Джек Ричер, или Вечерняя школа - Ли Чайлд

Наконец машина остановилась рядом с ним. «Мерседес» из полицейского управления. Гризман опустил стекло и сказал:

– Садитесь. Я вам звонил. И решил, что вы заснули с выключенным телефоном. Я собирался вас разбудить.

– Почему? – спросил Ричер.

– Мы видели Уайли.

Джек посмотрел в сторону дверного проема.

Прятавшийся там человек исчез.

– Садитесь, – повторил Гризман.

Ричер сел в машину.

Гризман сразу нажал на газ, и кресло, на котором он сидел, застонало от неожиданного ускорения. Гризман сказал, что полицейский, сидевший в машине без опознавательных знаков возле бара, работал в ночной смене, заступил на службу утром и сейчас сверхурочно остался на дежурстве. На сиденье рядом с ним лежал фоторобот Уайли. Полицейский кружил вдоль западной окраины Санкт-Паули и увидел парня, который, по его словам, полностью соответствовал описанию. В руках он держал пакет с бутылкой вина, купленной в магазине, открытом ночью. Он шел на юг, в сторону воды.

– Когда? – спросил Ричер.

– Двадцать минут назад.

– И насколько он уверен?

– Я ему верю, он хороший полицейский.

Машин на улицах было мало, но дорога оставалась скользкой, большинство водителей возвращались домой из баров, поэтому Гризман ехал не слишком быстро. Однако уже через десять минут они прибыли на место. «Мерседес» остановился между домами в двадцати ярдах от перекрестка. Гризман сказал, что Уайли мог перейти улицу чуть дальше, он двигался слева направо относительно сидевшего в машине полицейского. С тех пор прошло тридцать минут. В том направлении, куда шел Уайли, находились кварталы новых многоквартирных домов. Огромный, современный жилой комплекс, построенный на заброшенных землях после того, как доки переместились вниз по течению в поисках свободного пространства. В домах были тысячи и тысячи квартир.

– Квартиры, которые сдаются внаем, не так ли? – спросил Ричер.

– Вы думаете, он живет здесь? – спросил Гризман.

– Он нес бутылку вина. Возможно, шел на вечеринку, но я полагаю, что направлялся домой. Уже довольно поздно. – Ричер посмотрел в другую сторону, направо. – Могу спорить, что я знаю, какое вино он купил. Давайте отыщем магазин.

* * *

Магазин оказался чистым и ярко освещенным, с отличным выбором вин – красные, белые, розовые и шипучие, в том числе полка с дешевыми винами, для тех, кто не жил в новых дорогих квартирах. Продавец оказался дружелюбным мужчиной шестидесяти с лишним лет. Ричер достал из кармана фоторобот Уайли, и продавец сразу его узнал. Он сказал, что видел его в магазине сорок минут назад. Он купил бутылку охлажденного шампанского.

– Решил отпраздновать сделку, – сказал Ричер.

– Кредитная карточка? – спросил Гризман.

– Он расплатился наличными, – ответил продавец.

Джек посмотрел на пластиковую сферу, висевшую на потолке над головой продавца.

– Это камера наблюдения? – спросил он.

Продавец кивнул и сказал, что ее показания записываются на видеомагнитофон в задней комнате. Гризман знал, как он работает. Черно-белая картинка оказалась достаточно хорошей, камера с широким углом обзора снимала из-за плеча продавца. Она решала сразу две задачи: записывала клиентов и кассовый аппарат – на случай, если продавец захочет утаить часть выручки.

Гризман отмотал запись на сорок минут назад, и они увидели Уайли. Тут не могло быть ни малейших сомнений. Волосы, лоб, скулы. Глубоко запавшие глаза. Среднего роста, сухопарый и жилистый. Он двигался энергично и целеустремленно. И уверенно. Почти самодовольно. Он выглядел спортивным. Нет, его походка не была пружинистой, как у мальчишки, но он казался тренированным и зрелым. Тридцать пять лет, как Ричеру. Взрослый мужчина.

На записи было видно, как Уайли подошел к холодильнику, распахнул стеклянную дверцу и вытащил темную бутылку с узким горлышком.

– «Дом Периньон», – сказал Гризман. – Совсем не дешевое вино.

Уайли принес бутылку к кассе, вытащил несколько мятых купюр из кармана, отсчитал нужную сумму, и продавец выдал ему сдачу монетами. Затем он засунул бутылку в бумажный пакет, и Уайли ушел. Тридцать семь секунд от начала и до конца.

Они еще раз просмотрели запись.

Но на ней ничего не изменилось.

– А теперь покажите мне окрестности, – попросил Ричер.

Они вернулись в машину, и Гризман медленно поехал на юг по булыжной мостовой, пытаясь повторить возможный путь Уайли, мимо того места, где его видел полицейский, между старыми кирпичными складами, и очень скоро они добрались до совершенно новой транспортной развязки, позволявшей двигаться направо, налево или прямо, к подъездным дорожкам нового жилого комплекса.

Гризман остановил машину. Двигатель работал на холостом ходу, дворники перемещались по ветровому стеклу приблизительно раз в минуту. Ричер посмотрел вперед на сотню тысяч окон. Большинство были темными, но в некоторых горел свет.

– Здесь дорогое жилье? – спросил Джек.

– В Гамбурге все жилье стоит дорого, – ответил Гризман.

– Интересно, как Уайли платит за аренду квартиры.

– Он не платит. Здесь нет человека, зарегистрированного под фамилией Уайли. Мы проверяли.

– Мы полагаем, что он использует немецкое имя.

– Ну, это совсем другое дело.

– Возможно, он сам его выбрал.

– Он вас оскорбил?

– Он предал свою страну. Мою страну.

– А вы любите свою страну, мистер Ричер?

– Майор Ричер.

– Возможно, вы уже ответили на мой вопрос.

– Я предпочитаю думать о ней со здоровым, но скептическим уважением.

– Не слишком патриотично.

– Очень патриотично. Америка – моя страна, какой бы она ни была. Но это ничего не значит, пока ты не признаешь, что твоя страна иногда поступает неправильно. Любить страну, которая всегда остается безупречной, – не патриотизм, а обычный здравый смысл.

– Я сожалею, что у вашей страны возникли такие проблемы, – сказал Гризман.

– А вы любите свою страну?

– Сейчас еще слишком рано об этом говорить. Прошло всего пятьдесят лет. Мы изменились больше, чем кто бы то ни было. Я думаю, у нас неплохо получается. Но люди с Востока нас тормозят. С экономической точки зрения, конечно. И политической. Мы сталкиваемся с вещами, о которых раньше даже не подозревали.

– Вроде того бара, откуда вам позвонил Гельмут Клопп.

– Мы должны выбрать подходящий момент. Нельзя арестовать их за мысленные преступления. Нам нужны настоящие.

– За моим отелем кто-то наблюдал. Он ускользнул, как только вы появились, – сказал Ричер.