Боги Гринвича - Норб Воннегут

– Но не с бутылки за семьсот долларов, – возразил второй трейдер.

– Семь сотен оптом. С дешевым здесь не прокатило бы, – ответил Гик. – А теперь, кто хочет есть? Я голоден. И я угощаю.

– Вы уходите? – запротестовала брюнетка. Она снова подмигнула трейдерам и сказала Гику: – Не хочешь помочь мне провести бессонную ночь?

– Гик, охренеть, – повторил трейдер.

– Увидимся, – сказал второй парень из «Ю-би-эс».

– Спокойно, – ответил Гик.

Он собрал свои жетоны и что-то прошептал брюнетке на ухо. Та широко улыбнулась.

По дороге в стейк-хаус «Дэвид Берке», где с потолка свисали стеклянные вымена странных форм и пропорций в духе Дали, Кьюсак спросил Гика:

– Что ты сказал той женщине?

– Дал ей номер моего мобильника, – моргнул за толстыми линзами Гик, все еще очаровательный, но уже не такой яркий, как за столом.

– У тебя все так легко вышло.

– Идите вперед, – сказал Гик парням из «Ю-би-эс». – Мы догоним.

Потом шепнул Кьюсаку:

– Как я уже сказал, я всегда готов помочь. Знаешь, о чем я?

– Нет. О чем?

Джимми получил ответ тем же вечером. За двумя кругами портвейна последовали три бутылки каберне по тысяча двести долларов, затем пришел черед водки с мартини, которая лилась рекой. Кто-то припомнил, что среди этой череды была текила и восторженный хор: «Лимон, соль, лижи». Но никто не мог сказать наверняка.

К тому времени, когда принесли десерт, Гик забросил роль выдающегося хозяина, завсегдатая казино и полевого советника. Джимми получил ответ вскоре после того, как Гик устроил грандиозное представление, оплачивая счет из своего выигрыша.

– Что теперь?

Трейдеры из «Ю-би-эс» посмотрели друг на друга, потом на Гика и Кьюсака. А затем, не мудрствуя лукаво, в унисон ответили:

– Стрип-клуб.

– Я знаю подходящее место, – сказал Гик.

Джимми не ожидал такого ответа. И не заметил мужчину, который зарегистрировался под именем Брендон Андерсон. Хвост записывал все.

Нелегкая работа…

– Десять долларов, – объявил Дэнни Мешок, как его называли члены клуба.

Полный официальный титул – «Дэнни Мешок Пончиков». Толстяк весом в полторы сотни килограмм, сидевший в маленькой билетной кассе, являл собой толпу из одного человека. Белая оксфордская рубашка, как подгузник, сдерживала могучие телеса.

Кьюсак, Гик и два трейдера заплатили Дэнни Мешку и на этот вечер стали гостями клуба. Такая схема никогда бы не сработала в «Белль Хейвен Клаб» в Гринвиче, где члены клуба чинно обедали за столами и любовались на лодки, сонно качающиеся в гавани. Или восхищались видом на прибрежные поместья легенд хедж-фондов. Каждый вечер в «Белль Хейвен Клаб» громыхала пушка, и посетители стояли навытяжку, пока служащие спускали американские флаги по всему Хеджистану.

Четверо мужчин, один за другим, прошли через железный турникет и вошли в совершенно иной клуб. Ничего привычного не только для Гринвича, но даже для Провиденса. Нет флага. Нет пушки. И совсем немного одежды на женщинах. В «Фокси леди» дружно веселились до утра, и это стоило сорокапятиминутного паломничества в лимузине.

«Фокси леди» с его пятничными «Завтраками с ножками» уже лет сорок являлся излюбленным стрип-клубом для всего Род-Айленда. Очень внимательный к своей клиентуре, клуб заботился обо всех деталях, начиная с кредитных карт. В счете значилось «Таверна Гулливера», поскольку название «Фокси леди» могло помешать в оплате счетов многих биржевых брокеров и нескольких юристов.

Танцовщицы весь год жили по соседству с клубом и вне работы вели скромный образ жизни. Скромный не по количеству одежды, а по отсутствию излишеств. Танцовщицы не относились к гастролеркам, которые играют в Вегасе и едут дальше. «Фокси леди» был их образом жизни. Безопасная территория, где они пересаживались с коленей на колени, делая мужчин счастливыми – ради прибавки к зарплате мужа, выплаты второй ипотеки или чтобы просто свести концы с концами.

– Симпатичная татушка, – заметил один из трейдеров.

Он указал на стриптизершу-готку, на спине которой красовалась татуировка в виде крыльев летучей мыши.

От выпивки и громкой музыки у Кьюсака кружилась голова. Блондинка лет тридцати, укрытая золотистой парчой, подмигнула ему сквозь толпу. Сейчас Джимми позабыл о словах Гика, которые раньше казались ему очень важными. Или очень странными. Он плохо помнил.

– Лично я, – заметил Гик, – предпочитаю танга. Такие, с крылышками спереди. У татуировок есть один недостаток – их нельзя поменять.

Он был трезвее остальных и говорил с властной уверенностью.

– Ты не въехал, – пробормотал первый трейдер, глотая буквы.

– Эти татушки можно разглядывать часами, – закончил второй.

– Может, нам следует остаться еще на денек, – предложил Гик, – и изучить все рисунки? Заодно, Джимми, подберешь пару идей для раскраски квартиры.

– Эй, это наезд?

Гик понимающе улыбнулся. Улыбкой человека, посвященного в непостижимые тайны – слишком темные и скрытые даже от самых близких. Всего мгновение, потом улыбка исчезла, и он вернулся к грохочущей музыке и их экспедиции на темную сторону.

Улыбку Гика не заметили трейдеры. Ее не заметили окосевшие клиенты, которые наслаждались морем имплантатов – больших, очень больших и огромных. Ее не заметил даже Брендон Андерсон, наблюдавший за компанией из теней сквозь черные занавеси. Он двадцать лет осматривал окна и двери в поисках убийц и теперь замечал все. Но эту улыбку не заметил никто.

Никто, кроме Кьюсака. После всего выпитого вина и криков «лимон, соль, лижи» он все же заметил улыбку Гика. И задумался, что она значит. Хотя какая разница? Они с Гиком и парнями классно тут зависли. Отлично пьют. А все объяснения подождут до завтрашнего утра.

Кьюсак начал говорить, не замечая, как к их столу идет стриптизерша с крыльями летучей мыши. Сосредоточенная и в боевой готовности, она двигалась прямо к цели. Без остановок.

Стриптизерша с татуировкой наклонилась и обхватила крыльями парней из «Ю-би-эс». Сейчас ее вырез был на уровне глаз мужчин, так что все четверо могли любоваться ее грудью.

– Парни, вы в командировке?

– Та самая татушка, – сказал один из трейдеров.

Он пытался изобразить клевого парня, но выглядел тем, кем и был, – невзрачным человечком с Уолл-стрит.

– Ты типа Бэтгерл.

– Ты еще не видел мои сверхспособности, – отозвалась она, наморщив носик и склонив голову набок.

– Да я и сам Супермен.

Трейдеру казалось, что это охрененно крутой ответ, особенно когда Бэтгерл уткнулась в него грудью. Она же думала, что это очень тупо. Она слышала эту шутку каждую ночь, а иногда и в утреннюю смену.