Укрощение дракона - Маргарита Ардо

Иррандо переспросил, холодея:

— Из озера? Анрита, ты купалась в озере?! Скажи, пожалуйста, что ты этого не делала…

— Я хотела вымыться. И все… Водичка теплая была. Только потом я отключилась. И белье куда-то исчезло… Я думала, что ты…

— Аня! — вскочил Иррандо. — Зачем?!

Она тоже встала и посмотрела на него испуганно:

— Нельзя было?..

— Это же Лиоррская Айна — озеро Ока! — У Иррандо застучало в висках от волнения, он схватил Аню за плечи. — Скажи, о чем ты думала? Просила что-нибудь, когда в воду заходила?!

Аня напряглась, потерла пальцем лоб:

— Не помню. Сплошной сумбур, ерунду какую-то думала после всего, что произошло… — Вдруг побледнела, закусила губу, но сказала только: — Ничего такого… А почему это опасно? Ты же сам попросил воды оттуда.

— Одно дело — испить, чтобы восстановить силы! Другое — искупаться, загадав желание! Озеро его исполнит, но обязательно заберет потом что-то для тебя важное. Равнозначное! Это не подарок! Это обмен!

— Что заберет?.. — в страхе проговорила Аня.

— Ты не можешь знать… Никогда не узнаешь, пока не лишишься, — выдохнул Иррандо.

Аня села на траву, почти рухнула и, схватившись за голову руками, прошептала:

— Папа…

В голове моей помутилось. Я точно вспомнила, о чем думала. О нас с Иррандо, о моем «люблю». О возможных детях… И пожелала летать. Я весь вечер этого желала. По разным причинам. Но для меня летать — значило быть на одной волне с Иррандо. Ведь в паре должны быть равные… А мы не были. И я пожелала! Боже…

Слезы подкатили к уголкам глаз, горло перехватило.

Если озеро способно считывать мысли, то оно как никто другой было в курсе дилеммы, вставшей передо мной. Будто суровая Фемида с весами, на которых ни одна чаша не перевешивала. На первой был Иррандо и все, что с ним связано. На второй — папа и мой мир. Выбор был невозможен! Я не могу отказываться, не могу! Но я пожелала летать…

Соленая капля скатилась по моей щеке. Внутри меня все задрожало.

Это предательство? Вряд ли. Хотя… не потому ли утром я первым делом встретилась с папой? Не с привычным, родным и добрым, а внезапно жестким и чужим. Да еще и говорящим о маркагаррском короле. Антипод, тень настоящего, которого даже обнять нельзя!

Я всхлипнула.

Растерянный и не на шутку встревоженный Иррандо опустился рядом со мной на траву.

Я не знала, что сказать. Слова путались и мысли тоже. Я схожу с ума? Я потерла лоб. Нет, конечно, никакой разумный человек не стал бы так думать, но с этой фантастикой вокруг, говорящими человекодраконами, летающими слониками, кусачими цветами, мыльными пузырями на ветках, воде, льющейся вопреки законам гравитации, не оставалось ничего, кроме как предположить самое ужасное и невероятное.

— Маркатаррские паразиты могли похитить моего папу из нашего мира так же, как ваши маги похитили меня? — Я повернулась к Иррандо, тщетно скрывая отчаяние.

— Не знаю, Анрита. — Он был честен со мной. — До сих пор магия Ока была сильнее антимагии. Возможно, все не так… плохо…

— Но, возможно, и так! Может, им нужна избранница Ока, чтобы стать сильнее? Клин клином… или как это точнее сказать?

— Мы полетим в столицу. Сейчас же. Днем это не опасно. Мы выясним. Совет магов знает все об этом, поверь. Что бы ни случилось, Анрита, мы постараемся исправить, — серьезно сказал Иррандо. — Мы. Вместе. У нас есть сила. Эти браслеты. И не только.

— Да… вместе мы сила… Как в хорошем кино.

От высказанной им уверенности мне стало немного легче. Совсем капельку.

— Анрита! Мы с тобой уже из такого выбирались, да? — с горячностью продолжал Иррандо. — И еще выберемся! Мы ведь избранные, помнишь?

— Да…

— Давай пожелаем вместе, чтобы озеро Ока не было сурово к своей избраннице? Я уже пожелал! Я только этого и хочу! Сейчас я искупаюсь в озере и попрошу об этом. — Иррандо порывался встать, но я удержала его.

— Нет, не хочу, — сказала я. Даже слезы высохли от его жаркого стремления помочь. — Ведь тогда у тебя тоже что-то заберут, помнишь? А это неправильно. Нечестно. Давай просто пожелаем. Как ты говоришь, вместе…

В моей душе забрезжила надежда: а если не все потеряно? И он прав?

Но вдруг Иррандо спросил:

— Аня, чтобы пожелать правильно, мне нужно понять: почему ты думаешь, что что-то случится с твоим отцом? Разве есть что-то равнозначное? Ты думала о чем-то настолько же важном, заходя в озеро?..

И тут он резко замолчал, словно у него не хватило дыхания на остальное.

Повисла пауза. Зашелестели в ветках мыльные пузыри, раскачиваемые ветром, жук в траве прополз отчего-то шумно и остановился, прислушиваясь к нашему разговору. Совсем рядом с пальцами Иррандо… Такими красивыми… Он, кажется, перестал дышать.

Мое сердце забилось от волнения, к щекам прилила кровь. Но кто, как не он, заслуживал правду?

Я подняла глаза и сказала чуть слышно:

— О тебе.

Его чудесные неземные глаза с ромбовидным зрачком расширились и заблестели, словно он был безмерно счастлив и так же глубоко разделял мою печаль. Его чувства было так… много! Оно было так искренне, так безусловно! Что, глядя в него, я не заметила, как потеряла себя, головокружительно падая в человека напротив. Даже если он не очень и человек…

Наши губы сами робко потянулись и мгновенно слились, перетекая друг в друга, заставляя разум исчезнуть в волнах нежности. Теплые большие руки Иррандо с осторожностью и трепетом обхватили меня, будто неизведанное сокровище, постичь которое можно было только на ощупь. Мои пальцы коснулись его сильной шеи, мягких волос, упрямого затылка… В волнующей сладости поцелуя растворилась печаль, и сомнения, и все миры с их бесконечным множеством «можно» и «нельзя», как крупинки сахара в водовороте чайной чашки. Потому что больше никого не было. Не было даже нас. Только атлас касаний и два дрожащих, горячих потока, стремящихся друг к другу. А между ними — ласковое и неподдельное «люблю»!

Остановиться было невозможно, оторваться тоже. Если б не страшный треск и писк спустя… Совершенно непонятно спустя какое время!

Иррандо взглянул на меня опьяневшими и изумленными глазами. Я — на него. Мы моргнули, возвращаясь в реальность из потрясающе сладкого сна. Что там случилось?! Разве в мире еще что-то существует? Губы горели и все тело тоже, обласканное поцелуями и прикосновениями.

Но снова затрещало, грюкнуло, визгнуло. И запищало истошно.

— Барсенот! — Я села и задрала голову.

Мелкий пакостник висел на передних лапках прямо над нашими головами и верещал, пищал, всячески пытаясь обратить на себя внимание. Сеть веток, накрывающая все пространство над поляной, в этом месте была или прогрызена, или проломана. Да так, словно не крошечный барсенот, а толстопузый медведь упал на них из космоса, пока мы целовались.