Последний владыка - Анна Варенберг

Фрэнк не сомневался, что Идис сохранит их общую тайну. Разумеется, даже мысленно она не предполагала предательства по отношению к мужу. Кроме того, боясь, что у нее отнимут Джоша, Идис скорее отрезала бы себе язык, чем проговорилась о нем. Джун первая, кому она решилась рассказать правду без ведома и одобрения Фрэнка. Но сейчас она сочла, что ее молчание уже не имеет значения перед лицом той смертельной угрозы, которая возникла на далеком Меркурии. Что такая угроза совершенно реальна, Идис не сомневалась и не могла сидеть сложа руки в мучительном ожидании страшной развязки.

— Когда мы поедем в космопорт? — нетерпеливо спросила Джун.

— Скоро, — попыталась улыбнуться Идис. Она испытывала некоторую неловкость из‑за того, что не все — о, далеко не все! — рассказала девушке. В частности, о том, что свои шансы вообще добраться до космопорта живой расценивала примерно пятьдесят на пятьдесят, если не меньше. Если бы не такой риск, она не стала бы втягивать в это дело Джун, а постаралась справиться в одиночку. Но в сложившейся ситуации ей был необходим запасной вариант, дублер, на которого Идис вполне могла положиться, иначе информация, которую требовалось передать Фрэнку, не дойдет до него. Если ее убьют, он не узнает о том, что допустил в своих гениальных выкладках роковую ошибку, запустит программу, и тогда последствия окажутся непредсказуемыми, роковыми для огромной массы людей. Нашествие взбесившихся андроидов по сравнению с этим покажется просто детской игрой в солдатики. Упрямая целеустремленная Джун, одержимая любовью к Треверу, имеет реальный шанс попасть в Олабар… даже в том случае, если она, Идис, на этом пути погибнет.

— Ты что‑то не договариваешь.

Джун обладала не только природным умом, но и отлично развитой, почти животной интуицией, чему Идис тут же и получила еще одно подтверждение.

— Ты опять права, — вздохнула она. — У меня… у нас мало времени для слишком подробных объяснений. Просто постарайся мне поверить и сделать все так, как я скажу. Мы отправимся в космопорт поодиночке и станем вести себя там так, будто не знакомы друг с другом. Будешь ты или нет обременять себя каким‑то багажом, но вот это тебе непременно придется взять с собою, — с этими словами Идис достала тонкий золотой браслет и застегнула его на запястье Джун. — В Олабаре передай его Фрэнку сразу же, как только встретишься с ним.

— Почему ты не можешь сама передать ему эту штуку? И… это, конечно, не просто красивая безделушка?

— Конечно. Она должна попасть к нему, что бы ни случилось. Или же ни Фрэнк, ни Джош, ни Тревер не вернутся на Землю живыми.

Сейчас в словах Идис не было ни капли лжи. Джун могла бы в этом поклясться чем угодно.

— А возможно, им и возвращаться будет попросту неоткуда, — тихо добавила Идис. — Я только надеюсь, что уже не опоздала. Все, моя дорогая девочка, встретимся на корабле. Будет лучше, если…

Джун внутренне подобралась, разглядывая браслет. На вид он казался просто изящной вещицей — змейка с крошечными сапфировыми глазками, кусающая собственный хвост, — и сидел на запястье, как влитой, словно изготовленный на заказ по ее размеру.

— Не пытайся открыть замок, — предупредила Идис. — Вообще ничего с ним не делай…

Джун? Ты ведь никому не говорила, что поедешь ко мне?

— Кому я могла об этом сказать?

— Хорошо. Я отправлюсь первой, ты выйдешь следом за мной с интервалом в десять минут.

— Поняла, — Джун буквально кожей ощущала сгущающуюся, как грозовые тучи, опасность, на языке вертелся миллион вопросов, но она сознавала, что все самое необходимое ей уже известно, а остальное может подождать. Добраться до Олабара. Вместе с Идис или, в худшем, крайнем случае, без нее. Передать браслет Фрэнку.

