Паутина удачи - Оксана Демченко

– По слухам, ты умеешь варить суп, – мечтательно вздохнула странная женщина, задумчиво изучая свой рукав, сильно испачканный чем-то темным и маслянистым. – А я за всю жизнь только раз попыталась отравить мужа – и он сбежал, слабак… Потом вернулся, но я уже его не ждала.

Саня восхищенно рассматривал женщину в машине, все больше подозревая, что именно она и была прообразом крылатой статуэтки. Лет тридцати пяти – сорока на вид, стройная, крепкая, с породистым и жестким лицом, длинноватым, несколько хищным за счет разлета бровей и довольно крупного прямого носа. Темные глаза не очень большие, весело щурятся. Кофейные волосы посеребрены на висках преждевременной сединой и уложены в красивую, но несколько растрепанную прическу.

– Чего мы ждем? – возмутилась женщина. – Я Фредерика, но лучше звать просто Фредди. И я зверски проголодалась, поскольку эта колымага изволила сломаться по дороге. Я на иное и не рассчитывала, выехала заранее, но, увы, без припасов. Садитесь, бросайте вещи. Лена, мы спешим. Сколько тебе надо времени, чтобы соорудить суп? Любой, лишь бы съедобный. Я не ела домашнего супа невесть сколько лет.

– Минут двадцать, – задумалась Лена.

– Ты настоящий маг! – Фредерика резким движением распахнула дверцу и выпрыгнула на мостовую. Подкованные каблучки ее модельных сапожек звонко цокнули по камням. – Лена, я тебя никуда и никогда больше не отпущу. А эти… как их… блины, да? Их можешь?

– Сударыня, прекратите столь изрядно шалить, – строго велел Яша, пряча улыбку. – Вы знаете про блины. И вы умеете готовить суп, пусть и не самый вкусный в городе. Но я вам признателен, вы на сей раз не изволите изводить гостей арьянским акцентом, как меня вчера.

– О, йа-а, – рассмеялась Фредерика. – Я есть искать торогу корошо и желать бить тут.

Она снова рассмеялась, ловко пнула вторую дверцу, не открывшуюся сразу и по-хорошему, и широким жестом пригласила Лену занять место на переднем кожаном диване.

– Мех сразу под себя тяни, холодно сидеть, – велела Фредерика. – И вон ту лысую шкуру барана набрось на колени. Ты как, тряски не боишься? А то роды я принимать сегодня не готова, руки, сама видишь, в графитовой смазке.

– Мне еще не скоро, – чуть смутилась Лена. – Опять же не жестче поезда ваша повозка.

– Твоя, – резко обернулась компаньонка. – И не повозка, а автомобиль. У него дурацкое имя «Тачка Ф». Сын додумался, собрал невесть из чего и подарил мне. Намекал, что эта дрянь лучше садовой тачки и сделана с душой. А я полагаю – с норовом она, и мы порой враждуем. Но лошадей у меня нет, парадного выезда не держу, извозчики же дерут по-свински – втридорога, ехать нам отсюда неблизко. Ладно, двигаемся. Яша, спасибо за помощь, Ленка мне очень подходит, я уже извелась искать нужного человека. Но это наша порода, сразу видно. Пока, мы отбываем.

Кожа сидений была толстой, грубой, потертой и оттого еще больше понравилась Сане. Не надо опасаться испачкать или поцарапать ее. И в целом, судя по первому впечатлению, на новом месте жить будет интересно. Лишь одно соображение мешало радоваться. Их с мамой сразу же стали размещать надолго, у чужих людей. Значит, вызволить папу из беды трудно. Если вообще возможно…

– Фредди, ты надолго нас согласна приютить? – думая о том же, уточнила Лена.

– Во-первых, изволь молчать в дороге, не то язык прикусишь, – посоветовала Фредерика, надевая очки. – Во-вторых, я уже сказала, что вообще тебя не отпущу. У меня единственная в столице автомобильная ремонтная мастерская, где берутся за все самобеглое, независимо от страны и завода, выпустившего монстра.

