Цена вопроса. Том 1 - Александра Маринина

– Я все тебе объясню. И не волнуйся, это не надолго, максимум на два дня.

– Приехали, – сердито сказала Анна. – Началось. Хозяйка, дай водички попить, а то так есть хочется, что аж переночевать негде.

– Мышонок… Анечка, я все понимаю, я свалился тебе на голову, причиняю тебе неудобства, но поверь: мне никто не поможет, кроме тебя. Я все тебе расскажу, и ты поймешь, насколько важно, чтобы ты мне сейчас помогла.

Она вскочила со стула и сделала несколько нервных шагов от рабочего стола до двери и обратно.

– А про этого козла ты подумал? – гневно заговорила она. – Он мне оплачивает трехразовое питание и уборку два раза в неделю. Что я ему скажу? Чтобы подыхал от голода и утонул в грязи?

– Ты ему скажешь, что уезжаешь со своим парнем на пару дней на водохранилище. Дело житейское, он поймет.

– На какое водохранилище?! – закричала Анна. – Середина ноября! Ты совсем обалдел, Гудвин?

– Там есть гостевой домик, нечто вроде дорогих апартаментов. И обслуживающий персонал: горничные, повара, все дела. Типа поездки на уик-энд в хороший отель, так во всем мире делают. Еду твоему квартиранту можно приготовить на три дня, разогреть он и сам сумеет. Если заартачится и начнет гнать, что платит тебе за горячее, с пылу с жару, свежеприготовленное, скажи, что за питание в эти дни он может заплатить меньше. Мышонок, это вполне решаемая проблема, не вижу здесь ничего сложного. Если нужно купить побольше продуктов – пойдем вместе, купим, я помогу.

– Ага, а готовить на три дня ты мне тоже поможешь? – ехидно спросила Анна, но уже гораздо спокойнее.

– Нет, вот тут я тебе не помощник, кулинарным мастерством не владею, если только что-то совсем простое. Но на подсобных работах можешь меня использовать: помыть, убрать, порезать, подать, принести.

Анна подумала, что-то прикинула, вышла на кухню. Роман слышал, как хлопала дверца холодильника, стучали дверцы навесных шкафов… «Оценивает продуктовые запасы», – догадался он.

– Сейчас спущусь к нему, – сказала она, вернувшись в комнату, – предупрежу, что уезжаю, и спрошу, что ему приготовить. Он тот еще придурок, разогреть может только суп на плите или блюдо в микроволновке, а если нужно греть в духовке или на сковороде, то он уже не справляется, видите ли. Пойдем со мной, Гудвин, поможешь кастрюли и сковородки принести, на такой запас еды у меня своей посуды не хватит. Заодно и подстрахуешь, если Никита задумает скандалить. Телом попугаешь, – добавила она, усмехнувшись.

– Скандалить? А он что, склонен к этому?

Анна пожала плечами.

– Да пока не замечала. Но и поводов не было. А теперь вроде как повод появился. Невыполнение договорных обязательств. Чуть что – сразу этими словами мне тычет.

– Он юрист, что ли?

– Да фиг его знает, кто он такой, – равнодушно ответила она. – Я не спрашиваю, чтобы не дать ему возможность ответить. А то я спрошу, он ответит, разговор завяжется, а кончится все тем, что он начнет по каждому случаю заявляться ко мне в квартиру, просить налить чайку и сидеть тут часами. Оно мне надо? Я свои границы охраняю не хуже цербера, терпеть не могу, когда их нарушают. И стараюсь никому такой возможности не давать.

Роман послушно направился вслед за Анной на третий этаж, где жил ее квартирант по имени Никита.

«Она очень экономная, – размышлял он, шагая по ступенькам вниз. – Ее собственной посуды не хватит на то, чтобы приготовить трехразовое питание на три дня. Значит, для сдаваемой внаем квартиры она приобрела всего в достаточном количестве, а для себя купила только необходимый минимум. Считает каждую копейку. Наверное, копит на что-то важное и нужное. А тут еще я свалился… Надо самому покупать продукты, а то она разорится, с моим-то аппетитом. В Шолохове нужно быть повнимательнее, чтобы она там ни за что не платила. Кстати, а почему Аня собирается готовить еду квартиранту на три дня? Я ведь говорил, что мы едем на два дня. Хотя, конечно, два дня работы плюс день приезда-день отъезда, как в служебных командировках, считается еще одним днем. Она не только экономная, но и предусмотрительная. Интересно, какой он, этот Никита, которого Аня именует не иначе как «козлом» и который не может разогреть готовую еду в духовке или на сковороде?»

Через полчаса Роман Дзюба снова сидел перед своим ноутбуком, стараясь вчитаться в материалы по убийству в Шолохове. Визит к квартиранту оказался занятным и познавательным, но все выводы капитан успел сделать за те несколько минут, которые потребовались, чтобы подняться с третьего этажа на пятый и сгрузить на кухонный стол три кастрюли, три сковороды разных размеров и высокую стопку пластиковых контейнеров с крышками.

Первый вывод состоял в том, что на сдаваемую внаем квартиру Анна Зеленцова денег не пожалела. Жилище на третьем этаже было отремонтировано, оборудовано и обставлено намного лучше и дороже, чем скромная «двушка» двумя этажами выше, с мебелью доисторических времен. Из чего Роман сделал предположение, что Аня копит деньги на хороший ремонт и новую мебель.

Второй вывод касался квартиранта Никиты: типичный компьютерный мальчик, совершенно не приспособленный к жизни с ее бытовыми проблемами, не умеющий общаться с людьми и строить с ними отношения, потому что вся его жизнь – в «железе», программинге и прочих компьютерных премудростях. Он дышит этим, питается этим, интересуется этим, и больше ему ничего не нужно.

А вот третий вывод самого Романа даже позабавил. От его внимательного от природы и натренированного под руководством Антона Сташиса взгляда не укрылось выражение лица, появившееся у квартиранта, когда Анна впустила в комнату и представила ему «своего парня». Это было выражение сначала растерянности, потом недоверия, потом ярости и гнева. И уже через две минуты, когда Анна предложила Никите сесть за стол и составить вместе с ней меню на три дня, выражение его лица стало совсем другим. Особенным. И чем ближе склонялись друг к другу над листком бумаги их головы, тем заметнее становилось это особенное выражение, которое читалось не только на его лице, но и во всей его позе, и даже, как показалось Ромке, слышалось в его дыхании.

Против ожиданий Анны, квартирант Никита никак не отреагировал на сообщение о том, что она уезжает с Романом на два-три дня. Вернее, реакция-то была, и еще какая – те самые ярость и гнев, замеченные Дзюбой, но упущенные Анной, которая в тот момент даже и не смотрела на молодого человека, а изучала содержимое его кухонных шкафов. Но никаких разговоров о «нарушении договорных обязательств», никаких упреков, вроде «я вам плачу за горячую свежеприготовленную еду, а не за то, чтобы самому греть вчерашнее», не последовало. Никита коротко сказал: «Ладно», и больше никак не комментировал заявление своей квартирной хозяйки.

И вообще, ничего «козлиного» Дзюба в этом парне не приметил. Высокий, длинноногий, стройный, тонкое лицо в очках, волосы забраны в хвост. Вполне себе симпатичный юноша. Да, плохо приспособленный к самостоятельному существованию, но он не один такой. Неприспособленных сотни тысяч, миллионы, что мужчин, что женщин. И это никак не делает их «козлами» и «козами».