Дорога на Землю - Марик Лернер

Иван страдает, что его работа останется неоцененной широкой общественностью, но как нормальный (ненормальный творческий работник) отводит душу, конструируя очередной снегоболтоход на огромных шинах. Где он видел в наших краях снег — не представляю. Вот болота имеются, но они в джунглях за Левой рекой, и туда один хрен не проехать.

— И как я тебе? — гордо спросила фея, сидящая на рулевом колесе, обмахиваясь крылышками и хлопая длинными ресницами.

— О первопредки, — изумленно ответил я, — ты доэкспериментировался до смены пола? Tinker Bell тебя теперь зовут?

— Гы-гы, — внятно сказал Клоун. На смех это было похоже мало. — Можно подумать, что я раньше имел половые признаки. Ты посмотри, какая фактура. — Фея повернулась, демонстрируя роскошное голое бедро в разрезе платья. — Между прочим, одежка самая натуральная, только как на куклу пошито. Увеличить бы до нормальных размеров, поклонники затопчут друг друга моментально — добиться такого вида было совсем не просто, — обиженно пояснил мой странный родственник. — Массу времени убил, пока достиг правильного эффекта. Кожа должна выглядеть идеально, глаза смотреть, и вообще…

— А крылья летать, — понимающе согласился я, ставя вещи в ящик на багажнике и залезая на сиденье.

— Крылья нефункциональные, — пожаловался Летчик, — вес тела слишком большой, а они слишком маленькие. Потом, человеческая мифология — совершеннейшая ерунда. Если крылья растут из лопаток, нормальные руки идут лишней парой конечностей, проще пальцы иметь на кончиках крыльев. Ни у одной птицы нет дополнительных конечностей. Гораздо разумнее иметь крылья в районе поясницы, где задница начинается, — с увлечением объяснял он мне, выруливая к воротам. — Только тогда центр тяжести смещается, дополнительные мускулы наращиваются, и фигура становится совсем не человеческой.

Знает, что говорит. Руль он не руками крутит, а как раз щупальцем, отращенным из того самого места, что ниже спины, и подключенным напрямую к управлению. Причем сидит, заложив ногу на ногу, так, что если бы я не знал, никогда бы не догадался — все уходит вниз, и лишний отросток незаметен. Взгляд нормального разумного мужского пола непременно упрется в роскошную грудь, а не ниже. Научился капать на мозги не хуже дипломированных психологов, отвлекая внимание.

— Эй, — опомнился я, — куда ты едешь? Почему через грузовые ворота?

— Надо, чтобы ты посмотрел, — со смешком говорит Клоун, — у нас сейчас наверху демонстрация проходит.

— Чего? — изумился я. — На острове появились недовольные политикой студенты? Или безработные требуют накормить голодных детей, стуча касками по асфальту?

— Увидишь, — таинственно пообещал Клоун.

Асфальта, кстати, у нас нет, стучать можно только по голове. В самом начале для покрытия дорог использовали собственную технологию, применяемую в химических мастерских, лабораториях и на опасном производстве. Благо и дорог пока не слишком много. Одна ведет от причала к куполу, другая вокруг острова по берегу на всей протяженности, и еще одна к рощам. Зато мощно сделано, есть чем гордиться. Две полосы, шириной по семь метров, и между ними трехметровая, засаженная травой. Каждое направление разделено на два полотна, справа места для остановки. За образец брали немецкие дороги до Второй мировой войны, вот только у нас перекрестки имелись. Строить развязки — нездоровое излишество.

Почти девяносто процентов всяких вредных примесей задерживается специальным пористым материалом, свободно пропуская дождевую воду. Покрытие слегка наклонено, и все собирается в специальные канавы на обочине. Надо только чистить потом, но это проще, чем если вся эта гадость просочится в подземные источники или даже в реку попадет. Еще бы кто знал, скольких нервов и денег стоило мне это строительство.

— А что вообще происходит?

— Да, в общем и в целом, на острове и в Клане все нормально, — успокаивает Клоун меня. — Все согласно указаниям и планам. Ничего особенного. Зато есть кое-что, нас серьезно касающееся. Про засуху на равнинах знаешь?

— Там каждые четверть века засуха, — не удивился я. — И еще каждые полвека очень большая засуха. Последняя была еще до моего рождения, так что все сроки прошли. Пауки говорят: природные циклы — и готовятся заранее к проблемам.

— Ага, — согласился Клоун, — теперь еще одно маленькое умственное усилие, и до тебя дойдет, что в таких случаях происходит — война. Не набеги за лошадками, а когда травоядные на равнинах дохнут тысячами и идут к соседям уже за жратвой, не особо заботясь о приличиях.

— Что, так плохо? — недоверчиво переспрашиваю.

— Совсем паршиво, — подтвердил он. — Я знаю, тебя не слишком в последнее время занимало, что там происходит, все в Федерацию бегал, потом на Землю, но в прошлом году урожай пропал практически целиком, в этом и с травой проблемы — дикие животные гибнут сотнями. Мы уже третий месяц кормим росомах с кошками за свой счет. Тех, что союзники, понятно. Ястреба с Четырехруким. Сами по-любому выкрутимся, у нас в Треугольнике неурожая не будет, река рядом, да и с крыс свою дань возьмем, а там все высохло. Впрямую вступать в драку Зверь не хочет, чтобы не озлоблять Совет, но, чем можем, помогаем. Даже отдельные пограничные участки под охрану взяли, чтобы высвободить у них больше рук. Все время стычки. Я, если честно, не думаю, что Совет вообще способен собраться, слишком большие проблемы у всех племен, но одно дело помощь, другое, если мы вмешаемся. Запрет никто не отменял, а причина для нападений будет после этого прекрасная. У Клана даже там много чего есть.

Наконец мы выехали из ворот и притормозили на пригорке.

Возле входа на подземные этажи, где находились склады и мастерские, мы отгрохали большое двухэтажное здание. На первом находились разные конторы, и можно было, не спускаясь вниз, общаться по телефону с работниками и мастерами, обсуждать свои личные дела (а без этого разумным любого вида никак) и просто спустить на склад заказ. На втором находилось управление. Там были кабинеты Его Вожакского Величества, Зверя, включающие еще и пару дополнительных комнат, где он мог сладко спать и вкусно кушать. Это была основная площадка. Было еще две дополнительные, где он проживал, когда удавалось смыться от общественно полезной деятельности. Одна на равнинах в самой первой роще, его дом-дерево, и вторая уже в Треугольнике, где был еще один его дом в центральной роще. Впрочем, там он бывал нечасто. Обычно просто по-дружески вселялся в мой дом, создавая массу проблем. Охранники всякие, детей надо переселять, и вообще в трусах, почесываясь, уже не походишь, вечно какие-то просители толкутся.

А еще, как положено, в здании конторы находились кабинеты островных вождей — мирного, военного, вождя Хищников, мой личный, а также бухгалтерия. Слишком много стало жителей, чтобы каждый мог при желании прийти домой со своими проблемами. Теперь по официальным делам принимали только здесь. Тем более имелись соседи-люди, не входящие в Клан, разные посторонние посетители из Федерации, славянской Зоны и с равнин, которым необязательно было показывать некоторые вещи, находящиеся вне пристани. Личные просьбы — другое дело, можно и домой прийти. Хотя многие до сих пор разницу между личным и торговым делом не усвоили.