Укрощение дракона - Маргарита Ардо

Ого! Надеюсь, у них тут продают бронебойные беруши? Не то чтобы я собиралась… Хотя… А вдруг… Вот если бы я умела летать! А то что это за мама драконятам, если они фьють и в воздух, а я буду прыгать и ловить их за хвосты? Нет, ну это же смешно… Драконята… Иррандовичи… Исаевы-Лонтриэр… Хм… Да я их не узнаю, если они туда-сюда будут превращаться, как он… Блин, о чем я думаю?! Я окончательно сошла с ума! Я же… А он же…

Я еще раз взглянула на моего дракона. По сердцу разлилась нежность: милый, так устал. Кажется, сердце думать не умеет, настроек таких в нем не прописано? «Я люблю», — говорило оно, заглушая все доводы разума. Вот тебе, Анна Валерьевна, и Чарлз Дарвин, вот тебе и происхождение видов, да…

Я вздохнула. Здесь было тепло. Не то что в пещере. И светло, как в новогоднюю ночь, когда все украшено разноцветными лампочками. А еще отчего-то спокойно и благостно. Как дома.

Я тоже отчаянно хотела спать, и есть, и пить… Но сначала надо было смыть остатки Маркатарровой жути с себя. Влажные салфетки полностью с задачей не справились — а еще антибактерриальные! Стыдно было пахнуть серой. Перед Иррандо стыдно.

Я сбросила балетки, платье и вошла в теплую, струящуюся радугу. Она приняла меня сразу же, словно только и ждала, когда я окунусь. Мурашки закружились по коже — от ступней до щиколоток. И выше… выше… Так приятно!

Я сделала еще один шаг и погрузилась по грудь. Тотчас разомлела от удовольствия. Не смогла удержаться и отпила этой чудесной воды. Как вкусно! Ощущение, что тело и душу промывает. И разум… Захотелось смеяться. И плакать — от счастья! И веселиться. Будто не устала совсем…

— Спасибо, — прошептала я воде и, оттолкнувшись ногами от дна, поплыла.

Вода была живой, правда живой — она играла со мной пузырьками, ласкала потоками, обнимала течением и подбрасывала, шутя, внезапной волной. Словно это было не маленькое озеро, а море. И удивительно, сколько бы я ни плыла, я не могла достичь противоположного берега. Но это меня не заботило, меня ничего не заботило. Мне было хорошо! И казалось, что я — сама вода, а мое тело пропитано радугой и вот-вот растворится, воздушное и внезапно светящееся. Я закрыла глаза, перевернувшись на спину, поддалась потоку. И меня не стало…

Иррандо распахнул веки, не понимая, где находится. Солнце отражалось в капельных айнах над головой, но благодаря переплетениям лиан и ветвей деревьев не слепило. Тихо плескалось о травяные берега радужное озеро. Чистый, до сладости, воздух омывал легкие. Прямо перед носом сопел во сне пушистый лоррэк, которого Аня обозвала барсенотом. Забавная…

А где сама Аня? Иррандо встревожился. Оглянулся и оторопел: за спиной, всего лишь в метре от него, она лежала на мягком ложе из трав и цветов, совсем без одежды… Едва-едва прикрытая продолговатыми, шелковыми листьями и усиками тиррвейи, будто узорами. Подложив руку под щеку, Аня чему-то улыбалась во сне. А ее кожа светилась радужными искрами…

Волшебная! Сердце замерло. Но почему она не одета? Или в их мире так позволено? Ведь Аня и купалась, едва прикрытая тряпочками, тогда в семи озерах на другом летающем острове. Возможно… У нее невообразимо сумасшедший мир, без культуры и цивилизации, где столь юные девушки ходят в штанах, говорят по-разбойничьи и знают об оружии не меньше оружейника. Странный мир…

С трудом оторвав от Ани взгляд, дракон сглотнул и заставил себя осмотреться вокруг. Не обнаружив опасности, которой тут и не должно было быть, в пару вздохов превратился в человека, взволнованного до дрожи красотой обнаженной девушки. Иррандо убрал с лица волосы. Провел ладонью по чашечкам неизвестных цветов, наполненных доверху росой. Умылся. Но сердце не перестало биться как сумасшедшее. Повинуясь инстинкту, Иррандо мгновенно стянул с себя кольчугу, рубаху, но, дотронувшись до тесемки на штанах, остановился. Что он делает?!

