Бремя прожития, или Неисповедимы пути журналистские - Александр Юрьевич Васильев

Островчанин с флягой на тачке – привычная деталь пейзажа райцентра. В жару поселковый водопровод показывает свой крутой норов, и законопослушные граждане вынуждены жить по его понятиям. Как сообщило позавчера «Телеинфо»: «В Островском объявлена чрезвычайная ситуация. Из-за жары жители поселка на полив огородов выбрали из скважин всю воду. На сегодняшний день из-за ее отсутствия здесь не работают детские дошкольные учреждения и санэпидстанция. Местные жители вынуждены использовать неочищенную воду из открытых водоемов».

Поназыревский водопровод, в водозабор которого могут попадать стоки из колонии, не в радость местным жителям. Поливать такой водой еще куда ни шло, но на питье стараются брать из колодцев, которых мало, далеко ходить.

Прошла весна, настало лето… Не ходи к гадалке, будет жара и повышенный водоразбор. Могут ли власти на местах оценить обстановку, озаботиться и принять меры? Могут, если вовремя почешутся. Проявят заботу о вверенном народонаселении. Если уж главе сельской администрации Ивану Берговскому по плечу реконструкция водопровода в Чернопенье, то районному главе – и подавно.

* * *

P.S. Иван Берговский сдержал слово. Вода в чернопенских колонках, по его словам, появилась утром 25 июня.

«Северная правда», 30 июня 1999 г.

Скоро Новый год

ЕЛОЧКА, ЗАЖГИСЬ!

Как дымок костра оживляет глубинные пласты памяти, так елочные игрушки возвращают в «прекрасное далеко» детства. Казалось бы, бесперспективно нудить, что раньше все было лучше: и закаты ярче, и макароны толще, но сердцу не прикажешь. Из приятно-ностальгической волны выныриваешь удивленный сравнениями не в пользу демократической действительности.

Новогодний гостинец из детского сада несколько дней вкушала вся семья, и денег с родителей на него не собирали. Нынешний подарочек в картонной коробочке нормальный ребенок употребляет в один присест.

Растопыренно-колючие елочные лапы порой бессильно прогибались под разноцветьем новогодней мишуры. Большинство игрушек, претендующих на произведение искусства, почему-то вымерло, как мамонты, не дожив до нашей эры.

Вспоминаются розовощекие персонажи пушкинских сказок на металлических прищепках: «бабки-барбарихи», «царь Султан» и «белочка в орешках». Так же, от ветки вверх, на елке гнездилось многочисленное лесное зверье.

А под ветками от легкого дуновения крутились на ниточках ярко раскрашенные картонные гуси-лебеди и прочие копеечные, но привлекательные игрушки. Упорные дети весь год собирали фольгу от чая. В ней на елке прятались заманчивые орехи – круто!

Сгинули стеклянные бусы, ватно-бумажные деды-морозы с посохами и снегурочки в кокошниках. Теперь в ходу одиноко-самостоятельные бобыли – санта-клаусы. Осталась в прошлом идеологически верная елочная верхушка – пятиконечная рубиновая звезда. Бездуховное поколение венчает елку безыдейным стеклянно-серебристым набалдашником. Но хватит о приятном «было», вернемся в реальное «есть». Торговля елочными игрушками мне показалась весьма скромной. Флагман советской торговли универмаг «Кострома» весь новогодний ассортимент уместил в двух витринах отдела детской игрушки. Мамонтов пережил, оказалось, только основной елочно-новогодний прикид – крутобокие шары да всепогодные шишки. Раньше шары поражали размером, заманчивым блеском и переливами цвета. Теперь шокируют ценой. Шесть среднего размера шаров в картонной коробке стоят… 300 рублей. Есть рублей по 8-10 за шар, но мелкие. Упакованы одноцветными комплектами. Теперь, говорят, модно украшать елку шарами одного цвета. Рядом стоит полутораметровая искусственная елка с названием «Шотландская ель». Стоит она, держите меня, 1300 рублей.

