Жертвы моды. Опасная одежда прошлого и наших дней - Элисон Мэтьюс Дейвид

Некоторые из самых экстравагантных изделий производились из асбеста, «единственного встречающегося в природе минерала, волокна которого можно прясть и ткать»[485]. Как и «целебные» некрашеные носки Йегера, асбестовый костюм Джона Белла, представлявший собой униформу пожарного, был продемонстрирован публике как чудо здравоохранения в 1884 году на Международной выставке здоровья в Лондоне. Фабрикант Джон Белл, владевший производственными цехами по улице Саутварк-стрит в Лондоне, а также в нескольких других странах, разработал технологию производства асбестовой пряжи. Асбест в сочетании с мелкой проволочной сеткой использовали для пошива экспериментального защитного костюма для итальянских пожарных начиная с 1830-х годов[486], но изделия Белла широко применялись на пароходах и в машинных отделениях, хотя он также выпускал «санитарные» асбестовые краски, предназначенные для использования в театрах и применения в быту. Журналы восхваляли Белла за то, что он впервые изготовил напоминавшую твил ткань полностью из асбеста: «текстильную материю, не боящуюся огня и воды, устойчивую к разъедающему воздействию кислот, которая будет существовать тысячелетиями»[487]. Несмотря на то что асбест, группа волокнистых метаморфических горных пород, был полностью натуральным и огнеупорным материалом, он мог вызывать асбестоз – заболевание легких, при котором попадающие в них пылевые частицы провоцируют образование необратимых рубцовых изменений. Впервые это заболевание было обнаружено в 1900 году, но до 1960-х годов не было известно широкой публике[488]. В 1919 году А. Л. Саммерс писал об асбесте как о «самом чудесном в мире минерале», восхищаясь разнообразием применения асбеста в быту в первые годы после окончания Первой мировой войны: «занавески, ширмы, подставки для утюгов, пряжа, фартуки, варежки, осветительные приборы, горелки, полироль для кухонных печей и даже разрыхлитель для теста!»[489]. Хотя мысль о пряже или пекарском порошке из асбеста вызывает у современного читателя содрогание, асбестовые изделия стали крайне популярными, поскольку он наносился еще в процессе производства и входил в состав красок, тканей и строительных материалов. При обработке зданий коммерческого назначения, например театров, и муниципальных строений – административных зданий и школ асбест несомненно спасал многие жизни.

Несмотря на то что асбест можно было обнаружить практически во всех товарах, очень малое количество предметов одежды в XIX веке были по-настоящему огнеупорными: водорастворимые порошки и растворы означали лишние траты для потребителя, больше работы для прачки; они могли оставить пятна или сделать ткань тусклой. Обозреватель журнала The Lancet писал о представленных на Международной выставке здоровья в 1884 году бальных и вечерних костюмах, «которым с помощью химических процессов была придана огнестойкость»: «Эти ткани, надо признать, выглядят достаточно блекло»[490]. Чувствительную к блеску покупательницу XIX века, которой нравились глянцевые атласные ткани и отполированные сапожки, вряд ли бы привлекли «блеклые» ткани. К 1880-м годам на смену тюлю и другим прозрачным тканям пришли менее горючие тяжелые шелка и бархаты, но среди рабочего класса стал набирать популярность новый опасный продукт. Взрослые женщины по-прежнему иногда становились жертвами огня, однако по вине этой новой ткани гибли невинные дети.

Выражение «байковое зло» кажется оксюмороном, но именно так звучал заголовок статьи, опубликованной в 1911 году в новозеландской газете[491]. У современного читателя слово «байка» может вызывать самые теплые воспоминания о том, как уютно бывает закутаться в мягкую пижаму зябкой зимней ночью. Однако в начале XX века байка, новоизобретенная хлопковая имитация шерстяной фланели, вызывала страх и праведный гнев и в конце концов привела к принятию в Великобритании новых оградительных законов. Для Новой Зеландии, крупного производителя и экспортера натуральной овечьей шерсти, хлопковый текстиль являлся злом по двум причинам: он вредил как потребителям, так и экспортной торговле. В Соединенном Королевстве газеты предупреждали о более серьезных угрозах здоровью и даже жизни людей. Накануне Рождества журнал Spectator опубликовал письмо, озаглавленное «Воспламеняющаяся байка»[492]. На Рождество среди представителей среднего и высшего классов было принято покупать одежду в пользу бедных. Чтобы подарки с благими намерениями не стали смертоносными дарами, автор письма просит своих читателей покупать определенную марку ткани – «Негорючую байку доктора Перкина» (Dr. Perkin’s Non-Flam), химически обработанную для придания ей огнестойкости. Автор ссылается на «страшную опасность, которая угрожает ребенку, одетому в обычную ворсистую, уютную на вид и дешевую байку», ведь эта ткань «вспыхивает, как бумага», от малейшей искры. Поскольку негорючая байка была чуть дороже необработанной ткани, «ради экономии нескольких жалких пенсов никак не прекратится этот „холокост невинных“, ширящийся от недели к неделе по мере приближения зимы: уютная теплая одежка слишком часто оказывается саваном для бедной малютки». Год спустя городской коронер Ливерпуля предупреждал, что байка «липнет к плоти, и отделить ее не так легко, как обычную ткань, что вызывает больший шок и более обширные ожоги»[493]. На примере байки будет показано, как текстиль, защищающий своего обладателя от холода, подвергал его опасности возгорания и становился причиной вестиментарных и правовых споров. Также он подстегнул научные инновации и разработку стандартизированных методов тестирования, направленных на защиту самых уязвимых граждан страны.