Следы на воде - Владислав Вишневский

Как только во дворе он объявил, что открывает платные курсы по обучению езде на японском скоростном мокике, так длинным шлангом выстроилась нетерпеливая очередь. Впереди те, которые до шестого класса, последними — дошкольники. И девчонки и мальчишки. Много их. Артак даже и считать не стал. Как в очередь за мороженым. С носа — двадцать рублей. Уронил мокик, ещё двадцать. Научился не падать — получай бонус — пять минут езды за двадцать пять рублей. Кто со своим бензином — шагай без очереди, и все дела. Потом можно было всё это на коэффициент инфляции цены умножить. Так папа маме объяснял тактику своего бизнеса. Потом на увеличивающиеся цены на энергопотребление, ещё чего-то, Артак всё сразу не запомнил. Справедливо решив, у бабушки спросит — она объяснит. Папа всегда — понятное дело, занят. У него свой бизнес. И свой мерс. Естественно пятисотый. Мог бы, говорит, и шестисотый купить, но не хочет светиться. У настоящего армянина ниже пятисотого машины вообще быть не может, с папиных слов, с гордостью повторял Артак. Потому и мокик у Артака японский. А следующим у него будет уже кроссовый «Кавасаки» — папа обещал. Кончишь восьмой класс без четвёрок, сказал, будет тебе кавасаки. Золотую медаль за школу принесёшь — подарю тебе мерс. Потому что ты — армянин, это раз, потому что папа у тебя — тоже армянин, мама армянка, и все бабушки с дедушками тоже, а это уже больше чем достаточно. Ты не простой мальчик, а мой сын. А нам с мамой, своему сыну ничего не жалко, тем более внуку. Главное, учись, сынок. Не просто, а лучше всех. Меня с мамой слушай, и бабушку с дедушкой тоже. Артак так и делал: учился только на «отлично», всё остальное он часто оставлял за скобками.

Ночной звонок рекрутов Артаку сон не перебил. Но проснулся он очень рано — в начале одиннадцатого. И не просто, а оттого, что в голове что-то щёлкнуло, панически затрещало, будильник словно: «Проспал! Скорее, вставай. Тебя ждут!» Он и вскочил. Хотя не мог понять за чем. Потом вспомнил ночной звонок, и своё обещание привести Наташу и Свету. Нет-нет, он только переговорить с ними сначала обещал. Но перед этим расскажет рекрутам свой план, потом уж и самолёты. В смысле девушки. Хотя рекруты настаивали на обратном — сначала девушки, потом — самолёты. Но Артак лучше знает, что раньше, что потом. Не для себя старается, для них же.

Валька с Серёгой от окна уже пару часов как не отходили. Нервничали. Почти извелись уже. И процедуры уже давно закончились, и обед уже был на подходе, а там и опять идти на эти самые, а сына гор всё не было.

— Звони ещё, звони! — в который уже раз отлипнув от оконного стекла, наваливался Валька на Серёгино ухо, требовал. Громко кричать нельзя было, не в туалете. Да и там сейчас нельзя — больные паровозами дымят, курят, за жизнь спорят, задохнуться можно.

— Да отключен, — нервно огрызался Серый. — Аппарат абонента отключен или недоступен, говорит, гад! — градусником встряхивая телефон, злился Серёга, одновременно, как и Валька, пытаясь заглядывать в окно. — Да придут они, сейчас придут. Артак же сказал.

— Ну всё. По шее он у меня уже точно заработал, или саечку в лоб.

— Ты подожди с саечкой, он же за моей Светкой пошёл, и за твой Наташкой.

Валька на секунду остывал…

— Если так только… — но на второй секунде вновь вскипал. — Но мог бы и предупредить! Мы же ждём! У нас же режим! И вообще, волноваться нам нельзя. Нам выписываться надо. А он… медкарту портит. Гад!

Нервничали так. Уж до того накалились, перебрасываясь нервами, что не услышали, как в палате открылась дверь.

