Грешная вдова - Аманда Квик

– Ну хватит! – Его пьяняще пылкий поцелуй заставил ее замолчать.

Мэделин чувствовала в нем желание и трепетала всем своим существом. Инстинктивно ей хотелось утешить Артемиса, но его страсть была такой внезапной и всепоглощающей, что ее накрыло бурлящей волной и понесло куда-то в безбрежные дали.

Он увлек ее к кровати и уложил на одеяло, не прерывая поцелуя. Наконец его губы спустились ниже, к ее шее. Она льнула к нему всем телом. Халат ее распахнулся от столь яростного натиска, и он обхватил ладонями мягкие груди.

Его неистовость передалась Мэделин. Она просунула руки под его халат и нащупала гладкие, сильные контуры его тела. Артемис пробормотал что-то нечленораздельное. Она гладила его мускулистую спину, выгибаясь навстречу его теплу. Его рука скользнула под ее ночную рубашку, поднялась по бедру и сомкнулась на женственной плоти.

Мэделин охнула и развела ноги, давая доступ его пальцам. Он не замедлил воспользоваться приглашением. Она чувствовала, как ее лоно наливается теплой влагой, и, охваченная невыносимым желанием, жадно ласкала его всюду, куда могла дотянуться. Он вложил свое толстое твердое копье ей в руку, и она принялась нежно его поглаживать, на ощупь знакомясь с мужской плотью.

Застонав, он перевернулся на спину и положил ее на себя. Края ее халата взметнулись. Она сжала его коленями и вскрикнула, почувствовав движение его рук у себя между ног.

Он смотрел на нее снизу, и этот взгляд был таким пронзительным, что словам просто не было места.

Мэделин заерзала, пытаясь устроиться поудобнее на его возбужденном теле. Он обхватил руками ее ягодицы и направил их куда нужно. Она напряглась, чувствуя, как он начал в нее входить. В памяти было еще свежо их первое любовное свидание.

– Медленно, – пообещал он низким хриплым голосом, – на этот раз мы будем делать это медленно.

Он погрузился в нее очень осторожно, потом немного подождал, давая ей время приноровиться к новым ощущениям. Она сделала робкий вздох и наконец расслабилась. У нее вновь возникло чувство наполненности, но на этот раз боли не было, только одно растущее предвкушение.

Он нащупал большим пальцем чувствительный бутончик возле самого устья. Она затаила дыхание. Его теплые пальцы дразняще скользили по ее алчущей плоти.

– Артемис!.. – Она впилась ногтями в его плечи.

– Да, – его глаза блеснули в темноте, – вот так хорошо.

Он начал двигаться в ней. Она откинула голову и вцепилась в него, охваченная странным напряжением. Ей хотелось дать выход своему неистовству.

Артемис двигался томительно медленно, не ускоряя темпа. Ей хотелось кричать от досады.

Она схватила его за плечи и взяла инициативу в свои руки, установив собственный ритм. Она сама не знала, к чему стремится, но чувствовала, что желанная цель близка.

Глядя на нее снизу, Артемис весело усмехнулся, и она поняла, что он нарочно довел ее до такого состояния. Но сейчас это не имело значения. Ей хотелось лишь одного – испить до конца чашу блаженства.

Внезапно внутри ее прорвалась какая-то плотина, и по телу прокатились горячие волны экстаза. Она хотела закричать, но Артемис пригнул ее голову и закрыл ей рот поцелуем.

Несколько головокружительных мгновений он лежал неподвижно, упиваясь мелкой дрожью ее облегчения…

Некоторое время спустя Артемис нехотя очнулся от счастливого забытья. Холодная ярость, которая текла по его жилам последние несколько часов, схлынула, во всяком случае, на какое-то время. Это все заслуга Мэделин, подумал он. Ее страсть целительной припаркой легла на старую рану, которая открылась в его сердце. Теперь он знал: рана эта никогда не заживет.

Мэделин заворочалась у него под боком, резко села и растерянно поморгала, точно ослепленная. Наконец взгляд ее прояснился, и она уставилась на Артемиса.

– Ты, наверное, очень сильно ее любил? – прошептала она.

– Она была мне небезразлична. Я заботился о ней и чувствовал себя в ответе за нее. Мы были любовниками. Не знаю, можно ли это назвать любовью, потому что не знаю, какая она вообще – любовь. Но я дорожил своими чувствами к ней.

Он смотрел на Мэделин, пытаясь подобрать слова.

– То, что было между мной и Кэтрин, угасло за пять лет после ее смерти. Меня не преследуют воспоминания о ней, но я до сих пор чувствую себя виноватым оттого, что не уберег ее. Я поклялся отомстить – это то единственное, что я мог для нее сделать.

Мэделин печально улыбнулась:

– Я понимаю. Ты жил ради мести, а теперь, взявшись помогать мне, поставил под угрозу свой план отмщения. Мне очень жаль, Артемис.

– Мэделин…

– О Боже, посмотри, который час! – Она принялась шарить рукой по постели, ища пояс от своего халата. – Я должна вернуться к себе в спальню. Сюда в любой момент могут войти.

– Никто не войдет в эту комнату без моего разрешения.

– А горничная? – Она встала с кровати и поспешно завязала халат. – Это было бы очень неловко для нас обоих.

– Мэделин, нам надо поговорить.

– Да, я знаю. Поговорим после завтрака.

Мэделин отступила назад и наткнулась на туалетный столик. Ухватившись за его край, чтобы не упасть, она задела пальцами записку, которую Артемис нашел на трупе, и обернулась.

– Можешь прочесть. – Он медленно сел на край кровати.

Она взглянула на него:

– Но эта записка адресована тебе.

– Ее оставил убийца.

В ее взгляде опять вспыхнула тревога.

– Злодей написал тебе записку?

– Он предупреждает, чтобы я не совался в его дела.

Артемис встал, подошел к туалетному столику и взял испачканный кровью листок. Ни слова не говоря, он развернул его и протянул Мэделин.

Та быстро пробежала глазами записку. Он сразу понял, когда она дошла до последней строчки: в этот момент пальцы ее задрожали.

– «Кстати, окажите любезность: передайте привет моей жене», – прочла она вслух и подняла голову. В глазах ее стоял ужас. – О Господи! Значит, это правда? Ренвик жив.

– Нет. – Артемис вырвал записку из ее рук и крепко обнял Мэделин. – Мы этого не знаем.

– Но он пишет про меня! – В ее словах слышался плохо скрываемый страх. – «…передайте привет моей жене».

– Мэделин, подумай: куда более вероятно, что кто-то пытается внушить нам мысль о том, что Ренвик жив, – сказал Артемис.

– Но зачем?

– Затем, что ему это на руку.

– Чепуха какая-то! – Она прижала руки к вискам. – Что вообще происходит?

– Пока не знаю, но обещаю тебе, что мы выясним правду.