Не верь - Андрей Житков

— Речь идет о Шумилине и Смугловой.

Зловещая улыбка озарила лицо авторитета. Он мгновенно вспомнил лихую парочку, из-за которой лишился нескольких боевиков.

— Где они?

— Где он — не знаю. Но она в настоящее время у себя дома. Я хочу, чтобы вы сами узнали у нее о Виталике и сказали мне.

Ерофеев нажал под крышкой стола кнопку вызова, и в кабинете появился двухметровый телохранитель.

— Василий, возьмешь с собой еще пару людишек и поедете с этой девушкой.

— Куда? — спросил тот.

— Она покажет. Так вот, Вера вызовет из дома подружку, а ты силой ли, хитростью ли, но доставишь ее ко мне, — хотя не сомневался, что на хитрость Тупой не способен.

— Будет исполнено, шеф.

— Тогда идите.

— Наш договор в силе? — спросила все же перед выходом Силантьева.

— Посмотрим, — уклонился от прямого ответа Ерофеев, и она без труда поняла, что слова тот держать не собирается. Но и выпутаться из этой истории уже не могла.

Оставшись один, Гонтарь подошел к окну и заметил, как у его особняка паркуется автомобиль Зимбера. «Этого еще принесло не вовремя» — подумал он, но встретил гостя с радушной улыбкой, сам распахнув двери кабинета.

— Какими судьбами, уважаемый Исаак Давидович?

— Да вот, ехал мимо, дай, думаю, навещу старого приятеля, — обменялись они любезностями. На серьезную тему заговорили лишь после двух рюмок дорогого и качественного «Мартини».

— Меня не проведешь, — начал хозяин кабинета. — Знаком с твоими хитростями. Чтобы просто так заехал навестить знакомого — не поверю.

— Хотел спросить: тебе Карпов еще не надоел? — подбирался к цели визита Зимбер.

— Зачем задавать вопрос, на который уже знаешь ответ? Что, и у мэрии генерал в печенках сидит?

— Сидит, — вздохнул посетитель.

— Так сняли бы его с должности, и дело с концом.

— Не так все просто, дорогой Юрий Юрьевич. Сам Ряженцев одобрил бы устранение генерала.

— Что-то не возьму в толк: о каком устранении идет речь? — хитро прищурился авторитет преступного мира. Зимбер поморщился.

— Не заставляй говорить напрямую.

— Значит, о физическом, — заключил вор в законе. Собеседник чуть заметно кивнул. — Только и для меня это не так просто, — заметил Ерофеев. — Птица высокого полета. Сорвись у меня что, так не только мэр, но и ты от меня открестишься. — Красноречивое молчание послужило ответом. — Может, и соглашусь, обмозговать нужно, но при одном условии: пусть городская администрация выделит мне место в центре города и подпишет разрешение на строительство казино.

— Похлопочу перед мэром.

— Мне твои хлопоты ни к чему. Гарантии нужны.

— Какие?

— Подготовьте соответствующие документы за подписью главы администрации города, а отдадите их мне в том случае… тогда… в общем, сам понимаешь.

— Договорились, — согласился Исаак Давидович.

— Еще по рюмочке? — потер руки Гонтарь.

— Если только посошок на дорожку, — и оба засмеялись.

Читатель, должно быть, помнит, какое значение имел посошок в светских кругах города, куда были вхожи собеседники.

Гонтарь-младший обосновался в Семеновске комфортно. Снял на окраине города огромный особняк, который подыскал ему Дядюшка Билл. Неизменная спутница последнего времени — Оля Карпова была при нем. Легкость, с которой Ерофеев тратил деньги, убедила девушку с трудоустройством повременить.

Назначив старшим в проведении операций по скупке оружия своего сына, Юрий Юрьевич тем не менее понимал, что одному ему, ввиду молодости и отсутствия опыта в подобных делах, не справиться. Вот и прибыл в помощь ближайший сподвижник Ерофеева-старшего — Кадык, который до этого временно скрывался в Чечне. Естественно, что без боевиков Николаю обойтись было бы сложновато, поэтому его и сопровождали пять человек, среди них Рама и Венгр. Венгроеву чудом удалось выжить в последней переделке. Его лицо от ожогов теперь походило на сморщенный блин. Зрелище неприятное, если не сказать противное. Люди, впервые видевшие его, отворачивались. Но пострадало не только лицо, но и частично спина, грудь, ноги, полностью кисти рук. Перчаток Валерий теперь не снимал даже в помещении, а рубашки застегивал на все пуговицы. Какой зуб он имел на Шумилина и Смуглову, говорить не приходится. Да и Рама, лишившийся новенькой «волжанки», еще не полностью оправившись пусть от легкого, но ранения, симпатии к ним не испытывал. Пятерка боевиков расположилась в соседнем доме, куда более скромном, чем у их шефа. Ненашев занимал одну из комнат у Ерофеева. Даже не считая банкетного зала, их в особняке было шесть. Связь поддерживалась через мобильные телефоны.

Дела у компании намечались грандиозные, и Гонтарь с Кадыком часто запирались в кабинете, обсуждая их. В переговорах с отцом сын в иносказательной форме докладывал обстановку.

Аркадий Вячеславович Губанов раскрыл корочки офицерского удостоверения и не без удовольствия прочитал о присвоении ему очередного звания в связи с уходом на пенсию. В последний день длительного армейского марафона он щеголял в полковничьих погонах. Казалось бы, на лице должна была блуждать улыбка грусти, как-никак расставался с тем, чему посвятил жизнь. Но этого не было и в помине. Полковник благодаря нелегальной продаже оружия со складов боеприпасов, которые не инспектировали уже около семи лет, нажил солидный капитал. Он рассчитывал теперь жить только в свое удовольствие. Они с женой присмотрели в курортном городе Анапе, на берегу Черного моря, дом с садом, и та уже уехала оформлять покупку. Через несколько дней за ней намеревался отправиться и новоиспеченный полковник.

— Разрешите? — заглянул в кабинет капитан Ильин.

— Проходи, майор.

— Капитан, — поправил офицер.

— Нет, майор. И я имею честь первым поздравить тебя с присвоением очередного звания. Более того, ты назначен временно исполняющим обязанности командира части. А где временно, там и постоянно, — хитро улыбнулся старший по званию. С Ильиным Губанова связывало многое. Через него и происходила кража оружия. Со схемой читатель познакомится ниже. Но покупателей Олег Павлович не видел. Теперь же Аркадий Вячеславович передавал ему эстафетную палочку.

— Не жалеете? — спросил майор, еще с погонами капитана. Его вопрос имел двойное значение: о том, что командир уходит на пенсию или о нелегальном промысле.

— Я свои двадцать пять лет оттрубил, а что касается теневой стороны, — они прекрасно понимали друг друга, — так пусть рискует, кто помоложе. — И, выдержав непродолжительную паузу, добавил: — Тебе и карты в руки. — Полковник извлек из пачки на столе сигарету, прикурил и с удовольствием затянулся. — Сегодня познакомлю тебя с заказчиками и умываю руки, — объявил он.