Кто боится смерти - Ннеди Окорафор

– Мы не знали.

– Мы накурились.

– Прошу!

Я сердито вернулась в свой облик.

– Откуда вы обо мне знаете?

– Путники рассказывали о тебе, Ада-м, – сказал один.

Мвита шагнул вперед.

– Вы все, а ну вон отсюда, пока я вас сам не убил!

Он весь дрожал, как и я. Когда парни убежали, он ринулся ко мне.

– Где болит?

Я просто стояла, а Мвита запахивал на мне одежду и гладил по лицу. Остальные тихо обступили нас.

– Извините, – сказала женщина примерно моих лет.

Как и у большинства женщин, у нее было серебряное кольцо в носу. Она выглядела смутно знакомой.

– Что? – спросила я ровным голосом.

Женщина отшатнулась, а я почувствовала глубокое удовлетворение.

– Я… ну, я хотела… Я хочу извиниться за… за это.

– Почему? – я нахмурилась, соображая, где я ее видела. – Ты стояла и смотрела вместе со всеми. Я тебя видела.

Она сделала еще шаг назад. Мне захотелось плюнуть в нее, а затем расцарапать лицо. Мвита крепче обнял меня за талию. Луйю громко щелкнула языком и что-то пробормотала. Фанази сказал: «Пойдем». Бинту вырвало.

– Прости, – сказала женщина. – Я не знала, что ты Оньесонву.

– Значит, если бы я была любой другой женщиной-эву, все было бы в порядке?

– Эву – проститутки, – сказала она буднично. – В Хоумтауне есть бордель, называется «Козья шерсть». Хоумтаун – это жилая часть Банзы, мы все там живем. Они приходят туда с запада. Вы не слышали о нашем городе?

– Нет, – сказала я и замолкла, опять поймав себя на ощущении, что слышала о Банзе раньше.

Я выдохнула с отвращением к этому городу.

– Умоляю вас. Пойдемте в дом на холме, – сказала женщина, переводя взгляд с меня на Мвиту. – Пожалуйста. Я не хочу, чтобы Банза запомнилась вам вот так.

– Какая разница, чего ты хочешь, – сказал Мвита.

Женщина потупила взгляд и продолжала просить:

– Пожалуйста. Оньесонву здесь уважают. Пойдемте в дом на холме. Там залечат твои раны и…

– Я могу залечить ее раны, – сказал Мвита.

– На холме? – спросила я, склоняясь к этому.

Ее лицо посветлело.

– Да, на вершине. Они тебе будут очень рады.

– Нам не обязательно туда идти, – сказала Дити.

– Заткнись, – рявкнула я.

Лично я считала, что она и Бинта виноваты в случившемся не меньше, чем те парни.

Мы вернулись на базар. Было около часа ночи, торговцы наконец начали убирать товар. К счастью, торговка рапами была на месте. Вести о том, что произошло, распространялись быстро. Когда мы добрались до базара, каждый уже знал, кто я такая и что сделала с мужчинами, попытавшимися «предложить мне развлечься». Торговка дала мне красивую плотную разноцветную рапу, обработанную погодным гелем, чтобы та оставалась прохладной в жару. Она отказалась брать деньги, повторяя, что не хочет никаких проблем. Она дала мне еще и кофту из такой же ткани. Я надела новый великолепный костюм и выбросила порванную одежду. По моде, царившей в Банзе, новая одежда тесно облегала мое тело, подчеркивая грудь и бедра.

Откуда эти люди знают, что я умею возвращать жизнь? Дити, Луйю и Бинта, возможно, догадываются, что я способна на такое, но подробностей не знают. Я даже Мвите не рассказывала, как оживила козу. Не знает он и о том, как Аро заставил меня вернуть к жизни мертвого верблюда.

После того случая Аро принес меня к хижине Мвиты. Я была почти в коме. Верблюд был мертв около часа, и мне пришлось долго гнаться за его духом. Мвита не говорил мне ни о том, что он сказал Аро, когда меня увидел, ни как ему удалось вернуть меня к жизни. Но после того как я выздоровела, он не разговаривал с Аро целый месяц.

С тех пор я оживила мышь, двух птиц и одну собаку. С каждым разом было легче. В любой из этих моментов меня мог кто-то видеть, особенно с собакой. Я нашла ее на дороге. Маленькую, с коричневой шерстью. Она была еще теплой, не было времени унести ее в укромное место. Я исцелила ее прямо там. Она поднялась на ноги, лизнула лапу и убежала, наверное, домой. Я вернулась к себе, и меня вырвало собачьей шерстью и кровью.

К тому времени, как мы поднялись на вершину самого высокого холма, мы еле стояли на ногах. Двухэтажный дом был большим и некрасивым. Подойдя ближе, я учуяла запах благовоний и услышала пение.

– Святые люди, – сказал Фанази.

Он постучал в дверь. Пение прекратилось, послышались шаги. Дверь открылась. Я вспомнила, где слышала про Банзу, только когда увидела лицо того, кто ее открыл. Луйю, Бинта и Дити, видимо, тоже поняли, потому что они ахнули.

Он был высоким и темнокожим, как Ада. Половина ее темной тайны. «Они никогда меня не навещают», – говорила она.

– Фанта, – сказала я – да, я запомнила имена близнецов Ады. – Где твоя сестра Нууму?

Он долго смотрел на меня.

– Кто ты?

– Меня зовут Оньесонву.

Его глаза расширились, и он без колебаний взял меня за руку и втянул внутрь.

– Она там.

Женщина, уговорившая нас пойти в дом на холме, была эгоистичной козой. Она отправила нас сюда не из сочувствия. Как вы знаете, близнецы приносят удачу. Банза была маленьким и порочным городом, однако относительно счастливым и процветающим. Но теперь один из ее близнецов был болен. Фанта вел нас через главный зал, пропахший сладким хлебом и детьми, которые его ели.

– Мы здесь учим детей, – поспешно сказал Фанта. – Они любят этот дом, но мою сестру они любят больше.

Он провел нас вверх по лестнице, потом по коридору и остановился у двери с нарисованными деревьями. Густым волшебным лесом. Прекрасным. Между деревьями светились глаза – маленькие, большие, синие, карие, желтые.

– Только она, – сказал Фанта Мвите.

Мвита кивнул.

– Мы подождем здесь.

– Дальше по коридору есть комната, – сказал Фанта. – Видите, там, где горит свет?

Я и Фанта смотрели, как они заходят в комнату. Мвита задержался на секунду и поймал мой взгляд. Я кивнула.

– Не волнуйся.

– Я не волнуюсь, – ответил он. – Фанта, позови меня, если будет нужно.

Войдя в дом к Аде, ты словно оказывался на дне озера. Войдя в комнату ее дочери, ты словно заходил в лес – леса я не видела даже в видениях. Как и дверь, стены были от потолка до пола расписаны деревьями, кустами и травами. Подойдя к кровати, я нахмурилась. Женщина лежала на ней в странной позе. Я слышала ее дыхание: частое, жесткое, затрудненное.