Стеклянные стены - Андрей Кузечкин

– Да какая теперь разница?! – воскликнула Света.

– Не, ребята, я так не играю… Надо договориться с ними… – забормотал Данил.

– С отмороженными сектантами? Даже не надейся! – сказал Рустам.

Я осторожно выглянул в окно спальни, стоя у стены напротив. На войне нельзя подходить к окнам, а то станешь мишенью для снайпера. Читали, знаем.

В поле зрения – никого, только небольшой участок двора и мост. А эти сектанты, наверное, стоят возле двери. Думают, что делать дальше. А может, уже придумали.

Что они сделают? Взорвут дверь? Для них это единственный вариант. Но вряд ли они таскают с собой взрывчатку. Так что мы пока в безопасности. Цитадель есть цитадель.

И тут на мосту появился один из чистильщиков. Рослый мужчина в белой резиновой маске. Человек-глист.

Он что-то нес в руках. Оружие?

Потом я понял, что именно. Это была болгарка. Синяя болгарка с черным аккумулятором.

Человек в маске приближался к окну. Рядом с ним появился второй, тут же вскинул руку с пистолетом. Я спрятался.

Негромкий хлопок, одновременно с ним – звон разбитого стекла.

Пистолет с глушителем. Поэтому такой длинный ствол.

Что будет дальше – понять несложно. Они выпилят решетку и влезут в окно.

На кухне можно взять нож… Что-то мне подсказывало, что он нам не поможет. И спортивный опыт Рустама – тоже.

Эти люди, в отличие от нас, умеют убивать.

Почему мне было так спокойно?

Я достал телефон и уставился на экран.

Я знал, что неизвестный помощник поможет и на этот раз. Он не мог бросить нас.

Через несколько секунд пришло сообщение:

«За шкафом в комнате отдыха. Третий ключ».

– Ребята! Все за мной!

– А как же… – Данил кивнул в сторону двери.

– Останься тут, стой на стреме.

Мы бросились в подвал.

В комнате отдыха мы с Рустамом отодвинули шкаф с дисками.

За шкафом был еще один шкаф, металлический, вмонтированный в стену.

Я отпер этот шкаф тем самым, загадочным третьим ключом.

Мы распахнули дверцы и замерли на несколько секунд. Пришли в себя от вопля Данила, появившегося в кухне:

– Они решетку пилят!

– Ну, кто возьмет? – спросила Света.

– Я возьму… шугну их, – произнес Рустам нетвердым голосом.

– Не надо шугать. Надо убивать. Ты сможешь? Не думаю. Я возьму, – твердо произнесла Изольда.

– А ты как будто сможешь?

– Смогу. Зарядите, кто умеет.

– Я умею. У меня отец – охотник… – Рустам взял двустволку, разломил пополам, достал из коробки два патрона, похожие на тюбики губной помады, вставил в стволы.

– А ты не охотник? – спросила Света.

– А я веган… – ответил Рустам.

Я расслышал в его голосе сожаление.

Мы кинулись обратно – туда, где мерзко визжала болгарка.

Остановились возле распахнутой двери в спальню. Изольда застыла с ружьем в руках, как солдат на посту.

– Три… – произнесла она. – Два… – взяла ружье наизготовку. Рустам заткнул уши, остальные сделали то же самое. – Один!

Шагнула в дверной проем, выставив двустволку перед собой, спустила курки. Отдача отбросила Изольду к стене.

В нос ударил едкий запах пороховой гари.

Я заглянул в комнату.

Два прута решетки подпилены с одного конца и отогнуты.

На прутьях и на подоконнике – брызги крови.

Мы с Викой сидим на спортивной площадке. Прямо на теплом асфальте. Ее голова лежит у меня на плече.

– Я немного ожила… – шепчет она. – Правильно говорят, что клин клином вышибают.

Даже не хочу знать, о чем она. Ничего уже не хочу. Хочу только, чтобы то, что происходит сейчас, никогда не заканчивалось.

Но это закончится. После того как мы свалим отсюда, Викусик вспомнит, что она красавица и «звезда» своего театра, и перестанет со мной общаться. Вот и все.

Откуда ни возьмись появляется Дима:

– Мить, а ты че на обеде не был?

– Не хочу.

– Ты прикинь, мне Фаня досталась, – начинает он, не смущаясь присутствия Викусика. – А че, прикольно! Ну да, жируха, но лучше с ней, чем на костях прыгать…

– Свалил отсюда, – устало говорю я.

Он осекается и смотрит на меня с неодобрением:

– Вот насчет нежностей вы зря. Не положено. Наставник увидит – огребешь.

– Сказали же: свали. Я сама наставник, – говорит Викусик.

И тут же рядом с Димой возникает лысый. Эти двое постоянно преследуют меня в связке. Дима, впрочем, быстро испаряется.

– Наставник, если вы закончили с этим пачкуном, идите пообедайте, – говорит лысый. – Опять дурной пример подаете!

– Ну подаю, и что?

– Я на вас пожалуюсь!

– Ну, жалуйся, хули, – говорит Викусик.

Теперь она и ругаться умеет. Надо же, как изменилась за эти дни…

– Что за выражения! Я точно пожалуюсь! Вы плюете на дисциплину!

– Спокойно, Яник, спокойно… – Я говорю это вслух.

– Так, что здесь происходит? – спрашивает чей-то голос, тоненький, но строгий. – Наставник, чего вы пристали к людям?

– Они нарушают дисциплину, координатор!

– Не вам решать, кто здесь что нарушает. Шагайте своей дорогой!

Лысый пожимает плечами и уходит.

– Ты! – говорит Викусик. Ее рука сжимается в кулак.

– Да, я, – отвечает Эви. – Викусь, я все понимаю, но выяснять отношения будем потом. У меня есть новости. Вам привет от одной девушки.

Мы вскакиваем, не сговариваясь.

– Где она, что с ней? – спрашиваю я.

– С ней все в порядке. Пока что она сидит под замком. Так надо, чтобы не вызывать подозрений. В общем, Ян, ты был прав. Все очень плохо.

Я молчу. Викусик молчит.

Эви подходит к нам – Викусик непроизвольно отшагивает – и негромко говорит:

– Действовать будем сегодня ночью, после отбоя. Мне потребуется ваша помощь. Я одна не смогу забрать ключ.

Теперь и она знает про ключ.

Ключ от железной двери в подвале, которая ведет в подземный ход, который, в свою очередь, ведет наружу, за стены. Удобная штука на случай, если базу будет штурмовать полиция или типа того. Наша задача – найти ключ, открыть дверь и впустить «Стеклорезов». И они взорвут это место.