Пилсудский - Геннадий Матвеев

В-третьих, Пилсудский не мог не знать, что сил только Стрелкового союза явно недостаточно для того, чтобы увлечь население Царства Польского на восстание. На вооружении его стрелков на 2 июля 1914 года было всего лишь 530 многозарядных карабинов системы Манлихера, 355 устаревших однозарядных карабинов системы Верндла с патронами с дымным порохом и 62 карабина других систем. В конце июля было приобретено в Вене еще 80 карабинов Манлихера[110]. Всего получилось 1027 разномастных единиц огнестрельного оружия. Поэтому нужно было попытаться использовать возможности других стрелковых организаций – Польских стрелковых дружин, «Дружин Бартоша» и полевых сокольских дружин. 29 июля вопрос о сотрудничестве четырех стрелковых организаций обсуждался на совместном заседании, но оно не дало желательного Пилсудскому результата. Представители «Дружин Бартоша» и полевых сокольских дружин по-прежнему отказывались признавать Комиссию конфедерированных партий, предложив обратиться ко всему обществу, чтобы оно сформировало правительство и высшее военное руководство. Пилсудский же считал, что такие вопросы в данный момент должны решать политические партии. В результате дискуссии победила его точка зрения, но только на уровне декларации. «Дружины Бартоша» и сокольские дружины отказались подчиняться Главной комендатуре при Комиссии конфедерированных партий. Правда, оставалась надежда на взаимодействие с Польскими стрелковыми дружинами.

Вопреки утвердившемуся в польской историографии мнению, вряд ли правомочно считать неудачной поездку в Вену делегатов комиссии Сливинского и Довнаровича. 28 – 29 июля они провели серию политических переговоров в военном министерстве и министерстве иностранных дел, пытаясь выяснить, какие обязательства готова дать Австро-Венгрия в качестве вознаграждения за организацию восстания в Царстве Польском в случае войны. Их вполне удовлетворило словесное заверение, что Центральные державы согласны на создание из русской Польши буферного польского государства, связанного с Австро-Венгрией[111]. Такое определение австрийцами одной из целей начинавшейся войны полностью соответствовало планам руководителей движения за освобождение Царства Польского из-под господства Петербурга, озвученным в парижском выступлении Пилсудского 21 февраля 1914 года. 29 июля члены Комиссии конфедерированных партий, ознакомившись с результатами венских переговоров Сливинского и Довнаровича, выразили свое удовлетворение ими.

Содержание воззвания комиссии от 28 июля и ее решений от 29 июля однозначно свидетельствовало о претензиях этого политического центра на монополию в движении сторонников освобождения Царства Польского. А эти претензии давно уже не признавались частью политических сил Галиции. В условиях приближающейся войны они сочли нужным консолидироваться, чтобы увеличить свой вес в обществе. 28 июля в Львове национальными демократами, частью консерваторов (так называемыми подоляками) и Польской крестьянской партией «Пяст» был создан Центральный национальный комитет (ЦНК). Его участники выражали готовность поддержать австрийцев в приближающейся войне только при условии, что после изгнания русских из Царства Польского Вена согласится на создание здесь независимого государства. Этому политическому центру подчинились «Дружины Бартоша» и полевые сокольские дружины. Первоначально ЦНК, рассчитывая на возможность соглашения с Комиссией конфедерированных партий, не афишировал широко факта своего создания. Комитетом также было решено направить в Вену львовского профессора Станислава Гломбиньского для выяснения позиции официальных кругов по вопросу о судьбе Царства Польского.

В конце июля Пилсудский попытался договориться с краковскими демократами и консерваторами. С этой целью Дашиньский организовал его встречи с крупнейшими представителями этих партий. Их результаты оказались для Пилсудского неутешительными – обе влиятельные в Галиции политические силы отказались от официальной поддержки его инициативы.

30 июля Пилсудский сообщил Рыбаку о своей готовности подписать договор. В этот день Россия объявила всеобщую мобилизацию, но собеседники еще об этом не знали. Соглашение предусматривало в случае всеобщей мобилизации в России или Варшавском военном округе резкую активизацию на всей территории Царства Польского антироссийских действий членов подчинявшихся Пилсудскому организаций (ППС, САБ, стрелков). Они должны были затруднять мобилизацию резервистов, нарушать телефонную и телеграфную связь, проводить диверсии на военных и транспортных объектах, включая казармы, склады, станционные сооружения и мосты, а также активизировать разведывательную деятельность.

Обязательства австрийской стороны Рыбак ограничил предоставлением взрывчатки и небольших денежных сумм на проведение диверсий. Излагая содержание соглашения в рапорте майору Ронге, он напомнил адресату о том, что действительной политической целью ППС является организация «вооруженных банд», предназначенных для вторжения из Галиции на территорию Домбровского бассейна в Царстве Польском и развертывания там революционного движения. Из рапорта следует, что для реализации своего плана Пилсудский просил 3 тысячи винтовок Манлихера и 300 тысяч патронов к ним, а также освобождение от призыва в австрийскую армию людей, «которые стали бы кадровой основой и организовали бы планируемые банды»[112], то есть инструкторов стрелковых организаций.

Пока в Вене изучали текст этого соглашения, Пилсудский продолжал начатую в предыдущие дни подготовку стрелков к участию в войне с Россией, хотя официального согласия австрийцев на это еще не имел. Уже 30 июля были отданы первые распоряжения на предмет мобилизации членов стрелковых союзов, а 1 августа окружные комендатуры стрелковых союзов получили приказ, разрешавший им мобилизацию отрядов после объявления Австрией войны России. Важным событием стало согласие 31 июля Польских стрелковых дружин подчиниться Главной комендатуре при Комиссии конфедерированных партий.

Поздно вечером 1 августа 1914 года, в день объявления Германией войны России, Ронге по телефону известил Рыбака о том, что Главное командование армии утвердило краковские договоренности с Пилсудским от 30 июля 1914 года. Одновременно майор приказал на основании агентурной сети Пилсудского развернуть глубокую разведку в междуречье Вислы и Буга, особенно в районе Люблина, Холма и Ковеля, не жалея на это денег, а также без промедления приступить к формированию группы, предназначенной для агитационной и подрывной деятельности в Домбровском бассейне. Как отмечает Р. Сьвентек, именно на основании этого приказа Пилсудский получил возможность приступить к мобилизации стрелков и выдвижению в Царство Польское[113].