Как‑то Тревер признался ей: «Солдат из меня — дерьмо. Ненавижу и не умею подчиняться, в этом вся соль. «Приказы не обсуждаются», всякая такая чушь — не для меня». Джун подумала, что ее собственная задача сейчас — держаться именно как хороший солдат. Выполнить задание, сделать все как надо.

Идис ушла, и Джун осталась одна, внимательно глядя на часы и стараясь не думать ни о чем, кроме времени, течение которого чувствовала почти физически, как если бы слышала тихое шуршание песка в древнем устройстве отсчета. Ровно через десять минут она покинула чужой дом и отправилась в космопорт.

«Сука», — мысленно выругался Эллиотт, следуя за флаймобилем Идис. Куда понесло эту стерву на ночь глядя? Решила все‑таки сбежать? Так он и знал, так и знал. Конечно, информация у нее. Сукин сын Рейнольдс изыскал способ передать ее женушке, кто же не знает, что эти двое всегда действуют сообща и, похоже, решили, что способны «кинуть» весь мир. То, что с зоной дельта — си прервалась связь, наверняка тоже его рук дело. Очень неплохая мысль — выйти из‑под контроля, свалив все на некую непредвиденную природную катастрофу или черт знает что еще, и успеть смыться. Неужели Рейнольдс всерьез полагает, что ему удастся обвести его, Эллиотта, вокруг пальца? Кто, в конце концов, добился финансирования проекта якобы спасения расы дайонов и сделал все, чтобы именно Рейнольдс возглавил эту сомнительную миссию, прихватив с собой своего сумасшедшего приятеля? И на каких условиях?.. Все шло прекрасно. Рейнольдс совсем недавно сообщил, что почти у цели. И вот… Конечно, он решил, что дальше обойдется без Эллиотта. Зачем ему кто‑то еще, кроме жены?..

Накануне координатор уже успел побывать у Идис. Он не запугивал ее и не угрожал, просто честно старался предупредить, чтобы она не совершала необдуманных поступков. Всем своим видом она демонстрировала изумление и все отрицала — дескать, понятия не имеет, о чем речь.

Флаймобиль Идис уверенно направлялся в космопорт. Эллиотт двигался следом за ней, не отставая и не приближаясь. Идис почувствовала его присутствие и резко увеличила скорость, да еще и вильнула в сторону — безумный, крайне опасный маневр. На что она рассчитывает? Эллиотт отказался от услуг автопилота, взяв управление на себя. Он почти настиг Идис, уверенный, что перехватит ее, где бы она ни вздумала опуститься на землю. Теперь‑то наверняка вытряхнет из этой стервы все, что ей известно о разработках и дальнейших планах ее мужа — головокружительных перспективах в области принципиально новых, бесценных психотропных технологий.

Движение на этом участке аэротрассы было очень сильным, поток флаймобилей все увеличивался. Идис металась по трассе, петляя, как заяц, и не реагируя на предупреждения воздушной полиции. Пьяная она, что ли?! В последний момент Эллиотт вдруг отчетливо понял, что именно она делает, но изменить уже ничего не смог. На полном ходу Идис резко сбросила скорость, когда он уже почти настиг ее, и Эллиотт только успел бросить руль и закрыть руками лицо, подавившись собственным диким, поднявшимся до визга, воплем. Взрыва он так и не услышал. Сердце координатора Эллиотта не выдержало и разорвалось от ужаса за миг до того, как его флаймобиль врезался в машину Идис, и оба аппарата стремительно рухнули вниз с тридцатифутовой высоты.

Что касается Идис Рейнольдс, она как раз до конца оставалась в полном ясном сознании. Эллиотт не должен был заполучить ее живой. Вот что она знала твердо. Если бы подобное произошло, скрыть что‑либо от военного департамента она бы уже не сумела. А Джун уйдет. Ее никто не ищет. Джун уйдет и завершит то, что требуется.