Социальная история Англии ХIV-XVII вв. - Татьяна Мосолкина

Строительство новой гавани, в котором по распоряжению Генриха III приняли участие и жители Рэдклифа, видимо, послужило основанием для присоединения этого манора к городу. В «Хронике Бристоля» У. Адама под 1247 г. записано: «В этом году начал сооружаться бристольский мост, и обитатели Рэдклифа, Храма и Томаса инкорпорированы и объединены с городом Бристолем». Вокруг новых пригородов — Рэдклифа и Храма — были возведены каменные стены. Однако это не решило всех проблем, потому что корона продолжала облагать налогами Рэдклиф отдельно от города: кроме того, до 1373 г. шериф Сомерсета претендовал на юрисдикцию над некоторыми пригородами Бристоля, хотя горожане предпочитали отвечать перед королевскими юстициариями в Глостере.

В августе 1373 г. Эдуард III пожаловал Бристолю хартию, по которой он приравнивался по своему статусу к графству. Помимо всего прочего, она устранила прежнее политическое и топографическое разделение города. Река Эйвон делила город на две части: до 1373 г. к северу от Эйвона город относился к графству Глостершир, а к югу — к Сомерсету. Хотя еще со времени грамоты принца Джона 1188 г. Рэдклиф и Темпль находились в пределах свобод Бристоля, в таких важных вопросах, как налогообложение, они, обычно, не объединялись со старым городом. И еще в 1326 г. бристольцы могли перемещать свои товары из одного района города в другой, чтобы избежать, например, конфискаций по приказу шерифа Глостера.

От своих судебных прав на Рэдклиф не желали отказываться и лорды Баркли, о чем свидетельствует серьезный конфликт, который произошел в 1303 г. Когда манориальные чиновники арестовали одного из бюргеров, то собравшиеся по зову общинного колокола горожане силой освободили арестованного. Морис Баркли подал королю жалобу, в которой обвинил горожан не только в том, что они мешают судопроизводству в его курии и нарушают его торговые права, но и в том, что они ограбили его, прихватив вместе с арестованным вещей на сумму в 500 марок серебром. Горожане, в свою очередь, пожаловались на то, что лорд Баркли не признает право бристольцев судиться только в городском суде, и что его чиновники постоянно вмешиваются в их дела. Специальная королевская комиссия, разбиравшая этот конфликт, решила дело в пользу горожан, но споры из-за прав на Рэдклиф продолжались и в последующие десятилетия.

В 1330 г. бристольцы и лорд Баркли вновь затеяли тяжбу и обратились за решением к королю. За 40 ф. горожане купили хартию, вновь подтверждавшую их права на этот важный ремесленный пригород. Окончательно все споры были разрешены хартией 1373 г., предоставившей Бристолю, первому из всех английских городов, статус графства со своим шерифом и графской юрисдикцией. В границы нового графства вошли Рэдклиф, Храм, русло Эйвона до эстуария Северна.

Как же складывались отношения Бристоля со своим непосредственным сеньором — королем? Город стал играть очень важную политическую роль с середины XII в., поскольку был административным центром владений Роберта Глостера, побочного сына Генриха I. Роберт являлся наиболее могущественным сторонником дочери Генриха Матильды Анжуйской в ее борьбе за трон против графа Блуа Стефана. Здесь в 1141 г. войсками Матильды был захвачен Стефан, и именно в Бристоле провел несколько детских лет будущий Генрих II. Поэтому у города были особые связи с Анжуйской династией. Бристольцы помогали Генриху II при завоевании Ирландии и оказались втянутыми в политическую борьбу при Эдуарде II. Понятно, что королевский замок долгое время являлся важным фактором в жизни города. Тем более что он часто использовался для тюремного заключения влиятельных политических узников, таких как потенциальная соперница Иоанна Безземельного Элеонора Бретонская или свергнутый Эдуард II.

Политическая обстановка в Англии в XIV–XV вв. была очень сложной, и королевская власть нуждалась в поддержке крупных городов. Т. Таут в исследовании, посвященном правлению Эдуарда II, отмечал, что наибольшее влияние на политику правительства в XIV в. оказывали два города — Лондон и Бристоль. В начале XIV в. Эдуард II решил установить единоличный контроль над правительством, что привело к открытой войне с баронской оппозицией и государственному перевороту 1326–1327 гг. Столетняя война, начавшаяся в правление Эдуарда III, на время притушила политические страсти, но с конца 70-х гг. наметился новый политический кризис, прерванный восстанием 1381 г. вспыхнувший вновь в 1384–1388 гг. В результате борьбы за власть 1 установлен полный контроль баронов над королем. В 1399 г. совершен очередной государственный переворот, и на троне утвердилась новая династия — Ланкастеров. Но и после этого обстановка не стабилизировалась: уже в конце 1399 г. бароны организовали заговор против нового короля — Генриха IV. Для Бристоля общая нестабильность усугублялась еще тем, что начиная с 1400 г. в течение десяти лет в соседнем Уэльсе продолжалось восстание, в которое активно вмешивалась Франция. В 1405 г. французы вместе с восставшими валлийцами участвовали в походе на Глостер, а в 1403 г. ограбили Плимут и ненадолго захватили о. Уайт.

Позиция горожан во всех политических конфликтах зависела от о, какая из борющихся сторон могла полнее обеспечить их интересы. Обычно бюргерство поддерживало короля, поскольку королевская власть обеспечивала даже мелкие города самыми насущными экономическими привилегиями, способствовала нормализации торговли в масштабах всей страны, защищала своих купцов в спорах с странными торговцами. В этом плане особенно важным для города было установление единства мер и весов («Великая хартия вольней»), упорядочение денежного обращения и кредитных операций (статут 1299 г. о неполноценной монете и статуты о купцах 1283 и 1285 гг.), обеспечение безопасности торговых путей внутри страны винчестерский статут 1285 г.»), укрепление общегосударственного общего права» (реформы Генриха II и законодательство Эдуарда I). Именно поэтому при Генрихе III во время его борьбы с баронами и в ходе гражданской войны 1263–1267 гг. некоторые города поддержали короля из опасения потерять дарованные им привилегии или надеясь получить новые. Позиция горожан в том или ином политическом конфликте зависела еще и от того, кто господствовал в городском управлении — олигархия или представители средних торгово-ремесленных слоев.

Во второй половине XIV в. внутриполитические конфликты осложнились начавшейся Столетней войной: «Следует отметить, что все, связанное со Столетней войной, было далеко не безразлично горожанам, точнее английскому купечеству: обеспечение рынка сбыта английской шерсти во Фландрии, свобода и безопасность судоходства в проливах, надежность английского владычества в Гаскони являлись жизненно важными условиями для развития двух основных направлений английской внешней торговли — экспорта шерсти и импорта вина, в которых главным образом были заинтересованы члены Стапельной компании во главе с крупными лондонскими купцами и купеческая верхушка Бристоля», — отмечает Л.П. Репина. Поэтому и в силу своих связей с правящей династией, и из-за особых экономических интересов Бристоль всегда оказывался втянутым в политическую борьбу XIV–XV вв.

«Заигрывания» Эдуарда II с иностранными купцами привели к тому, что Бристоль, как и Лондон, в гражданской войне 1326–1327 гг. поддержал противников короля. Поскольку пребывание в Лондоне для королевского фаворита Деспенсера-старшего становилось опасным, он укрылся в бристольском замке. Но когда войска королевы Изабеллы подошли к Бристолю, город открыл ворота и вынудил Деспенсера сдаться без сопротивления.