– Покупают игрушки? – с видом заговорщика интересуюсь я у «девушки».

– Почти все уже разобрали, – охотно консультирует она. – Говорят, у московской фирмы-поставщика тоже ничего не осталось.

Кто сказал, что мы плохо живем?

Шары в универмаге китайские, из стеклопластика, НЕБЬЮЩИЕСЯ! Высокое понятие – ШАР! – низведено до уровня ширпотреба. Минус – хрупкость создавала вокруг него ореол святости. «Надо же, десятый год на елку вешаем, а он еще не разбился!»

«Детский мир» патриотично торгует нашими игрушками. Выбор богатый: больше десяти видов шаров среднего размера по шесть пятьдесят, многовариантные сосульки по пятерке, широкий ягодно-овощной ассортимент, верхушка а-ля красный минарет за 15 рэ, а также мишура, «дождь», хлопушки, бенгальские огни и даже резиновые (!) деды-морозы со снегурочками от 25 до 35 рублей в зависимости от размера. При желании и наличности можно нарядить елку с одного захода в «Детский мир».

Простуженная продавщица пояснила, что игрушки берут, но без ажиотажа. Подорожали несильно, аналогичный шар стоил прошлый год пять рублей.

Китайскую мишуру от 3 до 15 и электрогирлянды от 25 до 70 предлагают на каждом углу уличные торговцы, в том числе в подземном переходе к автовокзалу.

Пик спроса на новогоднюю атрибутику придется традиционно на последнюю декаду декабря.

* * *

P.S. Заместитель начальника управления потребительского рынка и услуг администрации Костромы Татьяна Гризель рассказала, что торговля елками нынче будет шире, чем в былые годы: больше поставщиков елок и мест продажи. А вот реализация взрывной пиротехники в мелкорозничной торговле и молодым людям до 14 лет запрещена. Может быть, такая мера стреножит распоясавшихся пацанов, которые оглушительными взрывами петард круглосуточно пугают законопослушных граждан.

«Северная правда», 17 декабря 1998 г.

Праздничный взгляд

РАССКАЖИ, СНЕГУРОЧКА, ГДЕ РОДИЛАСЬ?

«Расскажи, Снегурочка, где была?» – поется в популярной детской песенке. Где обедал воробей, мы знаем. В зоопарке у зверей. Но где же на самом деле была Снегурочка? Кто она? Откуда родом? И вообще, «кто тебя выдумал, звездная страна, снится мне издавна, снится мне она».

Все мы родом из детства. У каждого в укромном уголке души хранятся короткие и порой бессвязные, но яркие и сочные воспоминания из «прекрасного далека», круто замешанные на… сказках. Иван-царевич объезжает Серого Волка, Илья Муромец бьет в лоб (в три лба!) Змея Горыныча, Соловей-разбойник устраивает на опушке дискотеку, Василиса Прекрасная без кондиционера за косой ухаживает, Баба Яга с Кощеем флиртует, а на все это тридевятое царство-государство с высоты полатей посматривает хитрован-бездельник Емеля, как обычно, объевшийся блинами.

Поэтому те, кто относит зазнобу Снегурочку к этому пестрому мировому сообществу людей доброй воли, абсолютно правы. С ними согласен толстенный академический словарь русского языка: «Снегурочка – героиня русской народной сказки, девушка, вылепленная из снега и ожившая, дочка Деда Мороза». В унисон вторит господин С.И. Ожегов: «Снегурочка – сказочная снежная девушка, растаявшая весной».

Но почему нашему Деду Морозу, в отличие от импортного Санта-Клауса, обязательно требуется помощница? По-академическому – дочка, по-народному – внучка. Старый да малый? Или «без женщин жить нельзя на свете…», потому как «мы с Тамарой ходим парой»? Вопрос остается открытым.

Добропорядочные граждане, успевшие по воле судьбы и родителей пройти курс среднего образования на просторах союза нерушимого республик свободных, наверняка наслышаны о Снегурочке из одноименной пьесы А.Н. Островского. Не сомневаюсь, что нынешнее