В радости и в горе - Кэрол Мэттьюс

— Может быть, нам лучше пойти туда?

— Две свадьбы за день! Хорошенького понемножку, Мэт!

Мэт проглотил комок волнения, застрявший в горле.

— В глубине души я очень сентиментален.

Холли устроилась поудобнее рядом с ним и стала поглаживать его по внутренней поверхности бедра, навалившись на него всем телом.

— И я тоже… — При этих словах Мэт тяжело задышал. — …Но мы можем заняться и кое-чем другим.

— Ха-ха. Конечно, можем, — сказал Мэт. — Сколько сейчас времени?

Он предпринял неудачную попытку высвободить руку, намертво прижатую телом Холли к его боку.

— Уже поздно.

— Но мы же можем успеть туда до того, как все закончится?

Холли опять выпрямилась. Ее лоб перечеркнула морщина.

— Ты и в самом деле хочешь пойти туда?

Хотя сердце Мэта бешено скакало в неровном ритме танго, он нашел в себе силы равнодушно пожать плечами:

— Для меня это будет неплохой возможностью еще раз послушать «Крутоголовых».

— Да ты их терпеть не можешь!

— Может быть, я поспешил с выводами.

Холли улыбнулась:

— Ты это делаешь ради меня, правда?

Мэт улыбнулся ей в ответ. «Чи-и-з». Он шутливо поднял брови:

— Ты меня поймала!

— Я позвоню и извинюсь, когда она вернется после медового месяца. Они три недели проведут на Амазонке. — На Холли это производило впечатление.

— Отлично, — сказал Мэт.

— Да не переживай. — Холли послала ему взгляд, полный признательности. — Мы останемся здесь и прекрасно проведем время. — Она потянулась и налила в их стаканы еще текилы. — Марта не обидится.

Мэт почувствовал, как весь сжимается до размера мышонка, но внутри него зреет крик великана. Он схватил Холли за руку.

— Надевай пальто, — заревел он, пытаясь быстрее застегнуть пуговицы рубашки.

— Ты что? Мэт!

Он сгреб ее и поставил на ноги. Она пролила спиртное на свое черное платье и рукой в спешке смахивала его, пока он тащил ее к двери.

— Что с тобой такое? — повторила она.

— Пальто! — рявкнул он. Свое он уже набрасывал на плечи. — Торопись! Нам надо успеть на свадьбу!

— Ты с ума сошел! — сказала Холли, прыгая на одной ноге, пытаясь поскорее надеть туфлю.

— Давай, давай!

Уже выходя из двери, Мэт остановился и обернулся к Холли:

— А где эта свадьба?

— На Лонг-Айленде.

— На Лонг-Айленде! Где на Лонг-Айленде?

— В загородном Дворце свадеб «Яблоневый сад».

— «Яблоневый сад»! — повторил Мэт, чуть не падая в обморок.

Джози крутила в руках свадебный букет и чувствовала себя очень глупо. Глена и Марты не было уже довольно долго. Очень долго. По виду Джека было ясно, что и он чувствовал себя потерянным и не в своей тарелке, развлекая гостей в одиночестве. Сейчас он танцевал с одной из сицилийских тетушек преклонного возраста, крашеные волосы которой отливали синевой, и вел он себя с ней очень доброжелательно.

Джози захотелось разбить что-то. Очень захотелось.

И куда только подевалась эта поганка Марта? И более того, куда она подевалась вместе с ее, Джози, партнером? Чтобы получить его, ей пришлось честно пройти через все это унижение с бросанием букета. Где они могут быть? И что такое важное произошло, что надо было его уводить и именно тогда, когда им было так хорошо вдвоем? Да, Марта, конечно, шикарная, красивая и умная женщина, но она — самый ненадежный человек на свете. Джози обвела взглядом толпу в надежде увидеть развевающуюся фату или крупный торс главного шафера, но напрасно. Какими бы они ни были и что бы они ни делали, выбрали они для этого не самое подходящее время.

— И куда подевалась эта моя чертовка? — поравнявшись с Джози, гаркнул Джо, танцевавший с женой своего старшего брата.

— Она выскочила на минутку, дядя Джо. Глотнуть воздуха.

— Воздуха ей захотелось! Господи, эта девка на собственные похороны и то опоздает! — Тут до него дошло, что он сказал, и он поморщился.

Неприятная ситуация. Джози стояла, одинокая и покинутая, на самой кромке танцплощадки. Вдруг рядом с ней появился дядя Нунцио.

— Потанцуем, леди?

— Почему бы и нет?

Своими высохшими к старости руками он деликатно обхватил ее за талию. Эти руки, казалось, много работали в поле, вспахивая землю и убирая урожай винограда, но Джози знала от Марты, что дядя Нунцио был мультимиллионером и возглавлял что-то вроде экспортной империи. Чем бы он там ни занимался, он был отличным танцором и умело вел ее, обходя других танцующих и двигаясь так же легко, как знаменитый Фред Астер. Даже полный внутреннего напряжения голос Селин Дион, певшей «Мое сердце будет биться так же», не смог помочь Джози сбросить свою озабоченность, и поверх плеча дяди Нунцио она рыскала глазами по залу в поисках своей заблудшей сестренки.

— Ослабься, — инструктировал ее дядя Нунцио. — Тебе надо потрахаться, чтобы ослабиться.

— Ради всего святого, не начинайте сначала. Я делаю все, что могу, — сказала она. — Правда. Позавчера я встретила мужчину, с которым прыгнула бы в постель, мигни он только глазом. Для меня это совершенно необычно. Но он растворился в небесной синеве. Сегодня я весь день охотилась за главным шафером, и вот, пожалуйста, его тоже нет. У меня скоро комплекс разовьется на этой почве, поэтому хоть вы-то меня пожалейте.

Дядя Нунцио широко улыбнулся, показав все зубы, и она в ответ тоже засмеялась:

— Вы не поняли, о чем я говорила, так ведь?

— О яйцах, — ответил он.

— Не совсем, — улыбнулась ему Джози. — Вы ничем не отличаетесь от всех других мужчин, с которыми меня сводила жизнь.

Рядом с ними появился Джек, любезно беседовавший со своей партнершей по танцу, той самой синеволосой старушкой, крохотной, как детская игрушка.

— Джози, вы видели Марту? — спросил он.

— Нет, давно не видела. А что такое?

— Они собираются подавать следующее блюдо. А я не хочу, чтобы они начинали без нее. — Лоб у него был наморщен; во всяком случае, он показался Джози еще более морщинистым, чем обычно. — Пойду поищу ее.

— Нет, нет, — запротестовала Джози, сама не понимая, почему так боится этого. — Я сама схожу.

— Может быть, Глен знает, где она… — Он безуспешно поискал глазами своего шафера. — Что-то я и Глена не вижу.

— Он где-то здесь, — постаралась успокоить его Джози.

— Как вы думаете, с ней все в порядке?