Студентка в подарок - Анна Батлук

Пытаясь освободиться, я совсем забыла еще про одну опасность. Вспомнила о ней только тогда, когда оказалась в камнях уже по пояс, а перед моим лицом вдруг возникло нахмуренное личико кустика. Нет, я не ошиблась – на верхушке серого пожухлого стебля было настоящее лицо с нахмуренными бровками и раскрытым в крике ротиком. Шок мой был такой силы, что я даже перестала разгребать камни.

– Было-было, но такого не было, – честно призналась я кустику. Он посмотрел на меня, на портал, простер одну веточку в сторону, и ротик его задвигался. Послышался звук, похожий на стрекотание сверчка.

– Ты что-то мне говоришь? – догадалась я. – Но я не понимаю!

Кустик повертел головой и, по-видимому, находясь в расстройстве по поводу чьей-то бестолковости, ударил меня веточкой по лбу.

– Да что уж тут, – я даже не обиделась. – Действительно, дура дурой, зачем я сюда вообще поперлась?

Кустик меж тем больше не нападал, а пытался мне что-то объяснить. Веточкой, которая заменяла ему руку, показал на меня, потом на себя, а затем на портал. Догадалась я, что это значит, уже к тому моменту, как меня засосало по грудь и дышать стало тяжело.

– Забрать тебя с собой?

Кустик важно кивнул, и на лице его показалось подобие улыбки.

– Вдруг ты не заметил, я никуда не иду. Я в плену.

Кустик указал веточкой на камни, и я как-то сразу поняла, что это означает вопрос.

– Да, именно так.

Он опять показал на меня, на себя и на портал.

– Да возьму я тебя с собой, – я разозлилась. – Только как домой попасть?

Кустик спрыгнул с кучи, и я потеряла его из виду. Нужно было готовиться к смерти, а я завертелась, пытаясь рассмотреть своего нечаянного знакомого. С минуту ничего не происходило, даже засасывать перестало, а затем быстро-быстро камни раскатились в стороны, уронив меня на землю.

– И снова здравствуйте, – сказала я кустику, который стоял напротив меня, уперев веточки-руки в бока. – Спасибо, что спас.

Кустик непреклонно указал на себя и покачал веточками в воздухе, словно укачивал ребенка.

– У тебя еще и дети есть? – испугалась я. – Их тоже всех с собой взять надо?

Кустик топнул корнем-ногой и проделал те же движения, только добавил в них еще и меня.

– Тебя на руки взять? – поняла я наконец. – Да все что угодно, лишь бы убраться отсюда.

Когда мы с кустиком вернулись, Радагат по-прежнему лежал на полу без сознания. Да еще, по-видимому, и головой приложился, потому что у тумбочки рядом с кроватью был стесан угол, а на лбу проректора набухала шишка.

С кустиком на руках я бросилась к двери, чтобы бежать за помощью, но мужчина едва слышно застонал.

– Мсье Виррас. – Я водрузила кустик на кровать и вернулась к Радагату. – Кого мне позвать на помощь? Куда бежать?

Проректор с усилием повернулся на бок и приподнялся на локте:

– Никуда не бежать. Помоги встать.

Я заметалась, не зная, чем же помочь, и в итоге Радагат встал сам, опираясь на кровать. В таком положении я уже могла поддерживать его под руку, и мы проследовали в ванную комнату.

– У вас кровь, – напомнила я, помогая проректору снять камзол. Радагат взглянул на меня, как на слабоумную, но ничего не сказал. А я, когда увидела, что белую рубашку можно было от крови выжимать, чуть не потеряла сознание: побелела и зашаталась.

– Эй-эй, – теперь уже Радагат меня поддерживал. – Лилиана, со мной все нормально, подожди в спальне.

– Ага, нормально, – всхлипнула я, но постаралась взять себя в руки и загрохотала дверцами шкафчиков в поисках бинтов. Ничего найти не удавалось – шкафы были совершенно пусты, а все средства гигиены, имеющиеся у Радагата, по-видимому, так и стояли на полке над ванной. – Где у вас бинты? Или целителя давайте позовем, пожалуйста.

– Позовем обязательно, – заверил меня проректор. – Но не сейчас. Выйди, мне нужно кое-что сделать.

Испорченную рубашку он даже расстегивать не стал – разорвал и бросил на пол. И хоть Радагат отворачивался, я заметила, что в груди у него зияет темная рана.

– Это что такое? – у меня даже голос сел от ужаса.

Мужчина раздраженно зарычал, оперся двумя руками об умывальник и, глядя на меня в зеркало, сказал:

– Лилиана! Я. Сказал. Выйди.

В отражении я хорошо рассмотрела почерневшие глаза проректора и предпочла ванную все же покинуть. В конце концов, мужчина взрослый, сам разберется. Правда, проблематично будет доказать, что я ни при чем, если вдруг Радагат решит прямо в ванной комнате умереть.

Когда я вышла, то обнаружила, что портал исчез, а кустик все так же сидит на кровати, даже не сдвинувшись с места: раскинул веточки, заменяющие руки, в разные стороны, и вертит головой, озираясь.

– Хоть кто-то из нас все правильно делает, – посетовала я. Нелегал отчаянно принялся жестикулировать веточками. – Ты что-то хочешь, – не сразу, но я поняла и начала приглядываться. Куст показывал на свои корни и затем гладил поверхность кровати. – Тебе куда-то нужно поместить корни?

Куст отчаянно закивал, и мне пришлось осмотреть спальню проректора в поисках горшка с цветами. К сожалению, Радагат заядлым флористом не был и нелегального гостя посадить было некуда.

– Прости, – я погладила кустик по голове. – Сейчас мсье Виррас или выйдет из ванной, или мы услышим грохот и побежим туда сами, но все обязательно решится, и тогда найдем тебе подходящий горшок. Придется подождать – не могу уйти.

Кустик принялся подпрыгивать, и я даже не сразу поняла: от радости или от возмущения. Опытным путем удалось выяснить, что все же от возмущения.

– Не хочешь сидеть в горшке? – удивилась я. – Тогда где, в тазике?

– Лилиана! – позвал меня Радагат. – Принеси, пожалуйста, рубашку. Она в шкафу.

– Какая ему рубашка! – я возмущалась шепотом, но к шкафу все-таки бросилась. Только взявшись за дверцы, заметила, как дрожат руки, и поняла, что все-таки сильно волнуюсь. – Он же при смерти почти!

Рассматривать гардероб проректора не хотелось – он всяко будет больше, чем мой собственный, а потому схватила с вешалки первую попавшуюся рубашку и бросилась с ней в ванную.

– Тук-тук, – я протянула руку с рубашкой за дверь, пытаясь соблюсти все приличия. – Возьмите, пожалуйста.

– Спасибо, – фыркнул Радагат. Ждали мы его с кустиком недолго – проректор вышел из ванной, заворачивая рукава. Выглядел он ужасно: кровь смыл, но лицо оставалось бледным, да еще и шишка посредине лба. Я прямо глаз не могла отвести от шишки, рассматривала и думала, как же сказать, что виновата в ее появлении. Но говорить ничего не пришлось – проректор увидел сидящий на кровати куст.

– Как это?! – зашипел Радагат, и в комнате мигом стало холодно, а кустик покрылся льдом. – Как он сюда попал?