Аня повернулась во сне, и это движение отозвалось волной возбуждения в теле молодого мужчины.

Анрита… Волосы, такие шелковистые… Персиковая кожа, сияющая, будто ее осыпали бриллиантовой пудрой, изгиб спины, бедра… ножки… Все это манило, как волшебная вода измученного жаждой, и будто говорило: прикоснись, обладай, попробуй. Повинуясь безумному желанию, Иррандо приблизился к Ане, подмяв бедром траву, навис над ней. Все же дернул шнурок на штанах, и тут же в голове возник сумбур: Что, если это оскорбит ее? Но как удержаться? А может, и не надо? Разве это не намек?

Аня снова развернулась, совсем раскрываясь перед ним. У Иррандо перехватило дыхание. Возбуждение распространилось на каждую его клетку, пульсировало и хотело удовлетворения, снося мысли. Иррандо низко наклонился над Аней. Совсем близко увидел ее лицо, чудесное, сияющее, идеальное каждой черточкой, даже неидеальной — с небольшой асимметрией губ, этой крошечной родинкой на виске, высоким лбом, тенью от пушистых ресниц на тонкой, чуть голубоватой коже век. Как аппетитны были, до жадности в сердце, эти щечки, просвечивающие изнутри нежно-розовым… Горячие губы Иррандо наполнились предвкушением сладости и от волнения даже начали чуть покалывать. Он облизнул их, но, вместо того чтобы сорвать поцелуй, напряженно выдохнул и выпрямился. Лицо Ани дышало покоем и нежностью. Оно так легко становилось смешным, удивленным, веселым, строило гримаски. А эти манящие губы так запросто растягивались в улыбку, если ей было хорошо. И выдавали всякий бред. Милый бред.

Нет, он не имеет права не оправдать ее доверия. Иррандо встряхнул головой, пытаясь привести себя в норму. Зачерпнул еще прохладной росы из цветочных чашечек и плеснул в свой разгоряченный лоб. Тело горело вожделением и требовало свое. Иррандо снова облизнул пересохшие губы, отвернулся в другую сторону и увидел синюю ткань платья на берегу озера. Не особо чувствуя под ногами землю, дошел, подобрал его и укрыл Аню. И отвернулся совсем, слушая бешеный стук крови в висках. Вдох-выдох, надо успокоиться. Он сжал кулаки.

Ее вчерашнее согласие стать его женой было ненастоящим. А он, Иррандо Бельмонте Лонтриэр, не хочет быть вором. Он хочет большего. Он хочет всего. По-настоящему и навсегда!

Мое ухо кто-то лизал, причмокивая и с вожделением сопя. Безмятежный сон мигом сдуло, и я подскочила. Барсенот отпрыгнул в сторону, будто мячик. Вытаращился карими глазами-бусинами на съехавший с моей груди синий атлас. Ой… Я что, голая? Густо покраснев, я поспешно нырнула в платье, просунула руки в коротенькие рукава и одернула мятый подол. Как же так вышло? И что вчера было? Я не помнила ничего после совершенно нереального купания. Оно было изумительным, сказочным, но потом… провал. Возможно, из озера идут какие-то испарения, дающие наркотический эффект? Магия, в конце концов? Она тут на каждом шагу — плюнь, попадешь. И все-таки…

Что-то ведь было! По крайней мере, в воду я заходила в спортивном белье. А куда оно делось? Мне стало стыдно перед Иррандо. Вдруг я вела себя неприлично? Один раз, когда я выпила на голодный желудок коньяку у друзей, я… хм… Потом только радовалась, что никто не выложил на ютуб тот позорный танец на тумбочке… со шваброй…