— Эй, ребята, рекруты, я здесь!

Рекруты как по команде повернулись, уставились на гостя.

— О, а как ты тут очутился? — хлопая глазами, изумился Серёга.

— Ты же там должен был быть, — Валька указал на окно. — Рукой помахать нам, а мы…

При этом оба заглядывали за спину Артака.

— Кстати, а где… — Серёга проглотил окончание вопроса, потому что соседи по палате перестали книжки с газетами читать, уставились кто на Серёгу, кто на Артака.

Артак, положительно шмыгнул носом, какие, мол, наши годы, всё успеем, держа под локтями в гармошку собранный в боках белый медицинский халат, сделал шаг в палату. Халат с плеч сваливался, сзади даже пол подметал, но главное не в этом.

— Здравствуйте, товарищи больные. Выздоравливайте. — Кивая в разные стороны, каким-то старушечьим голосом почти пропел вежливый Артак. — Доброго всем здоровья.

— Ты чё! — подходя и приводя его в чувство, Валька ткнул Артака в плечо. — Мы же сегодня уже здоровались, по телефону, ночью. Забыл?

— Он забыл, — детсадовским голосом подсказал Серёга. — Проспал, Артюша, да, проспал?

— Я не Артюша, я Артак! — С вызовом, обидчиво заметил Сын Гор.

Мужики в койках на приветствие вежливо кивали головами, с интересом прислушивались к разговору. Понятное дело: телевизора в палате нет, к нему ещё в соседний корпус топать надо, в рекряцию, там обычно ходячие больные и собираются, как в красном уголке. Про политику, про Чубайса с демократами, про погоду, болячки, и прочую медицинскую муру часами языками чешут. Друг друга не слышат, больше спорят и ругаются. Правда телевизор только вечером включают. И то не всегда. А тут, и сейчас, и радио не надо. Соседи по палате, прислушиваясь, шуршали страницами газет. Один даже смачно на пальцы плюнул, якобы страницу книги переворачивая.

Валька с Серым, как две вороны, схватив брошенную детскую яркую игрушки в песочнице, быстренько протащили Артака на Валькину койку, сами с боков, прикрыли собой.

— Ну! — шёпотом потребовали. — Говори!

— Там у вас этот, охранник, — так же шёпотом, воодушевлённо начал Сын Гор, ребята в глаза ему заглядывали. — Вы к кому, спрашивает, молодой человек? Я ему — у меня папа здесь работает. Наврал! — хохотнул Артак. Ребята не отреагировали. Артак продолжил. — Охранник — так у него же вроде дочка? Я — и сын, конечно! Дайте, говорю, халат. Я порядки знаю. Вот, дали. Большой правда.

— Какой халат? Причём здесь халат? — Взорвался Валька, оглянулся, горячей сковородкой под холодной водой зашипел. — Ты задание выполнил?

— Что с ними, они придут? — не отстал и Серёга.

— А, вы про этих…

— Тьфу, ты!..

— Ну всё, пацан, ты меня достал. — Хлопнул руками по коленям Валька.

Газетные листы зашуршали ещё громче. Валька с Серёгой коротко оглянулись, потом как грифоны на добычу, нацелились на Артака.

— Они придут-придут. Обе, без этой, третьей, — Артак поторопился успокоить «голодных хищников» — Она всё поняла.

— Ф-фуу… Наконец-то, — выдохнул Валька. — У меня даже давление упало.

— А у меня наоборот, — заметил Серёга. — Даже пульс участился. Молодец, Артак, встряхнул нас. Можно с тобой в разведку. И когда это? Ну, придут они когда? Сказали?

— Да вечером, — как от зубной боли отмахнул Артак. — Днём у них дела какие-то. Женщины! — Последнее он произнёс со вздохом. Так обычно его бабушка произносила, когда хотела пожалеть внука. Мол, прости маму, она всё равно тебя любит. Артак это знал. И мама любит, и папа, и… все родственники.