Путешествие в страну смерти - Барбара Хэмбли

Лидия вздохнула, успокоила леди Клэпхэм и, опираясь на руку сэра Бернуэлла, поднялась в карету. Больше всего на свете ей бы хотелось оказаться в Рэдклиффской больнице, где все было куда проще и понятнее. Она и понятия не имела, что теперь сказать редактору медицинского журнала относительно своей статьи. «Извините, но мне было необходимо съездить в Константинополь – спасти мужа от вампиров…»

Вернуться в Рэдклифф…

Без Джейми? Лидия покачала головой.

Она должна найти его.

Она его найдет.

– Что же вас напугало там, в серале? – не оборачиваясь, спросил Исидро. После возвращения в дом на рю Абидос он повел себя несколько необычно: удостоверился, что Маргарет в целости и сохранности улеглась почивать, а сам, спустившись этажом ниже, оккупировал «фонарь» – нечто вроде застекленного балкона над главным входом. Во всяком случае, когда Лидия, переодевшись, пила у себя в комнате ароматный чай, заваренный для нее мадам Потонерос, ей казалось, что дон Симон находится именно там.

Время близилось к трем. Из-за мятежных настроений в армянских кварталах им пришлось возвращаться окольным путем через базар по старому мосту Мухаммеда. Но даже проезжая по рю Искандер, они слышали не раз отдаленные крики, звон стекла и выстрелы. Сидя между Маргарет и леди Клэпхэм, Лидия куталась в плащ и не верила, что когда-нибудь согреется снова.

– Итак, вы, подобно Маргарет, полагали, что я попал в беду? – Голос Исидро звучал вполне равнодушно. – Я думал о вас лучше, сударыня.

– Ну, я знаю, что вы способны с блеском ускользнуть от дюжины вооруженных евнухов, защищающих честь своего султана. Но вы боялись, что Маргарет может встретить… –

Лидия задумалась, потом спросила: – Другого вампира?

Он слегка наклонил голову. Свет поздно вставшей луны обвел его профиль бледно-молочной каймой.

– Ее зовут Зенайда. Я пришел в сераль поговорить с ней, еще не зная, что Маргарет последовала за мной. – Казалось, руки его вот-вот шевельнутся, как у живого, но жеста так и не последовало. – Она обитает там довольно долго, с тех пор, как ее когда-то давным-давно купили на рынке Смирны, правда, не помню, в чей гарем. Да она, видимо, уже и сама не помнит. Подобно всем женщинам султана, злокозненна, но глупа и необразованна, как осел торговца. Она рассказала, что многие из одалисок до сих пор считают ее живой…

– Вы думаете, она может что-нибудь знать об Эрнчестере? Или… о Джеймсе?

Он сидел на старом ящике, служившем здесь столом, и вслушивался в ночь за оконными решетками. Створки окон были открыты. Трущобы у подножия холма лежали во мраке. Откуда-то тянуло дымом.

– Да, – тихо подтвердил вампир. – И кое-что другое.

Несколько секунд он без особого интереса смотрел сквозь узорчатые решетки на смутно белеющие стены и черепицу крыш. Затем желтоватые глаза богомола обратились к Лидии.

– Мои способности улавливать мысли, тепло, запахи сейчас ослаблены. Тем не менее я должен чувствовать тех, что бродят в ночи. Если не здесь, то, во всяком случае, возле Айя-Софии, где сны всего города собираются как бы в фокусе. Однако я и там ничего не ощутил.

Лидия поправила очки. Серебряные цепочки на запястьях и на горле обжигали, как лед.

– Но менее всего вы нуждаетесь в присмотре со стороны двух глупых героинь, – печально сказала она.

Он взглянул на нее с почти человеческим изумлением. На улице залаял пес, ему отозвались собаки из переулков, вскоре уже надрывалась вся свора. Исидро переждал шум и вслушался снова.

– Я был прошлой ночью в кварталах Галаты, – продолжил он через некоторое время. – Перешел по мосту в Стамбул, походил среди армянских кварталов на той стороне, добрался до городских стен, где обитает самая беднота. Вампиры, как вы понимаете, охотятся именно на тех, чья жизнь в глазах турок ничего не стоит. Незримая дымка, о которой я упоминал, там особенно густа, она притупляет внимание, замутняет мысль. Такое впечатление, что на глаза и разум людей наброшена вуаль. Однако, судя по плотности этой вуали, чувствуется, что предназначена она для иных созданий…

– То есть в этом городе вампиры воюют друг с другом? – Лидия вспомнила многочисленные меры предосторожности в лондонском доме Исидро, и ей пришло в голову, что, вероятно, приняты они были не только против возможного вторжения живых. – Вы полагаете, что кто-то из птенцов… восстал против своего создателя? Пытается его свергнуть? И вынуждает Эрнчестера помочь ему в этом?

– Возможно и так, – согласился Исидро. – Хотя обычно столь старые и опытные вампиры, как Мастер Константинополя, при выборе птенца проявляют большую осмотрительность. Или появился чужак, бежавший от своего создателя, и теперь пытается сам стать Мастером Константинополя. Но это, должен сказать, трудная задача.

– Эрнчестер?!

Исидро еле заметно шевельнул бровью. Лет триста назад он бы поднял ее повыше.

– По правде говоря, у меня это не укладывается в голове, особенно если учесть, что Чарльз знал здешнего Мастера еще при жизни. Тем не менее война идет. И Чарльз принимает в ней участие…

– А поскольку об этом известно Кароли, – задумчиво произнесла Лидия, – он попытается извлечь все возможное из такой ситуации. Не он ли стоял за… исчезновением Джеймса?

– Думаю, он мог подготовить инцидент с дворцовой стражей. Обратите внимание на обстоятельства этого дела. Во-первых, время. Джеймса взяли утром, давая живым целый день на то, чтобы хватиться и начать поиски. Во-вторых, место. Большой Базар. Там ведь многие знали, что Джеймс собирается беседовать со сказителями. То есть адрес его организаторам похищения был неизвестен. Кроме того, Кароли не принял во внимание, что Джеймс – приятель вашего раззолоченного варвара… Я думаю, – добавил он, – Кароли знал кое-что, но далеко не все. И еще: возможно, Джеймса не убили только потому, что надеются с его помощью найти Антею.

– Выходит, они еще были вместе?

– Выходит, что так.

Лидия обратила внимание, что на плечи Исидро наброшен плащ, словно холод осенней ночи пробирал даже вампира.

– Я не нашел следов Антеи. Зенайда о ней тоже ничего не слышала. Это может означать, что Антея где-то скрывается или что она тоже захвачена Кароли, либо самим Беем… либо даже его противником, будь он чужаком или же взбунтовавшимся птенцом. А где может быть Чарльз… – Он покачал головой. – Это древний и очень большой город. Зенайда говорит, что незримая дымка легла на Константинополь совсем недавно, сразу после мятежа и прихода армии к власти. Не то чтобы она горевала о свержении султана (тайных укрытий у нее и сейчас достаточно), но, по ее словам, она ничего не знает о нынешнем местонахождении Бея и прочих вампиров. Хотя нельзя сказать, что это сильно ее расстраивает…

Лидия в молчании смотрела сквозь переплет решетки на залитый лунным светом город. Потом спросила:

– А она ничего не знала о Джейми?