Следующая ступень - Михаил Француз

— Сложно с этим не согласиться, — ухмыльнулся Тома.

* * *

В больнице, в палату к Момотару Дзюбею их не пустили, так как близкими родственниками пациенту они не являлись, а сам он всё ещё находится без сознания. Да ещё и Полиция приставила к нему, как к важному свидетелю, охрану.

Нельзя сказать, что Тома расстроился. В главном ведь он убедился: Момотару действительно жив. Но напрягся. Нагору неприятно царапнуло слово «свидетель», напомнив о том, что на самом деле произошло в его… бывшей его квартире… и о чём может Дзюбей поведать Полиции, когда придёт в себя.

Да и вообще, самому Момотару ведь тоже ни в коем случае нельзя попадать в полицейский участок с его коммуникатором. И это всё грозит проблемами в самом недалёком будущем.

Поэтому Тома сделал пару отметок в Приложении… с недавнего времени, сам для себя, он стал называть его именно так: Приложение. С заглавной буквы. Всё же оно того, по его мнению, достойно.

Сделал пару пометок и поставил несколько оповещений, которые должны сработать и сообщить Томе о моменте, когда Момотару придёт в сознании. Сообщить, и тут же вывести трансляцию с камеры видеонаблюдения, установленной в его палате.

— Что ж, — сложила руки в нижний замочек за спиной девочка и весело прокрутилась на месте, заставив свою школьную юбку приподняться «колоколом», а затем чуть хлестнуть её по бедру после остановки движения. — Твоего друга мы навестили. Теперь куда?

— Провожу тебя до дома, как и обещал, — ответил Тома, который не нашёл причин отказать себе в удовольствии полюбоваться стройными ножками Кобаяси.

— Хороший план, — согласилась девочка. — Так и сделаем. Вот только…

— Что?

— Ты кушать не хочешь? Может, зайдём по пути в кафе? Перекусим? — с весёлой озорной улыбкой спросила она. Вообще, с момента окончания их «серьёзного разговора» на берегу канала, Кобаяси была беззаботно-оживлённой, часто улыбалась, иногда начинала подпрыгивать при ходьбе, проворачивалась на месте, размахивала руками… была в этом искренность, но вместе с тем, чувствовалась и некая лихорадочность что ли?

— Это ещё один пункт из списка «пока я ещё жива»? — хмыкнул Тома.

— Ну, — снова приложила палец к нижней губе она. — Можно и так сказать. Но вообще-то, и правда кушать хочется, — пожала плечами она и весело улыбнулась.

— Не очень люблю пищу из кафе, — поморщился Тома.

— Да? — удивилась и заинтересовалась девочка. — А что же ты ешь? Я вот, живу одна. И довольно часто пользуюсь доставкой из разных кафе, пиццерий, иногда даже балую себя ресторанными блюдами — моя семья богата.

— Я тоже живу один. Но готовлю себе сам. Сам хожу в магазин, сам выбираю продукты, сам из них готовлю. Сам ем. Иногда, угощаю Момотару-куна, когда он забегает ко мне порубиться в какую-нибудь новую, «крутую игруху, зацени, братан!», — улыбнулся Тома, вспомнив своего друга. А затем, опять погрустнел.

— А ты приготовишь мне ужин? — загорелась новой идеей и опять крутанулась на месте Кобаяси.

— Ужин? — удивился Тома.

— Ну, можешь ещё и завтрак, — легко пожала плечами она. — Ты живёшь один, я живу одна. Не вижу проблемы, чтобы тебе заглянуть ко мне в гости. Или пригласить к себе.

— Но…

— Мою репутацию это уже никак не испортит, — снова улыбнулась девочка. Правда, в этот раз несколько слишком весело. По этой улыбке становилось понятно, что тема причиняет ей боль, но при этом, с неким мазахистическим упрямством и бравадой перед самой собой она продолжает раз за разом её касаться. — Поздно портить. Ну так что? Приготовишь?

— В магазин надо зайти, — подумав, решил Тома.

— По пути есть круглосуточный, — снова прокрутилась на одной ножке Кобаяси. Тома пожал плечами.

— Веди.

* * *

* * *

«Робот» включился даже раньше, чем сработала вспышка, и следом за ней прыгнул человек в чёрном псевдо-самурайском костюме с белой «безликой» маской на лице и обнажённым мечом в руках.

Прыгнул прямо на идущего чуть впереди Тому, метясь первым же своим богатырским ударом располовинить того от плеча до пояса.

Прыгнул. Приземлился, глядя своей маской прямо в спокойные глаза «робота» Томы, а потом выронил из ослабевших рук меч и медленно сполз с лезвия ножа.

В момент прыжка беломасочника Тома сместился чуть вперёд и в сторону, уходя с траектории полёта меча, и выставил-ударил своим ножом, что на рефлексе успел извлечь из вторых скрытых ножен, что были закреплены на левой руке под рукавом. Беломасочник, не имеющий возможности в воздухе поменять свою траекторию падения, на этот нож всем своим весом и насадился грудью. Нож вошёл аккуратно между третьим и четвёртым ребром, левее грудины.

— Подражатель, — пожала плечами Кобаяси, аккуратно обходя тело и растекающееся под ним кровавое пятно.

— Угу, — согласился Тома. — По твою душу?

— Ага, — не стала спорить Кобаяси.

— «Комм» сдох, — констатировал Тома.

— У меня дома зарядка есть, — пожала плечами Кобаяси.

— Мы в магазин хотели зайти, — вздохнул Тома, подбирая отброшенные портфели и внимательно оглядывая их на предмет грязи или следов крови. Вроде бы последнего не обнаружилось, что несомненно было хорошей новостью — новый портфель покупать не хотелось.

— Доставкой воспользуемся, — ответила Кобаяси.

— Не люблю доставку, — поморщился Тома.

— Поздно уже, — глянув на потемневшее небо, поёжилась Кобаяси. — Холодает. Пока с магазином провозимся, уже и готовить затеваться смысла не будет. Завтра в школу, вообще-то.

— Ладно, — тяжело вздохнул Тома. — Доставка, так доставка.

* * *

Квартира Кобаяси практически не отличалась от квартиры Томы — такая же однушка в таком же типовом доме. Даже район тот же… А, если быть до конца точным, то и дом был не «такой же», а тот же самый, в каком нынче жил сам Тома. Видимо, похититель решил не заморачиваться лишними сложностями и индивидуальностью решений для каждого «пациента».

Подъезд, правда, был соседний, а не тот же самый.

Квартира… была пустая. Типовая, пустая квартира. Минимум личных вещей, да и те, заметно, что куплены наскоро и совсем недавно. Кухня вовсе удручала своей нетронутостью. Но в челом: чистенько. Коробки от пиццы и лапши по комнате не валяются… они плотно упиханы в мусорный мешок, подготовленный на выброс. Одежда не раскидана. Кровать заправлена.

Фотографий, что и понятно, нигде нет, как и иных вещей, что обычно как-то выражают индивидуальность владельца жилища, тоже.

— Домой ты, так понимаю, не возвращалась? — уточнил Тома после того, как осмотрел комнаты.

— Нет, — выдавила из себя Кобаяси. — Отец… не примет меня такой.