Любимый обманщик - Аннет Клоу

Он спустился вниз в приемную. Фитиль лампы на тумбочке возле кушетки, где лежал Чарльз Гриффин, был прикручен. Слабый огонек еле освещал сильно осунувшееся лицо управляющего. Щеки ввалились, и подбородок как-то нелепо вытянулся вперед. А зубов в приоткрытом рту видно не было. Скорее всего, он имел вставные челюсти. И этот потрепанный временем и беспорядочной жизнью старикан собирался жениться на молодой, красивой и умной женщине. Он хотел сделать из нее украшение своих предстоящих светских салонов!

Сейчас он был беспомощен, точно младенец, и находился во власти своего заклятого врага. И чем больше молодой человек смотрел на раненого, тем больше успокаивался.

У Чарльза Гриффина больше нет орудия для шантажа Мелиссы. Он ничего не сможет доказать. Джон лежит мертвый в фургоне во дворе полицейского участка. Кристиан вспомнил, как сдерживалась Мелисса, чтобы не расплакаться, узнав о смерти сводного брата. Молодой человек все больше убеждался в том, что женщины — довольно странные существа. Столько горя принес Мелиссе Джон Паркер. А она плачет, узнав о его смерти! Она сожалеет о нем, вместо того, чтобы радоваться! Человека, которого она боялась много лет, больше не существует на свете! Скоро его, а не Кристиана, захоронят за оградой Восточного кладбища. Положат небольшой надгробный камень, напишут имя и дату смерти.

Возможно, сводная сестра будет иногда приходить к нему на могилу. Класть цветы. И оплакивать. Нет, все-таки странная штука — земные привязанности. В отношении Джона Паркера к Мелиссе было много дурного. И тем не менее, несмотря ни на что, Мелисса любила его, точно брата, прощала ему его неблаговидные поступки. Родного брата у нее никогда не было, а каждый одинокий человек мечтает о брате или сестре…

Оставив раненого, Кристиан поднялся в спальню Мелиссы. Она спала так крепко, что не услышала ни скрипа двери, ни его шагов, ни шуршания пружин кровати, когда он осторожно присел у нее в ногах.

Ему очень хотелось превратиться в невидимку, чтобы подсмотреть тот миг, когда она проснется и обнаружит под подушкой пакет.

Посидев еще немного, он осторожно направился к выходу. Мелисса что-то невнятно пробормотала. Он замер, а когда она снова задышала ровно и глубоко, вышел из спальни. Подобрал платье, брошенное Мелиссой у порога. От него пахло хлороформом, еще какими-то медикаментами и лимоном. Наверное, лимонный запах нельзя вытравить никакими лекарствами. Кристиан спустился вниз, отнес платье в ванную комнату, положил в корзину с бельем, приготовленным для стирки.

Сегодня он никак не мог найти для себя места. Метался по дому, словно тигр в клетке. Чего-то искал, а чего, не мог никак понять. Потом устроился на диване в гостиной и задремал.

Утром Мелисса встала, надела халат и спустилась вниз, чтобы навестить Чарльза Гриффина. Раненый дышал спокойно и ровно. Мелисса осмотрела ногу, с которой пришлось возиться несколько часов подряд.

Кровотечение не возобновлялось. Однако сквозная рана, оставленная зарядом дроби, который всадила Сьюзан, была горячей и вспухшей. Лоб Чарльза Гриффина покрылся холодным и липким потом. Мелисса принесла воды, прополоскала кусок ткани в растворе уксуса и протерла Чарльзу Гриффину лицо, шею и несколько раз наложила на ногу охлаждающий компресс.

К приходу Мелиссы воздух в операционной стал прохладнее и свежее. Мелисса подошла к окну и прикрыла его. Постояла, опершись на подоконник и глядя на окрестности. Туман уже рассеялся. Солнце освещало горы, ущелья, зеленеющие весенние леса. Какие-то фигуры время от времени мелькали между деревьями. Наверное, шериф расставил, где возможно, свои посты. Он не столько беспокоился о покое Мелиссы, сколько о том, чтобы никуда не сбежал Чарльз Гриффин.

Мелисса не стала предупреждать шефа полиции, что его подопечный не способен передвигаться не только по причине покалеченной ноги, но и после действия наркоза. Естественно, шериф вовсе не склонен думать, что Мелисса или Сьюзан, Филипп или Кристиан — сообщники подозреваемого.

Вместе с тем она понимала: шериф вот-вот появится в ее доме собственной персоной, чтобы предложить ей опознать убитого.

Постояв немного возле окна, Мелисса вернулась к раненому.

Отек постепенно уменьшался, разрезы, через которые она вынимала дробь и осколки костей, стали почти сухими. Как ни странно, Чарльз Гриффин быстро выкарабкивался из очень серьезной передряги. Наверное, для того, чтобы побыстрее предстать перед судом присяжных.

Мелисса была довольна операцией. Теперь она знала, что Сьюзан может иногда помогать ей. Девушка не боялась вида крови, быстро запомнила названия инструментов. Кроме того, во время длительной процедуры успевала сбегать на кухню и отдать приказания Марку и Филиппу, чтобы те сварили кофе и принесли по чашечке в операционную. Возможно, ей следовало бы поучиться на медицинскую сестру. Не каждая женщина может подступиться к подобной работе так же решительно, как Сью.

Мелисса снова поднялась в спальню, достала чистое черное платье, переоделась в него, тщательно причесалась и направилась на кухню. Филипп сварил кофе и теперь возился на площадке перед домом, аккуратно поправляя оставшиеся в целости маргаритки и подсевая газонную траву.

— Доброе утро, Филипп! — окликнула она старика.

— Доброе утро, мэм! — Филипп поклонился ей, сняв шляпу.

— Ты не знаешь, Филипп, где сейчас Кристиан? Вчера он пропал куда-то и больше не появлялся!

Она стояла на крыльце посвежевшая, хорошенькая. Черное платье было ей к лицу. Она выглядела в нем совсем тоненькой и почти девочкой. Филипп посмотрел на нее с подозрением. Или это только ей показалось?

— Он пришел, мэм! Но очень поздно! И сейчас, возможно, спит на диване в гостиной. Я не знаю, где он был, мэм!

— Что?! — изумлению Мелиссы не было предела. — Значит… — Она не договорила и помчалась в дом, чтобы отчитать Кристиана за то, что он ведет себя точно разведчик в стане врага. Отчего-то таится и прячется. Значит, это он отнес ее платье в стирку! И опять он видел ее обнаженной. Вернее, полуобнаженной. Зачем он смотрел на нее? Мелиссе было стыдно и одновременно почему-то сладостно.

Он лежал на старом, но уютном диване, подтянув колени и положив под голову вышитую подушку. Мелиссе стало жаль его — столь незащищенным выглядел Кристиан во сне. И очень усталым. Они все устали за вчерашний день — совершенно сумасшедший и какой-то беспорядочный. А Кристиан, подумалось ей, устал, наверное, больше всех. Если даже на нее так ошеломляюще подействовал его арест, можно представить, каково было ему!

Говорят, что он ни слова не сказал в свое оправдание. Но она, Мелисса, отлично знала, где находился Кристиан Бентон в ту ночь. Он молчал, чтобы спасти ее репутацию. Чувство благодарности и нежности зарождалось в сердце молодой женщины. Но это было совершенно иное чувство, чем прежнее, которое она испытывала к Бенджамину Коуплендлу. Нежность ее была более требовательна. Мелисса хотела ответного чувства. Она жаждала, чтобы эти сильные ладони ласкали ее. Чтобы губы прикасались к ее губам.