы «против» были исчерпаны, и чаша весов склонилась в сторону варианта «надо».

Увы, наши посиделки были преждевременно прерваны появлением Кева, который не постеснялся притащить с собой на буксире в виде прицепа свое страшилище из отдела кадров. Эта зараза, по всей видимости, недавно зачем-то просматривала мое личное дело. По крайней мере, поздоровавшись со мной, она вдруг заявила во всеуслышание, что через две недели у меня день рождения. Я как чувствовал, что от нее нужно ждать какой-нибудь гадости. Ну на хрена, спрашивается? Ну кто ее просил?

09.50. На работе

Джулия в очередной раз изволила слегка опоздать на работу. Проходя мимо моего стола, она наградила меня какой-то заговорщицкой и при этом жутко сексуальной улыбкой. Нет, блин, день ото дня все это становится интереснее.

Не знаю, хватит ли у меня духу попытаться как-то воспользоваться этой ситуацией. Страшно, черт побери. А вдруг я все это себе только придумал? Но даже думать об этом — и то прикольно. Посмотрим, как оно все пойдет дальше.

11.50. На работе

Только что позвонила Лиз и спросила, не хочу ли я выпить чего-нибудь после работы. Ей, понимаешь ли, нужно мне что-то сказать, причем прозвучало это очень многозначительно.

22.00. Дома

Лиз меня просто огорошила. Она рассказала, что в среду ходила кое-куда в гости и там кое с кем познакомилась. По ее словам, между ними словно электрический разряд проскочил, и она уже думает, что из этого, может быть, что-нибудь получится.

Я все понимаю: я жуткий жлоб и эгоист. Кто, как не я, должен был от души порадоваться за старую подругу? Так нет же: в ту минуту, когда она сообщила мне эту новость, я почувствовал себя так, словно кто-то изо всех сил звезданул меня по яйцам. А потом… потом я как никогда ясно ощутил свое одиночество.