Сицилиец - Марио Пьюзо

Можно было не сомневаться, что остров Сицилия основательно поддержит статус-кво. В этот исторический момент на острове существовали две силы — Тури Гильяно, властвовавший со своим отрядом над северо-западной частью Сицилии, и дон Кроче Мало, которому вместе с его «Друзьями друзей» подчинялся весь остальной остров. Гильяно не принимал участия в предвыборных махинациях ни одной из партий. А дон Кроче и мафия прилагали все усилия к тому, чтобы обеспечить переизбрание христианских демократов и сохранение монархии.

Однако, ко всеобщему удивлению, избиратели Италии высказались против монархии, и Италия стала республикой. При этом социалисты и коммунисты получили такую серьезную поддержку, что влияние христианских демократов пошатнулось и они чуть не вылетели из управления страной. А на будущих выборах эти безбожники-социалисты того и гляди сядут в правительство и начнут править страной из Рима. И вот христианские демократы стали мобилизовывать все свои ресурсы, чтобы одержать победу на предстоящих выборах.

Самый большой сюрприз преподнесла всем Сицилия. Там выбрали в парламент немало социалистов и коммунистов. А ведь на Сицилии профсоюзы все еще считались орудием дьявола и многие предприятия и землевладельцы отказывались иметь с ними дело. Что же произошло?

Дон Кроче был в ярости. Его люди ведь провели работу. Они грозили и запугивали крестьян во всех районах, но их угрозы явно не подействовали. Католические священники выступали с проповедями против коммунистов, а монахини раздавали корзины со спагетти и оливковым маслом лишь тем, кто обещал голосовать за христианских демократов. Церковники на Сицилии в себя не могли прийти от удивления. Они роздали продуктов на миллионы лир, а хитрый сицилийский крестьянин проглотил дармовой хлеб и наплевал на христианских демократов.

Министр юстиции Франко Трецца был тоже зол на своих сородичей-сицилийцев — презренные предатели, хитрят, даже когда им от этого никакой пользы, превыше всего ставят свою честь, а у самих даже ночного горшка нет. Они окончательно вывели его из терпения. Ну как могли они голосовать за социалистов и коммунистов, когда эти люди, приди они к власти, уничтожат семью и вышвырнут христианского бога из всех пышных соборов Италии? Только один человек мог дать ему ответ на этот вопрос и придать нужное направление предстоящим выборам, от которых зависит политическое будущее Италии. И министр послал за доном Кроче Мало.

Крестьяне Сицилии, проголосовавшие за партии левого толка и решившие низложить своего короля, были бы крайне удивлены, узнав, в какой гнев это привело многих высокопоставленных людей. Они были бы просто ошарашены, если бы до них дошло, что такие могущественные страны, как Соединенные Штаты, Франция и Великобритания, крайне обеспокоены тем, что Италия может стать союзницей России. Многие из них даже и не слыхали о такой стране.

Бедняки Сицилии, получившие, впервые за двадцать лет право демократическим путем изъявить свою волю, просто-напросто голосовали за тех кандидатов и за те политические партии, которые обещали им в собственность маленький надел земли за ничтожную сумму…

Да, сицилийцы голосовали за то, чтобы им и их семьям дали возможность приобрести кусок земли, а вовсе не за какую-то политическую партию. Иметь собственный надел — большего счастья для них быть не могло: ведь это значило, что они будут обрабатывать собственную землю и сами распоряжаться продуктами своего труда. Им бы иметь несколько акров под зерном, огород на склоне горы, крошечный виноградник, лимонное да еще оливковое дерево — вот предел мечтаний.

Министр юстиции Франко Трецца был уроженцем Сицилии и подлинным антифашистом, сидевшим в тюрьмах Муссолини, пока ему не удалось бежать в Англию. Это был высокий, аристократической внешности человек с черными, как смоль, волосами, хотя в бородке его поблескивало серебро. Будучи настоящим героем, он был при этом стопроцентным бюрократом и политиканом — весьма необычная комбинация.

У министра был в Риме огромный кабинет, обставленный массивной старинной мебелью. На стенах висели портреты президента Рузвельта и Уинстона Черчилля. В окна, выходившие на маленький балкон, были вставлены цветные стекла. Министр налил вина своему уважаемому гостю — дону Кроче Мало.

Они сидели, потягивая вино, и беседовали о политической ситуации на Сицилии и предстоящих выборах. Министр поделился своими опасениями. Если Сицилия снова отдаст предпочтение левым партиям, христианские демократы могут утратить контроль над правительством. А католическая церковь может утратить свое ведущее положение в качестве официальной церкви Италии.

Дон Кроче молча слушал. Он усиленно работал челюстями и вынужден был признать, что еда в Риме намного лучше того, что едят на его родной Сицилии. Дон сидел, низко пригнув крупную, как у императора, голову к тарелке, наполненной спагетти с трюфелями; массивные челюсти его безостановочно пережевывали пищу. Время от времени он вытирал салфеткой тонкую ниточку усов. Мощный горбатый нос обследовал каждое новое блюдо, которое подносили ему слуги, словно проверяя, нет ли в нем яда. Глаза то и дело обегали роскошно сервированный стол. Он молчал, а министр продолжал монотонно излагать положение дел в стране.

В завершение трапезы было подано большое блюдо фруктов и сыры. Затем за традиционной чашечкой кофе и пузатой рюмкой коньяка дон приготовился вступить в беседу. Он поерзал, устраиваясь поудобнее на слишком маленьком для его могучего тела стуле, и министр поспешно предложил перейти в гостиную, где стояли мягкие кресла. Он велел слуге перенести туда кофе и коньяк и отпустил его. Министр сам налил дону черного кофе, предложил сигару, от которой тот отказался, и приготовился слушать мудрые слова: он знал, что дон всегда говорит по делу.

Дон Кроче беззастенчиво разглядывал министра. На него не произвели впечатления аристократический профиль, мясистое лицо, исходившая от этого человека сила. Бородка ему вообще не понравилась, показавшись нарочитой. Этот человек мог произвести впечатление в Риме, но не на Сицилии. И, однако же, именно он мог помочь мафии вновь обрести на Сицилии свою силу. Зря они в свое время плевали на Рим — вот и получили Муссолини и фашистов. Насчет правительства левых партий у дона Кроче не было иллюзий. Оно вполне могло взяться за проведение реформ и ликвидировать тайное правление «Друзей». Только правительство христианских демократов способно поддержать те процессы, благодаря которым дон Кроче мог считать себя неуязвимым, и он согласился поехать в Рим, чувствуя себя чем-то вроде целителя, посещающего калек, которые на самом деле просто истерики. Дон знал, что сумеет их вылечить.

— Я могу преподнести вам Сицилию на блюдечке во время выборов, — сказал он министру Трецце. — Но нам нужны вооруженные люди. И вы должны обещать мне, что не тронете Тури Гильяно.

— Вот этого обещания я вам дать не могу, — сказал министр Трецца.

— Но только это обещание от вас и требуется, — возразил дон Кроче.

Министр погладил свою бородку.

— А что за человек этот Гильяно? — нехотя спросил он. — Такой молодой и такой злобный. Даже для сицилийца он слишком жесток.