Палеонтология антрополога. Книга 2. Мезозой - Станислав Дробышевский

Linguamyrmex vladi

Странная особенность меловых экосистем — отсутствие специализированных копрофагов. Кто занимался переработкой тонн динозаврового навоза — непонятно. Возможно, это были грибы, какие-то жуки и мелкие мушки, в копролитах динозавров находят какие-то норки, но реальных кандидатов известно очень мало. Отличная претендентка на эту чудесную должность — личинка таракана из ливанского янтаря из семейства Blattulidae, найденная вместе с частичками древесины, переваренными кем-то крупным. Таракашка выглядит довольно странно — с очень широкой глазастой головой, укороченным и сильно расширенным брюшком и очень длинными задними ногами.

Динозавры и прочие мезозойские твари не только гадили, они были ещё и вкусными. Как минимум в апте появились кровососущие клопы, например, Torirostratus pilosus и Flexicorpus acutirostratus из Китая. Об их вампирских наклонностях можно догадаться и по строению ротового аппарата, и по рекордному содержанию железа в отпечатке ториростратуса, установленному с помощью спектрометрии. В смолах Сибири найдены кровососущие мокрецы Culicoides. Из раннего мела Бурятии известен и древнейший пухоед, ближайший родственник вшей — Saurodectes vrsanskyi. Блохи появились раньше и уже в раннем мелу их предостаточно, например, Tarwinia australis из Австралии. Гигантских размеров достигли китайские Tyrannopsylla beipiaoensis и Pseudopulex magnus — последняя длиной 22,8 мм и с ротовым стилетом 5 мм длиной! Выходит, длина псевдопулекса равнялась длине черепа млекопитающего Jeholodens jenkinsi из той же фауны, а своим «жалом» ужасная блоха вполне могла проткнуть бедную зверушку насквозь! Saurophthirus longipes из Забайкалья и S. exquisitus из Китая были среди всех ископаемых наиболее родственными современным блохам, но при этом очень длинноногими, похожими на водомерок. Их дыхательная система приспособлена к длительным задержкам дыхания, отчего было высказано предположение, что заурофтирусы были паразитами на летальных мембранах птерозавров, которые те регулярно макали в воду, когда ловили рыбу. Впрочем, в такой интерпретации есть сомнения; возможно, самки наведывались к птерозаврам только один раз, чтобы напиться кровушки, после чего откладывали яйца в воду, где развивались личинки.

Ясно, что членистоногая нечисть были представлена не только насекомыми. Среди клещей древнее всех — неопределённый представитель Mesostigmata из раннемелового ливанского янтаря. Клещ Deinocroton draculi из бирманского янтаря получил своё видовое имя недаром. А иксодовый клещ Cornupalpatum burmanicum и вовсе найден на пере динозавра — тут уж ни малейших сомнений в его образе жизни не остаётся.

Самих клещей терроризировали другие паукообразные. В одном бирманском янтаре сохранился замотанный в паутину иксодовый клещ. В других также найдены жертвы, паутинки и даже их изготовители, например паук Geratonephila burmanica, который слишком увлёкся наблюдением за запутавшейся в тенётах осой Cascoscelio incassus и сам оказался в янтаре.

В то же самое время когда продвинутые пауки вовсю плели паутину, в тех же самых лесах сохранялись гораздо более архаичные формы, «живые ископаемые». Chimerarachne yingi из Бирмы имел очень примитивный облик: с длинным членистым брюшком, снабжённым двумя парами здоровенных паутинных бородавок по бокам и длинным непарным членистым щетинистым «крысиным хвостом» по центру. Такой облик похож на необычных современных паукообразных телифонов Uropygi, хотя химерарахне не слишком-то им родственны. Появились в мелу и ложноскорпионы Pseudoscorpiones (они же Pseudoscorpionida, или Chelonethi).

Среднемезозойские экосистемы — переходные от мезофита к кайнофиту — самые интересные. Прежние флоры и энтомофауны исчезали, новые ещё не закрепились. Неспроста в это время чудесным образом в палеонтологической летописи становятся заметны реликтовые группы, вроде бы давно — в перми, триасе или ранней юре — пропавшие, например, сетчатокрылые Psychopsidae, цикады Mesogereonidae, жуки Labradorocoleidae, Rhombocoleidae и Trachypacheidae.

Как ни странно, вплоть до раннего мела дотянули отдельные амфибии-темноспондилы, которым, вроде бы, было положено вымереть в конце триаса. Останки четырёх-пятиметрового широкоголового Koolasuchus cleelandi, похожего на среднетриасовых стегоцефалов, были найдены в аптских отложениях Австралии вместе с костями динозавров. Не странно, что поначалу его нижняя челюсть была принята за анкилозавровую.

Да и без реликтов экзотики хватало. Особенно впечатляет огромная лягушка Beelzebufo ampinga из маастрихта Мадагаскара — ближайшая родственница современных южноамериканских рогаток Ceratophrys и щитоспинок Lepidobatrachus. Бельзебуфо имела огромную бронированную голову — больше и шире остального тела. Длина найденных экземляров составляет 19 см, а ширина черепа — 13 см, но это были, видимо, молодые лягушечки, а взрослые могли вырастать до 40 см. Не зря она названа в честь Вельзевула. Такое демоническое существо могло лопать довольно крупных созданий.

Меловые черепахи в большинстве своём довольно скучны, но в мире гигантов некоторые не терялись. Особенно впечатляющих размеров достигли свежепоявившиеся морские черепахи, древнейшие из которых — Desmatochelys padillai из раннего мела Колумбии и Santanachelys gaffneyi из апта-альба Бразилии — ещё имели когти на передних ластах и были покрыты двухметровым почти круглым панцирем. Чуть позже их превзошли трёхметровая Protostega gigas и совсем уж титанический Archelon ischyros общей длиной 4,6 м и с размахом ласт 4 м — крупнее морские черепахи не вырастали ни до, ни после. Архелон имел совершенно ужасный крючковатый клюв, похожий на орлиный. До сих пор непонятно, связана ли его хищная форма с ловлей какой-то активной и защищённой добычи или это результат полового отбора и межсамцовых сражений. У самого целого экземпляра нет правой задней ноги, причём есть следы зарастания костей, то есть лапа была откушена в детстве. Вероятно, архелоны становились жертвами мозазавров или плиозавров. Другие родственнички были скромнее: Notochelone costata имела менее чем двухметровую длину.