Женщина резко дернула рычаг, вмяла кулак в грушу сигнала и топнула ногой по педали. Все это она продела ловко и быстро. Машина взвыла, клаксон разразился крякающим стоном. Очередное облако сизого дыма вырвалось из-под хвоста машины, пугая людей на площади. Женщины заохали, морща носы и пытаясь демонстративно разогнать руками неприятный запах. Фредерика рассмеялась, машина взревела еще злее и рванула с места – резко и быстро, визжа колесами и пританцовывая на скользких булыжниках.

– У меня работает восемь мастеров, – прокричала, перекрывая шум, компаньонка Саниной матери. – На сухом пайке сидят ребята, понимаешь? Я уже обещала им обед. А ты «уеду»…

Фредерика рванула рычаг, машина опять взревела и покатилась еще быстрее. Лена натянула шкуру повыше и вцепилась обеими руками в удобную ручку на передней панели. Вовремя: «Тачка Ф» прыгнула на верхушке горба улицы, с грохотом и лязгом приземлилась и понеслась дальше, шарахаясь от левой стены слепленных боками домов до правой. Саня тоже нашел удобную ручку и стал держаться за нее. Автомобиль оказался гораздо более тряским, чем любой поезд. И это мальчику тоже нравилось. Люди разбегались, едва заслышав крякающий сигнал: явно уже знали ужасную поспешность машины. Кошки висли на заборах и стволах деревьев, распластавшись и впившись в кору всеми когтями. Собаки поджимали хвосты, не рискуя облаивать вонючее, стреляющее чудище.

Столица, которую Саня полагал огромной, кончилась, если верить ощущениям, через несколько минут. Дома расступились, чинно отодвинулись от дороги, отгородились ажурными коваными заборчиками, садиками и даже большими парками.

Мостовая сменилась стылой, накатанной землей пополам со щебенкой, движение сделалось мягче и ровнее. Ветер бил в лицо, студил кожу и раздувал в душе радость стремительного полета. Фредерика еще раз профессионально влепила прямой удар кулаком в грушу клаксона и крикнула:

– Держитесь!

Машина затормозила, пошла боком, едва умещаясь между обшарпанными столбами широких ворот, давно и бесследно лишенными самих створок, как и заборчика, остатки которого кое-где выпирали старым скелетом из зарослей кустарника. Но уцелело от заборчика так мало, что невозможно было восстановить даже примерный узор ковки…

Впереди показался дом. Четыре тяжелые колонны подпирали портал классической двускатной крыши. Три высоких стрельчатых окна между колоннами были зашиты добротными деревянными створками ворот. Средние как раз спешно открывали, услышав сигнал. «Тачка Ф» вкатилась в дом – прямо в старинный бальный зал, как предположил Саня, – фыркнула и успокоенно затихла.

– Моя мастерская, – широко махнула руками Фредерика.

– Необычно, – отметила Лена, изучая лепнину потолка и заметный кое-где под грязью бледно-розовый тон штукатурки стен.

– Лена, ты все равно станешь гадать и спрашивать, – вздохнула Фредерика, открывая дверцу и спрыгивая на пол. – Слушай уж сразу. Лет эдак двенадцать назад я была та еще фифа. Брат вел все дела, а я коллекционировала поклонников. Тут они, подлецы, танцевали и золотые сердечки мне дарили… вместо настоящих, которых и не имели. Потом нас ударило так основательно, что лучше не вспоминать. Все мои мужики, женихи недоделанные, сгинули в одночасье. Как же, немилость Вдовы, расследование и прочее… Думали, я сдохну.

Фредерика возмущенно хлопнула дверью, подхватила небольшой чемоданчик с вещами и пошла через помещение, ловко уклоняясь от многочисленных острых углов станков и малопонятных частей полуразобранных автомобилей. Указала пальцем на одного мастера, вежливо поклонившегося ей, бросила: