Палач - Дэниел Коул

Неожиданно ее напугал гулкий звук шагов над головой. Но подняв глаза, она увидела полицейского, который решил проверить верхний ярус и вышел на балкон, светя фонарем. Кертис, стоявшая в центре зала под трупом мужчины всего в нескольких рядах от нее, обеспокоенно ей улыбнулась.

Когда в зрительный зал с городских улиц хлынула новая волна полицейских в синей униформе, тихий шепот сменился негромким гулом. Зажженных фонарей вокруг заметно прибавилось.

Их лучи упали на четыре подвешенных неподалеку тела, и Эмили заметила то, чего до этого не видела. Она нащупала телефон и посветила слабеньким фонариком сначала на тело, висевшее в воздухе под балконом, а потом на труп, в агонии скрючившийся над сценой. Потом подбежала к женскому трупу, висевшему к ней спиной, поднырнула под провода, удерживавшие женщину на месте, и направила луч ей на грудь. Руш заметил, что Бакстер ходит туда-сюда.

– Бакстер? – спросил он, подходя к ней. – Что-нибудь нашли?

– Здесь что-то…

Она резко повернула голову и посветила на худосочное, бледное тело, перед которым стояла Кертис. Та бросила на них вопросительный взгляд.

– Бакстер? – повторил Руш.

– «Наживка», – ответила Эмили, думая о чем-то своем.

– И что?

– Здесь одни только Наживки, – объяснила она, озабоченно глядя по сторонам. – А где тогда все Куклы?

Ей на щеку упала капля крови. Она инстинктивно протянула к ней руку, попыталась стереть, но лишь размазала по лицу.

Руш поднял глаза на висевший рядом труп и увидел вырезанное на впалой груди знакомое слово – на живот женщины медленно стекало несколько алых струек.

– У мертвецов кровь не идет, – прошептал он и потащил Бакстер за собой.

На этот раз она сопротивляться не стала, лишь повернулась и посмотрела на него. А когда неуверенный луч ее импровизированного фонарика выхватил из мрака жертву, висевшую рядом с Кертис и казавшуюся призрачно-бледной в тусклом свете, глаза ее расширились от ужаса.

Кертис махнула им рукой, желая узнать, что они обсуждают, но в этот момент мышцы под землистой кожей висевшего за ее спиной тела напряглись, синюшная рука освободилась от проволоки, на зажатом в ней предмете сверкнул металлический отблеск…

Не успел Руш выхватить пистолет, не успел никто даже окликнуть Кертис и предупредить об опасности, как неожиданно оживший труп одним резким движением схватил ее за шею.

Бакстер изумленно открыла рот, Руш с оглушительным грохотом трижды выстрелил в грудь мужчины, который весь передернулся в проводах, удерживавших его на месте.

Стало тихо, слышался лишь напряженный гул вибрировавшей железной паутины.

Осознав, что произошло, Кертис округлившимися глазами посмотрела на Руша. Потом поднесла к шее руку, взглянула на нее и увидела темную кровь, которая обильно стекала вниз по ее белой блузке, словно опускавшийся над сценой занавес. Бакстер ринулась к Кертис, но не успела – агент пошатнулась и исчезла за рядом кресел.

– Всем покинуть зал! – заорал Руш. – На выход! На выход!

Несколько висевших вокруг фигур стали извиваться, освобождаясь от проводов. Из-за естественной акустики зала крики полицейских, в панике рванувших к выходу, оглушительно резанули по ушам.

Паук пришел за добычей.

Хлестнуло несколько беспорядочных выстрелов.

Руш услышал, как в паре дюймов от его головы просвистела пуля.

Сверху донесся крик, долю секунды спустя к ногам Руша с балкона упал полицейский и гротескной, бесформенной кучей съежился на полу.

Дамьен поднял пистолет и побежал вглубь зала за Бакстер. На противоположном конце зала раздался гулкий удар, совсем не похожий на выстрел. В воздух взлетели отчаянные крики полицейских. Даже не оборачиваясь, агент понял, что означает этот звук – это умирала надежда, когда прямо у них перед носом захлопнулась тяжелая дверь, запечатав их в церкви, больше не принадлежавшей Богу.

Бакстер склонилась над телом Кертис, не обращая внимания на развернувшуюся вокруг бойню.

Ей удалось нащупать пульс и различить дыхание, окровавленная рука по-прежнему прижималась к смертельной ране:

– Пульс есть, хотя и слабый! – облегченно вздохнула она, подняв глаза на Руша.

– Возьмите ее пистолет, – бесстрастно приказал он.

– Надо вытащить ее отсюда, – ответила Бакстер, даже не услышав его слов.

– Возьми! Ее! Пистолет! – повторил агент.

В этот момент на него прыгнула белая тень. Застигнутый врасплох, он успел сделать только один выстрел. Пуля попала нападавшему в ногу и отбросила на кресла, дав Рушу несколько секунд передышки. Он склонился над телом Кертис, выхватил из ее кобуры пистолет и рывком поставил на ноги Бакстер, которая тут же стала от него отбиваться.

– Отстань от меня! – завопила Бакстер, когда он потащил ее от Кертис. – Она еще жива!

– Мы больше ничего не можем для нее сделать! – заорал он, но Бакстер не услышала его за звуком собственных слов, за звуком выстрелов, эхом отдававшихся в зале, и, главное, за тошнотворным оглушительным звуком смерти, собиравшей урожай, по мере того как столпившихся у выхода полицейских косили варварским оружием: самодельными тесаками, заточками и проволокой. Нескольких полицейских, все еще долбившихся в двери, окружили.

– Мы ни для кого из них не можем ничего сделать.

Подстреленный Рушем мужчина набросился на них с зазубренной железкой, выдрал из бока Руша клок кожи, оставив рваную борозду, и агенту пришлось отпустить Бакстер. Он отпрыгнул в сторону, скривился от боли и схватился за рану. Сжал пистолет Кертис, с силой ударил нападавшего по голове и отправил его в нокаут. Потом передал оружие Бакстер, и та уставилась непонимающим взглядом на пистолет в своих руках.

Некоторые тела вокруг продолжали недвижно висеть в воздухе. Сказать, чем они были – трупами, манекенами или затаившимися убийцами – не представлялось возможным. У Руша не было ни времени, ни желания это выяснять, потому что из глубины зала к ним уже бежали еще две бледные фигуры.

– Надо идти, Бакстер, – твердо сказал он. – Надо идти!

Она тоскливо посмотрела на подругу, которую им предстояло бросить, но в этот момент кресло у нее за спиной брызнуло в стороны дождем щепок и кусочков набивки.

По ним открыли огонь.

Они опрометью бросились к сцене, стрелок стал беспорядочно палить с балкона и сшиб деревянный манекен, тут же рухнувший на пол. Пули свистели вокруг до тех пор, пока не закончились патроны.

Руш бросился наверх по небольшой лестнице сбоку сцены. Поднимаясь, он не сводил глаз с выхваченного прожектором скрюченного силуэта, пытаясь отыскать в нем признаки жизни.

Когда они юркнули под занавес и побежали вглубь утопавшей во мраке сцены, на них устремилось сразу несколько пар голодных глаз.